Твои атомные дирижабли (СИ) - "Sleeping"

В коридоре слышатся шаги. В комнату заходит ещё один человек, но есть что-то необычное в его облике. Слишком правильные черты лица. Слишком тонкое телосложение больше подходящее молодой девчонке, чем взрослому мужчине. И неестественно большие, заострённые кверху кончики ушей.

Полковник внутренней разведки на пенсии больше не ждёт. Пистолет стреляет, но пуля останавливается в каких-то сантиметрах от груди первого гостя и бессильно падает на пол.

— Дьявол! — кричит старик. Пистолет падает на пол.

— Всего лишь представитель цивилизации, гораздо более развитой чем ваша примитивная империя, — объясняет пришелец. Он поднимает руки. Ладони начинают тускло светиться. Граф хватает себя за шею, ему не хватает воздуха чтобы дышать. Кресло-каталка падает, переворачивается. Уже мёртвое тело графа Романовского лежит на полу.

— Сожгите здесь всё, — приказывает один пришелец другому. Звуки древней речи кажутся удивительно уместными здесь, в кабинете потомственного аристократа, где каждая вещь дышит древностью и имеет собственную историю.

— Опять не получилось добраться до государя местных, — замечает остроухий.

— Ничего, в Российской Империи ещё полно титулованных стариков лично знакомых с его Величеством и не все они полковники внутренней разведки в отставке. Первый блин комом. Нам просто не повезло.

— Хорошо если так.

Оба выходят, а через некоторое время старинная усадьба рода Романовских начинает гореть и горит до тех пор, пока на её месте не останется только пепел.

…

В другой стране. На другом континенте. В другой вероятностной линии не успевшего дойти до этапа формирования домена человечества — одетый в строгий костюм человек с помятым галстуком и вспотевшими подмышками пытался пробиться мимо телохранителей, но они его не пускали.

Честно говоря, эти два лба из ЦРУ больше напоминали роботов из фантастического фильма, снятого до начала двухтысячных. Тёмные очки, которые они никогда не снимали. Одинаковые костюмы. Плечи как у тяжелоатлетов. Одинаковая причёска. Одинаково бесстрастное выражение лица.

Человек попытался с независимым видом пройти мимо них, но был остановлен крепкой, как сталь, рукой: — Президент никого не принимает.

— Дело государственной важности, — произнёс человек, но на телохранителей это не произвело никакого впечатления.

Из-за запертой двери которую они охраняли доносился приглушённый женский смех, вскоре сменившийся эротическими стонами.

— Пожалуйста, передайте господину президенту, что ему всего через сорок минут предстоит сделать ответственное заявление в ответ на посланную русскими ноту протеста, — как можно более терпеливо попросил человек в костюме с помятым галстуком и вспотевшими подмышками.

Телохранители молчали словно роботы программа которых не предусматривала ответа на не заданный напрямую вопрос.

Человек покачал головой, взял из стоявшего неподалёку торгового автомата бутылку холодной воды и сел напротив двери. Стоны из-за неё усилились и теперь звучали вполне отчётливо.

— Подумать только, как я во всём этом дерьме оказался, — мысленно спросил себя человек делая первый, самый вкусный глоток воды. С тех пор как непонятно откуда появившиеся «друзья» подсадили всех влиятельных людей из правительства и бизнеса на свои омолаживающие таблетки, абсолютно всё пошло наперекосяк. Иногда он начинал задавать себе вопрос: кто сейчас правит Америкой? Избранный президент с его администрацией или «друзья» раздающие золотые таблетки от старости?

Захотелось вылить воду на вспотевшую голову, хоть немного охладить расплывающиеся от жары мозги, но это испортило бы костюм.

— Как я дошёл до того, что сижу перед дверью и слушаю как помолодевший президент трахает то ли специально вызванных шлюх, то ли молоденьких девчонок из администрации, а может быть и тех, и других вместе.

— Джозеф! — позвал человек. Телохранители не мешали ему стоять и кричать под дверью, лишь бы не пытался зайти внутрь без разрешения.

— Джозеф! Господин президент! — надрывался человек. — Вам нужно сделать заявление, а перед этим следует ещё подготовиться.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Нельзя было показывать резко помолодевшего президента по телевизору, и гримёры должны были сначала снова превратить его в старика каким он был совсем недавно и каким может снова стать если перестанет выполнять «просьбы» новых друзей, обладающих эксклюзивными запасами чудесного средства.

Дверь открылась и на пороге стоял абсолютно голый президент. Сейчас он мало напоминал немощного старика и выглядел так, словно был мужчиной в рассвете сил. Выглядел в точности таким же, каким был лет пятьдесят тому назад, если не все шестьдесят.

— Господин президент! Вам через двадцать минут делать заявление. Все необходимые бумаги у меня при себе, — подскочил человек.

— Господь всеблагой, как же это охуенно!

— Эм-м-м. Очень рад за вас господин президент. Но время не ждёт…

— Время? — переспросил продолжающий стоять в голом виде президент великой страны. — Время больше не имеет значения. Теперь я повелитель времени!

— Но господин президент, — начал был говорить человек, когда тот неожиданно схватил его за руку и притянул к себе.

— Я последний раз трахался девять лет назад, для чего мне пришлось принять целый аптечный киоск разной химии и в итоге получилось так жалко, что даже вспоминать не хочется. А посмотри на него теперь — стоит как монумент, мать его, Вашингтона!

Короче, слушай сюда! У меня там в комнате восемь не до конца утомлённых прелестниц, и я не собираюсь выходить отсюда пока последняя из них не запросит пощады. А по ноте протеста от русских придумайте что-нибудь сами. Скопируйте мою предыдущую речь, они всё равно почти не отличаются одна от другой.

И уже обращаясь к телохранителям президент отдал приказ: — Ребята, не пускайте ко мне никого ещё следующие три часа. Хотя, какие три. Следующие шесть часов!

Человек снова очутился перед закрытой дверью, из-за которой опять принялись стонать и жалобно, на излом, заскрипела кровать.

— Уволиться бы к чёртовой матери, а не это вот всё, — печально подумал человек. Он знал, что никогда не уволится. Но помечтать можно или как? Рядовой чиновник из администрации президента отправился делать свою работу. В конце — концов полученная от русских нота сама на себя не ответит.

…

Патриарх драконов описал круг и опустился на вершину каменистого холма, возвышавшегося среди ряда таких же, только меньшего размера, разбросанных по пустыне ржавого песка. Здесь не было ничего, ни деревца, ни травинки, только передуваемый ветром туда-сюда песок и торчащие из него, каменные горбы. В отличии от обычных пустынь, ни одно живое существо не жило в этом месте.

На вершине самого крупного холма, если приглядеться, заметны остатки какого-то строения. Время и песок неплохо поработали над ним стачивая некогда ровные ряды каменной кладки практически до самого основания. Выпавшие из кладки отдельные камни обкатывались несущим песчинки ветром словно голыши и бесследно исчезали в песке вокруг. Остатки кладки сияли прорехами.

Это было особое место. Здесь, ближе чем где-либо ещё в этом мире, во всех мирах, ощущалось присутствие Бездны. Её тяжёлое дыхание вытягивало любую жизнь на многие десятки километров вокруг. Только по-настоящему сильные создания способные закрывать тело и разум многослойными магическими щитами могли здесь находиться без непоправимого вреда для себя.

Патриарх драконов опустился на вершину. Острые как бритва когти вцепились в голый камень оставляя в нём прорези. Со спины огромного ящера спрыгнула одинокая и кажущаяся маленькой, на фоне змея, фигурка.

Его уже ждали. Несколько десятков князей, самых могущественных существ, каждый из которых единолично правил своим осколком некогда разбитого, а потом соединённого вместе на этапе формирования демонического домена. Осколки ещё иначе назвались домами.

Прилетевший на патриархе драконов новый князь дома Багрового Пламени был значительно моложе всех остальных князей. Он с трудом сдерживал стремление Бездны высосать любое живое существо, до которого она могла дотянуться. Мощнейшие щиты дрожали от невидимой нагрузки. Однако молодой князь не подавал виду. В конце концов это круг князей, а не он, запросил перемирия и согласился вернуть дому Багрового Пламени утерянные некогда привилегии, для чего они все и собрались здесь.