Истории, написанные при свече - Людмила Вячеславовна Федорова

ничего хорошего ждать от него не приходилось. Гефестион медленно переместился подальше от Филиппа, в дальний угол спальни…

– Ну, привет, сын. Так ты поимел Гефестиона или передумал, и тебе найти хорошенькую рабыню? – прохрипел Филипп.

Александр раскраснелся от обиды и закричал в ответ:

– Отец! Отстань от нас с Гефестионом и прекрати нести чушь несусветную про какую-то нашу связь, которой никогда не существовало! Прекрати портить мне жизнь, порождение Аида!

Филипп принял разозлённое до зверского состояния выражения лица и бросился с кулаками на Александра с криком:

– Да как ты разговаривать так со мной смеешь?! Я – великий полководец и царь, ты, сын, просто убожество на моём фоне!

Драка шла ожесточённая, отец и сын были одинаково сильны и разозлены, поэтому, сцепившись, пустили в ход и кулаки, и зубы, и ногти…

«Надо спасать Александра, они друг друга ели не убьют, то искалечат точно!» – подумал Гефестион, ловко выскочил из покоев и стал искать единственного человека, который мог бы разнять Александра и Филиппа – Птоломея…

… Птоломей сидел в саду, спокойно пил козье молоко и беседовал с Олимпиадой, когда к ним подбежал Гефестион с криком:

– Птоломей, учитель, помогите! Александр и царь разодрались не на шутку, они могут искалечить друг друга, остановите их!

Олимпиада с криком ужаса схватилась за голову, но Птоломей встал и ответил:

– Сделаю всё, что могу, веди меня к ним!

Гефестион проводил Птоломея, мудрый учитель оценил одним взглядом ситуацию и оттащил Филиппа…

– Великий царь, что вы творите?! Разве дело драться со своим сыном?! – обратился Птоломей к Филиппу, но тот только гаркнул в ответ:

– А что мне остаётся делать, если мой сын – ничтожество?!

– Птоломей, скажите, я должен был молча это терпеть?! – возмутился Александр.

Филипп ушёл, Александр и Гефестион отдышались и сели, прибежала Олимпиада и с ахами стала смазывать расцарапанное лицо Александра…

Птоломей же покачал головой и тихо изрёк:

– Ребята, хорошие вы мои, я думал, что после неприятного инцидента и чудесного примирения несколько дней назад, ваши проблемы кончились, но, поверьте мне, после такого у вас проблемы с Филиппом только начнутся…

Александр и Гефестион пристыжено посмотрели на Птоломея, учитель же поспешил заверить:

– Я ни сколько не обвиняю вас, конечно же я понимаю, что виновен несносный характер Филиппа. Я же сказал, что всегда буду на стороне вашей дружбы, но царь Филипп такой человек, … он просто убьет тебя, Александр, если вы сцепитесь ещё раз…

– Ничего, пусть отец поймёт, что я не позволю ему командовать мной! – воскликнул Александр.

– Александр, ради всех богов, уйми свой нрав! Я понимаю: юность, гормоны скачут, да ещё сила в руках немереная, но не будь таким, как твой нездорово жестокий отец, будь мудрее его… – попросил Птоломей и вышел…

Какое-то время друзья-братья жили, вопреки прогнозам Птоломея, спокойно, но тут пришло известие о кончине царя Филиппа, о восстании в Греции и огромной сумме долгов иноземным правителям, которые Филипп обещал выплатить…

Александру, молодому царю, было всего двадцать лет, правда в день восшествия на престол царь Александр Македонский выглядел роскошно в пурпурной мантии с золотой вышивкой, золотым лавровым венком и другими предметами одеяния, демонстрирующие его богатство, силу и красоту. Все восхищались осанкой Александра, мудрой речью, природной красотой золотых кудрей, только некоторые знатные вельможи ворчали:

– Александр презрел наши обычаи и оделся по-гречески! Это возмутительно, и, конечно же, случилось из-за влияния этого ненавистного грека Гефестиона! Посмотрите на этого греческого выскочку! Сияет, одет не хуже самого царя Александра: в бархат, шёлк, на каждом пальце перстень! Возмутительно просто!».

В первую очередь, став царём, Александр написал вольную Гефестиону и его семье, и всем дал титулы при дворе…

Александр и Гефестион ближе к полночи ушли с пира, вышли на балкон и Александр с восторгом стал рассказывать свои планы:

– Гефестион, братик мой названный, я мечтаю покорить всю Азию и построить на этой территории империю, которая превзошла по красоте, могущественности и гуманности законов все остальные империи! Мы воздвигнем новую столицу, город Александрию! Ты же веришь, что у меня получится?

– Даже не сомневаюсь, я буду во всём тебе помогать! Теперь ты стал царём, тебя всем будут уважать, добиваться твоего расположения, но только мне ты можешь доверять безоговорочно, как брату… – отвел Гефестион с задорной улыбкой…

Но прошла первая неделя царствования Александра, и Гефестион с Олимпиадой и Птоломеем серьёзно забеспокоились: почему-то у Александра стали проявляться внезапные и неконтролируемые вспышки гнева и злости, которые он выливал на рабов и другую прислугу, теперь в его обществе всегда стоял крик…

На третий день после охоты в честь нового царя Александр опять сорвался на молодого раба, в этот раз в крике слышались угрозы:

– Я это так не оставлю!!! Высеку!!! Накажу!!!

Молодой раб, дрожа, умолял:

– О, великий царь, умоляю, проявите милосердие…

Олимпиада сидела в своих покоях в золотых украшениях и плакала, обращаясь к Птоломею и Гефестиону:

– Мудрец Птоломей, сынок названный Гефестион, сделайте что-нибудь! Я не понимаю, что случилось с Александром, он таким никогда не был! Ему нужна помощь! Вдруг он болен?!

– Царица Олимпиада, я лично предлагаю позвать лекарей, по-моему, Александр болен… – тихо сказал Птоломей, но его вдруг остановил Гефестион, обратившись к Олимпиаде:

– Великая царица Олимпиада, я вас убедительно прошу: не надо звать лекарей, я лучше знаю Александра, я поговорю с ним по душам, только вы и Птоломей должны позаботиться, чтобы нас не подслушивали, и всё наладится, вспышки гнева пройдут…

Олимпиада посмотрела на Гефестиона и заметила, что юноша как будто бы повзрослел, в его красивых карих очах появилась мудрость бывалого человека, и ответила:

– Что ж, я доверяю тебе, иди к Александру, и можешь меня называть матерью…

– Благодарю, многоуважаемая матушка… – изрёк Гефестион и поднялся в покои Александра, где и стоял крик…

Александр, увидев Гефестиона, прекратил крики, поставил несчастного раба-юношу, которого держал за шиворот, на пол и виновато сказал:

– Прости, Гефестион, брат, я знаю, что ты не любишь крики…

Гефестион взглянул в глаза Александру и увидел в них не гнев и жестокость, а скорбь, боль, страдания, отчаяние…

– Александр, когда ты ведёшь себя так, то напоминаешь мне некоторые качества твоего отца, причём далеко не лучшие, но я же вижу, что ты переживаешь из-за чего-то, поэтому так себя ведёшь. Скажи же мне, как брату, в чём причина. И отпусти ты беднягу раба, он ни в чём не виноват… – изрёк спокойно Гефестион.

– Ты, как всегда, прав, брат Гефестион… – со стоном ответил Александр, а потом обратился к молодому рабу, – Вот тебе деньги за несправедливые обвинения, можешь идти…

– О, великий царь, благодарю вас! Вы – образец милосердия и справедливости! – воскликнул раб, получив деньги, и тут же исчез…

– Теперь, Александр, мы вдвоём, и я тебя внимательно слушаю. Раньше ты был лидером в нашей дружбе, но, видно, временно мне