Госпожа попаданка (СИ) - Каминский Андрей Игоревич

Уже внизу, пока беглецы, выбравшись на берег подземного озера, искали другой путь в замок, новый спутник Кэт рассказал ей свою историю.

Ловенвальд — небольшое владение в лесистых горах между Гросканией, Тюргонией и Вальдонией, — управлялся баронами, ведущими свой род от архонтов-близнецов, Пурсона и Марбаса. Бароны Ловенвальда покровительствовали и Львиному Монастырю, где суровые жрецы в львиных шкурах и львиных же масках обучали молодых людей, стекавшихся со всей Тевмании. Чуть ли не с первых дней воспитанники распределялись по двое, уподобляясь самим покровителям Монастыря, после чего их дальнейшее обучение проходило уже в паре. Однако обучались юноши сильно по-разному — один из напарников, более подходящий по психологическим характеристикам, посвящался воинственному архонту Пурсону, обучаясь владению всеми видами оружия, а также началам боевой магии. Для отпрысков же самого баронского рода, к коим относился и молодой Вулрех предусматривалось обучение особому умению — превращению в пещерного льва, родового зверя баронов Ловенвальд.

Второму напарнику, посвященному архонту Морбасу предназначалась иная судьба: его обучали основам механики, обращению с взрывчатыми веществами и разными хитроумными приспособлениями, которых хватало в Тевманской армии, а также и алхимии и медицине, также сильно замешанной на магии. Считалось, что оба напарника, обученных столь по-разному, будут дополнять друг друга, образуя отдельную боевую единицу, способную выполнять боевые задачи, как в составе армии, так и самостоятельно. Напарником Вулреха стал Маттено Борца — отпрыск знатного гросканского рода, с детства выказавший незаурядные таланты в механике. Вместе Улрех и Маттено прошли обучение в Львином Монастыре, после чего поступили на службу: сначала в армию, затем в Имперскую тайную полицию. Несколько лет они выполняли задания, как в самой Империи, так и за ее пределами — в Асталии, Деваманде, Амдуате. Однажды, вместе с торговым караваном совершили долгое и опасное путешествие в затерянный среди Великой Топи зловещий город Тсат и дальше — в княжества Росковии.

Три года назад скончался старый барон, после чего Вулрех оставил службу, вступив в родовое владение. Но новоявленный барон все еще поддерживал связь с Маттено, который еще какое-то время оставался на военной службе. Затем он вернулся в родную Гросканию, где, судя по редким письмам, стал работать на местных аристократов.

— Полтора года назад я получил очередное письмо, — рассказывал Вулрех, — Маттено писал, захлебываясь от восторга, о невероятно интересном деле, над которым он сейчас работает. На подробности он был скуповат, но я так понял, что он связался с кем-то очень влиятельным из Гроскании. Он писал, что сожалеет, что не может мне сейчас все рассказать, но говорил, что это работа принесет ему огромную славу и богатство. Тогда я не придал большого значения тому письму и уж точно не мог предположить, что оно окажется последним — с полгода назад я почувствовал, что Матено умер.

— В смысле почувствовал? — недоуменно спросила Кэт.

— Между воспитанниками Львиного Монастыря устанавливается…очень тесная связь.

— Связь? — Кэт иронично заломила бровь, — вы с ним трахались что ли?

— Ну да, — кивнул Вулрех, — а что такого? Шлюх в монастырь пускают только по большим праздникам, а в остальное время послушники развлекаются между собой — причем строго с теми, кого им назначили ему в пару. Считается, что это укрепляет связи между напарниками и помогает им действовать более эффективно. В нашей семейной легенде в свое время хитроумный Марбас отрастил себе женские органы, чтобы забеременеть от Пурсона — от этой связи и пошел мой род. Не знаю, правда, это или нет, но когда мы с Маттено проходили инициацию в Львиной пещере, мне пришлось буквально изнасиловать напарника — причем в львином обличье,

— А он был человеком? — уточнила Кэт.

— Конечно. Оборотничество это только наше умение.

У Кэт крутилась на языке шутка про «боевых педерастов», но, вспомнив клыки и когти огромного льва, она решила промолчать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Но связь, о которой я говорю, — продолжал Вулрех, — иного рода. Из тех, что чувствуешь на расстоянии. И хотя мы редко виделись в последние годы, я не мог оставить без внимания смерть моего собрата по Монастырю. Сначала я нанял одного некроманта вызвать дух Маттено, но тот так и не нашел его в Лимбе.

— Так может он и не мертв.

— Он мертв, — покачал головой Вулрех, — я не мог ошибиться. Бывает, что иные души не попадают в Лимб, хотя и редко — Плутос не любит когда у него воруют подданных. Так или иначе, я начал искать другие пути. В последнем письме Матено вскользь упомянул что «отбывает в Дракийские горы». Я навел справки в Гроскании и выяснил, что перед исчезновением Маттено видели с людьми из Секеи. Тогда я и напросился в гости к Эржет Буйтари. Она встретила меня необычайно любезно и не стала отрицать, что Маттено был у нее — хотя и довольно скупо рассказывала, чем он тут занимался. По ее словам, он закончил работу три месяца назад и отправился домой. Я сделал вид, что поверил ей. Княгиня, кстати, выказала ко мне явный интерес, чем я и решил воспользоваться, решив, что ночью приму львиный облик и вытрясу из Эржет правду.

— Кажется, я знаю, что было дальше, — усмехнулась Кэт, — ты завалился к княгине, а рядом с ней оказалось пара оживших статуй леопардов.

— Как ты…

— Неважно. И что дальше?

— Эти твари могли разорвать меня в клочья, но Эржет приказала брать живым. Клыки и когти живого льва — плохая защита от камня. Один из этих проклятых леопардов оглушил меня лапой, а когда я очнулся — очутился в той проклятой дыре, где ты меня нашла.

— Но что это за место? И те чертовы шипы.

— Как мне объяснила Эржет — это как раз работа Маттено. Те проклятые сталагмиты, на которых меня насадили, словно червя на крючок — это его творение, как и многое здесь. Он всегда любил работать со стеклом и кристаллами, — стеклянные шары со взрывчаткой внутри, очень сильные линзы, — но тут просто превзошел сам себя. Не знаю, как он это сделал, но боль и кровь истязаемых — то, что питает этот чертов замок, точнее то, что принес в него Маттено. Когда меня поместили в ту комнату, там нельзя было ногу поставить от этих проклятых шипов, где корчились такие же бедняги, как и я. Когда человек испускает дух, шипы уносят — тоже не знаю, куда и зачем. Я продержался дольше всех, но рано или поздно со мной бы случилось то же, что и со всеми.

— И всю эту хрень создал твой…собрат? — уточнила Кэт.

— Да. Хотя он и упоминал, что в Гроскании работает с кем-то еще, но здесь, как я понял, он был один. Ну и стал первой жертвой — мне показали его кости все в той же проклятой комнате. Эржет сказала, что он тоже долго держался, как и подобает воспитаннику Львиного Монастыря, хотя и меньше чем я.

Кэт невольно подумала, что ей совсем не жалко человечка, придумавшего всю эту жуть. Однако эти мысли она также предпочла придержать при себе.

— Ну вот, я тебе все вроде рассказал, — сказал Вулрех, — теперь твоя очередь. Кто ты такая?

— Из Некрарии, — рассказала Кэт, — то есть не совсем оттуда, но именно там меня сделали…такой. Как именно — не спрашивай, я и сама этого не понимаю. Сюда я прибыла с…напарницей, она жрица Храма.

Кэт рассказала Вулреху все события последних дней, вплоть до своей ссоры с Леной и взрыва в башне.

— Скорей всего твоя подруга мертва, — пожал плечами Вулрех, — хотя…кто знает. Наша хозяйка очень любит разные игрушки.

— Не проверим, не узнаем, — сказала Кэт, — я хочу узнать, что с подругой, а ты отомстить за смерть …напарника. Не против объедениться против этой рыжей суки?

— Согласен, — кивнул Вулрех.

К тому времени они, блуждая по подземельям, нашли еще один проход в замок. Приняв звериный облик, огромные кошки устремились наверх, — причем, как заметила Кэт, Вулрех двигался быстро, даже несмотря на израненные лапы. Видимо, в своем зверином обличье на оборотне заживало все быстрее, чем в обычном.