Без образа и подобия - Роман Артемьев

В чем достоинство жестких методов обучения, так это в их эффективности. Боль — самый лучший учитель, тяжелые уроки лучше всех запоминаются. Получив недавно хорошую плюху, я постоянно оставался настороже, опасаясь подлянки со стороны судьбы. Столица нашей родины в первый же день жестко встретила заезжего питерского «командировочного», и если начало мне не понравилось, то что же будет дальше? Поневоле станешь оглядываться и подозревать первого встречного. Именно паранойя меня и спасла. Легкая рябь в пространстве осталась бы незамеченной, не наблюдай я вчера нечто схожее. Повинуясь инстинкту, я отпрыгнул в сторону, вплотную прижавшись к крыше, на какие-то доли секунды опередив вскипевшую чернотой сферу. Просто и элегантно — молекулы воздуха превращаются в вязкую тягучую жидкость, от материальных атак аура пустоты не спасает. Я протестующее взвизгнул.

Ириэ не отозвался, его присутствия поблизости не ощущалось. Бешеная скачка по крышам мешала сосредоточиться и попытаться выяснить, что произошло с вампиром, все внимание тратилось на непредсказуемые рывки в разные стороны. Клянусь, никогда в жизни я не передвигался с такой скоростью. Влево, вправо, назад, зацепиться хвостом за трос и перевести прыжок в иную плоскость, пробежаться по отвесной стене… Летящие из ниоткуда иглы несколько раз вонзались в тело, несмотря на всю скорость, враг оказался быстрее. Он целился по лапам, снижая скорость, а мне никак не удавалось его обнаружить. Создавалось впечатление, что вокруг расстилается густое облако, из которого время от времени высовывается рука с ножом. И бьет, раз за разом все точнее. Оставалось смещаться в сторону ближайшего оплота магов, молясь про себя всем известным богам в надежде, что вложенная Маликом живучесть позволит продержаться достаточно долго.

В какой-то момент я оказался недостаточно быстр. Или недостаточно ловок, разницы никакой. Вспыхнувшая ледяным пламенем лужа воды взметнулась вокруг ледяной клеткой, практически сразу заклинание рассыпалось под натиском ауры, но в меня уже летели куски кирпича, палки, сотни килограммов прочего мусора… Бурлящие в крови гормоны не позволили почувствовать боль, поэтому сломанные ребра и пробитые лапы в первое мгновение воспринимались как досадная помеха. Десятки собравшихся со всей округи железных прутьев пригвоздили мое тело к асфальту. Все, отпрыгался.

Что дальше?

Неприятное ощущение истончающегося пространства послужило ответом. Я забился, пытаясь вырвать все мешавшие двигаться предметы, одновременно лихорадочно раскидывая вокруг щупальца ауры. Надо удержаться в реальном мире, здесь есть хоть какой-то шанс сбежать. Там, за его пределами, маги сумеют заключить меня в своеобразный аналог пространственного кармана, остановить время, и беспрепятственно доставить в лабораторию, или куда там они собираются поместить опасную тварь. Ну же, еще немного…

— В то немногие минуты, когда я не считаю Звенислава своей величайшей ошибкой, я искренне им горжусь.

Реальность застыла, чтобы спустя мгновение вернуться к обычному состоянию. Удивление вызывала разве что повисшая тишина, прерванная двумя гулкими шлепками. С таким звуком мокрое полотенце падает на пол. Хотя полотенце при этом не стонет. Мне оставалось выдернуть еще с десяток кольев, и я удвоил усилия.

— Я ведь не верил, что вы придете, но мой сын в который раз оказался прав.

Рядом медленно проступили контуры человека в длинном плаще, с черной густой бородой, на пальцах блеснули красным светом многочисленные перстни. Одного взгляда на его лицо хватило, чтобы понять — милосердие не принадлежит к числу достоинств незнакомца. Жестокость, готовность к насилию испугали меня даже больше, чем ощущение исходящей от него силы, я не сразу сообразил, с кем меня свела судьба. Только вдохнув вампирский запах и разглядев ауру, я вспомнил…

Звенислав удивленно вскинул брови. Мое внезапное появление нисколько его не удивило, спокойствие мастера Санкт-Петербурга нарушили услышанные слова:

— Мне не понравилась настойчивость Ференца. Думаю, он не успокоится и захочет поймать одного из нас.

— Ты почувствовал мое присутствие? — кажется, его куда больше взволновала своя оплошка, чем мой разговор с врагом. Звенислав полагал остаться незамеченным.

— Да. В том момент, когда Ференц уходил, ты заколебался, стоит ли отпускать. Город обратил внимание на происходящее.

— Ты не говорил, что можешь чувствовать неживое.

— Только очень сильное и старое.

Вампир удивленно хмыкнул, сцепил руки под подбородком. Помолчал.

— Санкт-Петербург благоволит тебе, не знаю уж, по какой причине. Чем-то ты его привлекаешь. Отчасти по этой причине я не стал изгонять странного друга кицуне во время нашей первой встречи, желающий остаться таковым мастер заботится о выполнении желаний своего города. Но, естественно, следить не перестал, и правильно сделал. Орден Крылатой Ночи всего через неделю после твоего появления стал собирать информацию, его представители общались с живущими здесь магами. Довольно любопытный факт, не находишь?

— Я ничего не знал об этом.

Действительно, ничего. До недавнего времени я полагал, что Крылатая Ночь слабо интересуется моим существованием, намного меньше, чем поисками Малика.

— Вполне естественно. Я недолюбливаю этот орден, и живущие в городе маги предпочли сообщить о состоявшихся беседах мне. — Слово «недолюбливаю» слабо описывали чувства Звенислава. «Ночнушек» он ненавидел люто. Мастер вздохнул. — К сожалению, пойманные исполнители не обладали нужными сведениями, Жан так и не смог выяснить причин интереса. На какое-то время все утихло, последовали небезызвестные события в Москве, и вот заявился Ференц…

— Моя поездка в Париж…?

— Никак не связана — отмахнулся Звенислав. — Это личные дела кицуне.

— Не могу понять, зачем я нужен ордену — откровенно признался я. — Хотят разобраться в процессе сотворения для личных нужд?

— Вряд ли. Мастер Адапа считает, таких, как вы, никогда не будет много. Не спрашивай, почему, добиться внятного ответа я не сумел. Что касается действий ордена… При всех своих талантах Малик не настолько стар и разносторонне образован, чтобы сотворить подобное тебе существо. Для него это слишком сложно. Значит, ему кто-то помогал. Крылатая Ночь хочет выяснить источник знаний, насколько он для них опасен.

Вампир внезапно широко улыбнулся.

— Им есть чего опасаться. — Внезапно усмешка превратилась в оскал. — Ведь проще всего получить сведения от своих. — Лицо приняло обычное спокойное выражение, он слегка наклонился вперед. — Вот дабы прояснить сий вопрос, а заодно выяснить, насколько много знает Ференц и кому в действительности служит, я предлагаю тебе в скором времени съездить в Москву. Выполнишь для Петра небольшую работу, ему как раз требуется помощь. Только сначала я кое с кем посоветуюсь.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});