В начале войны - Андрей Еременко

Танковые батальоны, гвардейские минометные дивизионы и основная масса артиллерии использовались на направлении главного удара. После преодоления войсками полосы укреплений противника стрелковые бригады и лыжные батальоны предполагалось выдвинуть вперед и использовать для преследования противника.

К сожалению, нашему замыслу не суждено было осуществиться. Командование фронта его не утвердило и приказало нам усилить правый фланг армии и нанести не один, а два удара — на правом фланге армии и в центре. Это распыляло силы армии. Я настаивал на одном ударе в центре в стык соединений противника и опасался, что наступление на правом фланге не будет иметь успеха. Мои опасения в процессе операции подтвердились полностью.

Требование командующего Северо-Западным фронтом усилить правый фланг армии и нанести там второй удар было обусловлено его стремлением усилить 3-ю ударную армию, которой предстояло нанести удар в общем направлении на Великие Луки. Поэтому состав 4-й ударной армии, определенный ранее Генеральным штабом и Ставкой, был изменен, и из 4-й ударной передали в 3-ю ударную армию три стрелковые дивизии, причем старые дивизии, имевшие боевой опыт, два артиллерийских полка и танковый батальон.

Изъятие из 4-й ударной армии трех стрелковых дивизий и других средств усиления значительно ослабило армию и было оперативным просчетом командования фронта. В соответствии с той задачей, которую предстояло выполнить армии, ее следовало усиливать, а не ослаблять, причем в Генштабе перед выездом на фронт мне обещали дополнительно дать две — три дивизии. В этом деле командование фронта нам не помогло, по-видимому, по одной из двух причин: или оно не верило в наш успех, или не поняло по-настоящему всей сути предстоящей операции и тех задач, которые должна была решить 4-я ударная армия.

В замысле операции предусматривалось, как мне говорили об этом в Москве, что за 4-й ударной армией будут следовать фронтовые резервы с тем, чтобы использовать их по обстановке для фланговых ударов по противнику, действующему перед 3-й ударной армией Северо-Западного фронта и перед 22-й армией Калининского фронта, и тем самым расширить прорыв и способствовать продвижению этих армий. При выполнении этих условий не было бы такого большого отставания соседей, вынудившего 4-ю ударную армию расходовать свои силы для помощи им и для обеспечения своих флангов. Кроме того, наличие резервов фронта в полосе наступления 4-й ударной армии давало возможность своевременно усилить удар.

Таким образом, оперативная скудость командования и штаба фронта в известной степени явилась тормозом в выполнении задач не только 4-й ударной армией, но и в целом фронтом.

Без преувеличения можно сказать, что если бы 4-я ударная армия не была ослаблена и получила обещанные резервы, то результат был бы совершенно другим. Возможно, освобождены были бы не только Витебск, Рудня, Лиозно, но и наши соседи продвинулись бы далеко вперед. Не исключена была вероятность взятия Смоленска.

Когда у 4-й ударной армии отбирали дивизии, я запротестовал. Командующий фронтом П. А. Курочкин сказал мне на это: Прошу не волноваться, Андрей Иванович, если прорвете фронт и успешно поведете наступление, мы вам дадим две, три, четыре дивизии, сколько вам нужно будет, столько и дадим, лишь бы был успех. Таковы были обещания. На деле, к сожалению, получилось по-другому. Как известно, успех был, но 4-й ударной армии не только не вернули ее дивизии и не подбросили обещанных, но и не дали ни одного солдата за все время боевых действий при проведении двух операций.

По какой причине это произошло, неясно мне и сейчас. По-видимому, штаб фронта, планируя операции, не продумал до конца весь комплекс вопросов, и в особенности относительно резервов на направлении главного удара. Ведь святая святых в оперативном искусстве — при организации наступательной операции фронта подтягивать резервы и держать их там, где наносится главный удар. В этой операции главный удар наносила 4-я ударная армия, а резервов не было, значит, нарушен был один из важнейших принципов оперативного искусства.

Оказался нарушенным и второй важный принцип оперативного искусства, гласящий, что успех в наступлении немедленно используется для расширения прорыва и развития его в глубину, для чего вводятся свежие силы и резервы.

Окончательный план армейской операции после утверждения командованием фронта выглядел так. Главный удар наносился в двух направлениях. На правом фланге в первом эшелоне наступала 360-я дивизия генерал-майора И. М. Кузнецова{11}, усиленная лыжным батальоном, танковым батальоном и двумя саперными батальонами. Направление этого удара — Б. Антоновщина, Глазуны, Залесье. Во втором эшелоне наступала стрелковая бригада, которая с выходом на рубеж Глазуны должна была повернуть на юго-запад вдоль западного берега озера Вселуг и окружить 416-й пехотный полк противника. Для связи между правым флангом армии и центром выделялась стрелковая бригада, которая была усилена двумя лыжными батальонами и наступала на Карповщину.

Второй, более сильный, удар наносился в центре. Здесь три дивизии действовали в первом эшелоне и во втором — стрелковая бригада.

Главный удар на Пено наносила 249-я стрелковая дивизия полковника Г. Ф. Тарасова с двумя лыжными батальонами, дивизионом эресов, танковым батальоном и саперным батальоном. Рядом с ней действовала 332-я стрелковая дивизия им. М. В Фрунзе. Она формировалась в г. Иваново и состояла из рабочих и крестьян этого района. Это была замечательная дивизия. Командовал этой дивизией полковник С. А. Князьков. Дивизия, усиленная лыжным батальонам и саперной ротой, наступала в направлении на Лохово, ст. Жукопа. 332-я стрелковая дивизия тесно взаимодействовала с 249-й стрелковой дивизией, наносившей главный удар, и увязывала свои действия с 334-й стрелковой дивизией полковника H. M. Мищенко{13}, действовавшей левее.

Стык с соседом — 22-й армией — обеспечивался 21-й стрелковой бригадой, наступавшей во втором эшелоне за 334-й стрелковой дивизией уступом влево.

Всего в первый эшелон выделялось четыре дивизии, одна бригада, шесть лыжных и два танковых батальона, во второй эшелон — две бригады. Резерв составляли одна дивизия, одна бригада и один лыжный батальон, которые находились на главном направлении в центре армии.

Армейская артиллерия распределялась следующим образом: на участок 249-й стрелковой дивизии, наступавшей на направлении главного удара, выделялось пять дивизионов, на участок 332-й стрелковой дивизии — один дивизион, 334-й стрелковой дивизии — два дивизиона. Кроме обеспечения наступления на главном направлении против селижаровской группировки противника, необходимо было надежно прикрывать левый фланг армии.

План предусматривал проведение операции двумя этапами. На первом этапе предстояло прорвать оборону противника, разгромить его основную группировку 416-й пехотный полк, части кавалерийской бригады СС «Мертвая голова», 253-ю пехотную дивизию — и выйти на рубеж: западный берег озера Вселуг, ст. Соблаго, Селижарово.

Наступление частей и соединений армии должно было начаться не одновременно: одни переходили в наступление вечером 8 января, другие — в ночь на 9, третьи — в 10 часов утра 9 января. На направлении главного удара планировалась двухчасовая артиллерийская подготовка. Авиационная подготовка слабыми силами истребительных полков ЛаГГ-3 проводилась больше для морального воздействия.

Разновременность начала наступления преследовала цель ввести противника в заблуждение относительно нашего оперативного замысла. Это удалось нам, и поэтому оборонительная полоса противника была прорвана относительно быстро и с малыми потерями.

Первый этап операции планировался продолжительностью в два дня.

Задачей второго этапа операции являлось энергичное преследование отходящего противника с целью недопущения его выхода на тыловой рубеж и овладение Андреаполем. Эту задачу предполагалось выполнить одной дивизией, четырьмя стрелковыми бригадами и шестью лыжными батальонами. На втором этапе операции армейские артиллерийские группы дальнего действия переподчинялись стрелковым дивизиям. 39-я стрелковая бригада, которой командовал полковник В. Г. Познякн, имевшая первоначально задачу обеспечить связь между правофланговыми и центральными ударными группировками армии, после прорыва обороны переходила в армейский резерв.

Правый сосед — 3-я ударная армия — получил задачу наступать в направлении Трестино, уничтожить противостоящего противника и к исходу четвертого дня операции выйти на рубеж Новая Русса, Ивановское. В дальнейшем армия должна была, прочно обеспечивая себя справа, развивать наступление в направлении Велилы, Мухино.

Коснемся, однако, кратко общей обстановки, сложившейся в начале января 1942 г. на западном стратегическом направлении. Она продолжала оставаться сложной, но все же более благоприятной для наших войск, чем в последние месяцы минувшего 1941 г. Создались условия для развертывания широкого наступления нашей армии на большей части советско-германского фронта. Соотношение в силах и средствах в результате потерь, понесенных врагом, и подхода наших резервов продолжало изменяться в нашу пользу, но решающего превосходства мы еще не имели.