Танец змей - Оскар де Мюриэл

с ответом.

Я собирался одеться, но кофе все еще был горячим, и я решил, что Девятипалый может подождать еще пару минут. Я сидел в кровати, неспешно прикладываясь к ароматному напитку, и наслаждался видом на белые поля. Но вдруг…

Что-то пошевелилось.

Я решил было, что это проделки моего воображения, но тут оно пошевелилось снова.

Маленький черный силуэт восседал на голых ветвях ближайшего дуба.

У него были крылья.

Теперь, когда доктор Клоустон снова был на месте, жизнь в лечебнице для душевнобольных почти вернулась на круги своя.

Он провел на окраине Эбердина еще пару недель, хотя инспектор Макгрей давно возвратился из своих загадочных похождений. Однажды в Эдинбург явилась заносчивая сестра Дженнингс и потребовала отчета. Она почти ничего не рассказала – и вообще провела в лечебнице немногим больше часа, после чего вернулась к доктору с сообщением, что с виду все в порядке. Доктор Клоустон приехал через пару дней, а вместе с ним – несколько пациентов из клиники на Оркнейских островах. Ко всеобщему удивлению, среди них была мисс Макгрей.

Тогда-то и началось неладное.

Во-первых, как-то раз посреди ночи явилась посетительница.

– Вообще-то мы не разрешаем визиты в такой поздний час, – сказала Кассандра Смит, прикрывая пламя свечи от ветра. – Но доктор Клоустон позволил сделать для вас исключение.

Фигура в плаще с надвинутым на лицо капюшоном кивнула и зашагала вслед за ней.

Их поступь эхом отдавалась в темном коридоре, смешиваясь с приглушенными стонами местных обитателей.

– Благодарю вас за это, – сказала посетительница. – Простите, что вам пришлось ждать меня допоздна.

– Не переживайте, – ответила старшая медсестра, хотя глаза у нее слипались, а спина болела. – Я, знаете ли, все понимаю.

Ей очень хотелось увидеть, как воспримет эти слова посетительница, но та отвернулась – плащ с капюшоном по-прежнему скрывал все ее жесты.

Они достигли последней двери по коридору, и старшая медсестра повернула ключ в двери, стараясь производить как можно меньше шума.

– Вы ее запираете? – изумленно спросила посетительница.

– Да, ради собственной безопасности девушки, – слегка покраснев, ответила Кассандра.

Несмотря на поздний час, они обнаружили Фиалку подле окна. Как и всегда, она смотрела на заснеженные сады, слабо освещаемые фонарями лечебницы.

Посетительница забрала свечу у Кассандры и нерешительно приблизилась к девушке.

В этот момент из коридора донеслись неразборчивые крики. Кассандре хотелось бы проигнорировать их, но поступить так она не могла. В ее работе секунда промедления могла стоить пациенту – или санитару – жизни.

– Мне нужно узнать, в чем там дело, – сказала она. – Вы… не против?

Посетительница, силуэт которой вырисовывался в сиянии свечи, даже не обернулась.

– Разумеется, нет. Со мной все будет в порядке.

Кассандра ушла, и посетительница, подойдя к маленькому столику, возле которого сидела Фиалка, достала из кармана коробочку, перевязанную розовой лентой.

– Тут сладкая помадка. Кажется, твоя любимая.

Как и ожидалось, девушка никак не отреагировала.

Посетительница опустила прелестную коробочку на стол – рука в перчатке дрожала.

Из окна, приоткрытого лишь на дюйм, тянуло ледяным сквозняком.

– Я, пожалуй, его закрою…

Посетительнице потребовались некоторые усилия, чтобы опустить приподнятую раму, но та в конце концов закрылась с громким хлопком.

Увидев едва заметную перемену в лице Фиалки, посетительница отступила. Была ли то благодарность?

В комнату снова вошла Кассандра Смит – она раскраснелась сильнее прежнего.

– Прошу прощения… Доктор Харланд говорит, что вам здесь быть не следует.

– Что?

– Я сказала ему, что доктор Клоустон это разрешил, но он задает вопросы и…

– Не волнуйтесь, мисс Смит. Последнее, чего мне хочется, – это доставлять вам неприятности. Сейчас действительно поздно.

– Простите, – повторила Кассандра. – Вы проделали такой путь…

Посетительница лишь вздохнула, когда медсестра забрала свечу. Казалось, в комнате стало теплее.

– Я еще вернусь, – сказала посетительница и, склонившись, поцеловала Фиалку в висок. Их глаза, хоть и совершенно разной формы, были одного оттенка карего.

Тихо и нежно Кэролайн Ардгласс прошептала:

– Спокойного сна, дорогая сестра.

Историческая справка

Отделим факты от вымысла.

Все выдержки из дневника сэра Августа д’Эсте – подлинные (я не виноват, что у него такие чудовищные пунктуация и синтаксис!).

Подлинны и цитаты из мемуаров королевы Виктории (воистину скучнейшее чтиво – как и утверждает Фрей). И, хотя я старался как можно точнее изложить все хитросплетения обстоятельств, приведших к ее рождению, нет никаких доказательств того, что Август приходился ей отцом.

Примечательно, однако, то, до чего они были похожи. Миниатюра, которую я упоминаю в романе, действительно существует[25], и ребенок на ней обладает невероятным сходством с четырехлетней Викторией, портрет которой в 1823 году написал Стивен Пойнц Деннинг. Формы губ и бровей у них практически одинаковые, и это заметно и на портретах повзрослевшей Виктории; мой любимый пример – портрет, написанный Джорджем Хейтером в 1833 году.

Законнорожденность Виктории обсуждалась на протяжении всей ее жизни. Связь ее отца с мадам Сен-Лоран, которая продлилась тридцать лет, но плодов так и не принесла, была общеизвестным фактом. Ожидаемым образом то, что герцог Кентский в мгновение ока произвел на свет наследницу престола, удивило многих.

Братья Поттс в своей книге «Ген королевы Виктории»[26] пишут следующее: «…если Виктория, которая надеялась произвести на свет наследника британского престола, подозревала, что муж ее стерилен, она вполне могла попытать удачи с другим мужчиной». Их поспешный отъезд в Германию сразу после свадьбы – в то самое время, когда им надлежало «трудиться», – и последующее возвращение в Англию, чтобы их наследник родился именно там, тоже выглядели нелогично.

Как в конце книги подмечает Фрей, сходство Вики с Георгом III действительно развеяло слухи. Следовательно, ее отец – если это не герцог Кентский Эдуард – должен был непременно приходиться родственником старому королю, а поскольку у Виктории имелось больше пятидесяти незаконнорожденных кузенов, вариантов существовало множество.

Копаться в королевской генеалогии в поисках кандидата, который подходил бы по возрасту, внешности и обстоятельствам жизни, было ужасно интересно, и сэр Август более чем удовлетворил всем моим требованиям.

Его имя хорошо известно в медицинских кругах: его случай стал первым в истории описанным примером рассеянного склероза. Его дневник тщательно изучался именно по этой причине, и симптомы, которые он демонстрирует, являются весьма показательными проявлениями этого заболевания. Однако в моем вымышленном мире его недуг вызвали ведьмы.

Такая вот прерогатива автора исторических романов.

Об авторе

Оскар де Мюриэл родился в Мехико и в семь лет начал писать рассказы. Позже он переехал в Великобританию, где получил степень доктора химических наук, а также освоил игру на скрипке и