Экватор - Мигел Соуза Тавареш

Луиш-Бернарду ничего не ответил, и ей пришлось самой подводить черту под сложившейся ситуацией.

— А, с другой стороны, если подумать, то почему бы и нет?! Кто будет знать, что между нами было, кроме нас самих? Никто ничего не теряет. И, несмотря ни на что, такая перспектива гораздо лучше, чем если бы я сейчас смотрела, как вы уходите, а потом еще переживала, что не воспользовалась подвернувшимся случаем. Так, пойдемте же, утопим каждый свою боль в том, что не оставляет следов, лишь удовольствия ради, как это делают негры, там, в деревне.

* * *

Политическая развязка ситуации вокруг Сан-Томе и Принсипи приближалась, и можно было подводить итоги почти двухлетней нелегкой миссии Луиша-Бернарду. Вооруженный информацией, полученной ранее по результатам поездки на острова Джозефа Берта, а также отчетом, который представил ему консул Дэвид Джемисон, представитель группы компаний, отвечавших за ввоз в Англию какао с Сан-Томе, сэр Уильям Кэдбери назначил в Лиссабоне встречу с владельцами плантаций. Министр известил Луиша-Бернарду о намеченном собрании, и из-за океана, полный тревоги, будучи уже не в состоянии что-либо изменить, тот ожидал принимаемого без его участия решения, которому было суждено повлиять на всю дальнейшую судьбу Сан-Томе.

Первая встреча состоялась 28 ноября 1907 года в лиссабонском Колониальном центре и была целиком посвящена представлению сэром Кэдбери отчетов Джемисона и присутствовавшего на заседании Берта. С португальской стороны плантаторов представляли маркиз Вале-Флор, Алфреду Мендеш да-Силва, Жузе Паулу Монтейру Кансела, Франсишку Мантеру, Салвадор Леви и Жуакин де-Орнельяш-и-Матуш. Зачитав отчеты, Кэдбери представил свои заключения, основные из которых министерство переправило Луишу-Бернарду:

«Значительную часть привозимых на Сан-Томе выходцев из Анголы доставляют к месту посадки на корабль и затем переправляют на остров против их воли.

Справедливые с виду законы, регулирующие процедуру репатриации, до сих пор мертвы и не действуют, существуя только на бумаге, поскольку, если исключить Кабинду[59], то репатриация ангольского населения с Сан-Томе никогда не производилась. Помимо имеющихся сейчас в нашем распоряжении очевидных доказательств и статистических данных, бесчисленные случаи оскорбления личности в отношении этих людей существуют и будут существовать. Их невозможно зафиксировать, но они являются и будут оставаться неизбежным следствием существующей системы, пока вы, уважаемые господа, не введете здесь свободные трудовые отношения.

Мы считаем неоспоримым тот факт, что репатриация рабочих в Анголу не происходит, поскольку до сих пор ни один из прибывающих на Сан-Томе кораблей, груженных местной рабочей силой, не вернул хотя бы одного из этих людей назад на его родную землю. И пока это положение вещей не изменится, ничто не сможет убедить мир в том, что такой труд является свободным.

При этом стоит отметить, что мы были рады констатировать прекрасное отношение к рабочим на целом ряде плантаций, таких, например, как Боа Энтрада. Хотя даже здесь, в хозяйстве, которое можно считать образцовым, зарегистрирован ужасающе высокий уровень смертности, несмотря на усилия, предпринимаемые его владельцем. Все это, опять же, происходит потому, что зарегистрированный здесь высочайший уровень смертности воспроизводится существующей системой. В то же самое время уровень рождаемости остается настолько незначительным, что каждый год на смену умершим работникам приходится ввозить новых. Мы также хотели бы заметить, что, как сообщает наш постоянно работающий на Сан-Томе консул, взятая на вооружение и претворяемая в жизнь политика нынешнего губернатора, господина Луиша-Бернарду Валенсы, направлена как раз на то, чтобы положить конец такому положению вещей, чтобы защитить местных рабочих от самоуправства, жертвами которого они становятся. Мы уверены, что такого рода явления, которые там еще существуют и практикуются, представляют собой последние остатки пагубной системы, о существовании которой вы, уважаемые господа, на самом деле, глубоко и искренне сожалеете. Верим, что железной рукой вы покончите с нею раз и навсегда, дабы слово „рабство“ никогда больше не ассоциировалось с Португалией и ее славным именем.

Мы всегда были покупателями какао, производимого на Сан-Томе и, надеясь на многолетнее продолжение наших дружеских торговых отношений, мы советуем вам, уважаемые господа, осуществить необходимые преобразования. Началом им может послужить реальное возвращение на родину — с первого числа будущего месяца, с января — тех рабочих, которые, в соответствии с Законом о репатриации 1903 года, завершают свой пятилетний контракт. Как бы дорого нам ни обошелся отказ от покупки вашего прекрасного какао, уважаемые господа, отдавая себе отчет в том, какими убытками это чревато, я, по крайней мере, от лица своей компании, должен сказать следующее: наша совесть не позволит нам этого делать, если, покупая ваше какао, мы не будем уверены, что в ближайшем будущем оно будет производиться в условиях системы свободного труда».

В начале следующего месяца, 4-го декабря в отеле «Браганса», где он остановился, Уильям Кэдбери получил официальный ответ производителей какао с Сан-Томе на представленный им ранее доклад. Луиш-Бернарду получил его из министерства двадцать дней спустя. В этом письме не было ни намека на уступку или намерение отыграть ситуацию назад. Лишь контраргументы и традиционный юридический формализм. Опровергнув несколько явно незначительных обстоятельств, португальская сторона сводила суть своих доводов к следующему:

«Уровень смертности на Сан-Томе не подлежит сравнению с соответствующими показателями в Великобритании. Необходимо учитывать, что остров расположен на экваторе, и проводить соответствующие параллели лишь с похожими странами.

На островах не практикуются телесные наказания, о которых упоминает господин Берт. Настаивая на своем, он, тем не менее, не уточняет, где именно и свидетелем каких наказаний был он сам, отказываясь также привести конкретные факты или назвать своих информаторов.

Тот факт, что работники получают лишь 2/5 своего жалования, объясняется тем, что, в соответствии с Законом о репатриации, оставшиеся 3/5 переводятся на их именной депозит с тем, чтобы вся сумма полностью была ими получена по завершении срока контракта, когда они заявят о своем желании вернуться на родину.

Работники плантаций, помимо ежемесячного жалования, пользуются и другими предусмотренными законом привилегиями: трехразовое питание, две смены одежды каждые полгода, соответствующее гигиеническим нормам жилье, медицинское обслуживание, лекарства и диетическое питание, оплаченный билет на острова и обратно, если они пожелают вернуться на родину. Работники не подлежат призыву на воинскую службу, не платят налогов, освобождены от оплаты судебных издержек. Оказавшись фигурантами уголовного дела, они также имеют право на бесплатные услуги адвоката, каковым, в соответствии с законом, должен будет выступить главный попечитель колонии. Обладая всеми перечисленными преимуществами и привилегиями и оценив благополучие, которого они были лишены у себя на родине, довольно часто работники плантаций, по завершении срока контракта, предпочитают остаться на островах, нежели возвращаться в Анголу. И именно по этой, а не по какой-то другой причине они отказываются от репатриации.

Исходя из вышеизложенного, наемные работники из Анголы, которые продлевают свой контракт на Сан-Томе, не остаются там против своей воли и тем более не являются рабами. В следующем году, начиная с января, завершаются первые контракты, заключенные в рамках действия Закона от 1903 года. В соответствии с ним, в открытой и честной форме, как это было всегда, сельхозпроизводители предоставят им право вернуться к себе на родину или заключить новый контракт. Тем самым, наши сельхозпроизводители подтверждают то, что им не чужды, так же, как и господину Кэдбери, чувства гуманизма и либерализма, и что они не исключают, что кто-то из работников захочет вернуться к себе на родину, чтобы поделиться со своими соотечественниками доброй вестью о том, как с ними здесь обращались».

Луиш-Бернарду прочитал пришедшие из Лиссабона депеши со смешанным чувством иронии и раздражения: «Глупцы! Законченные, неисправимые глупцы! Они же так все потеряют!» — Он стукнул кулаком по столу.

Луиш-Бернарду вызвал к себе попечителя Жерману Валенте и сразу же перешел к делу:

— У какого количества контрактов с работниками, в соответствии с Законом 1903 года, в январе истекает срок?

— У меня нет с собой таких данных, сеньор губернатор. — Лицо попечителя выражало нескрываемое безразличие и презрение.