Клятва (СИ) - Мария Сакрытина

Никки молчал до вечера, когда мы остановились в симпатичной деревушке. Раз тракт

пролегал неподалёку, то трактир тоже имелся, небольшой, но уютный и в это время года

нелюдный. Гонцу оказались рады, расспросили про новости из Мальтии, посокрушались,

что эти войны всю торговлю портят. Трактир держала семья купца средней руки –

подрабатывала, пока отец ездил по тракту из Мальтии в столицу и обратно.

Из болтовни купеческих дочерей – девиц на выданье, заинтересованно стреляющих в мою

сторону глазками – я узнал, что в соседнем Шлейпеге собираются сжигать чародейку.

Новость ошеломила – я сначала не поверил. Мало ли, что девицы наплетут. Услыхали,

сороки, вот языками и чешут. Но сам купец, бывший сегодня в этом Шлейпеге, рассказал, что да, отловили-таки гадину, опоили чем-то – теперь колдовать не может. А без

колдовства она – обычная баба. И сожгут её ровнёхонько в полночь, чтобы удача потом на

землю снизошла. Есть на Западе такое идиотское поверье про чародеев… Сожгут – и

делов с концом. Нечего, эти чародеи одно зло приносят, вон, вся торговля застопорилась, приличному купцу пошлины платить громадные приходится…

Я долго сидел потом рядом со спящим Никки в нашей комнате наверху и смотрел в

окошко на ползущую по небу луну. Положа руку на сердце, купец был прав. Если Элизы

не станет, моя страна никогда больше не будет в такой опасности. Проклятая армия, может, и не исчезнет, но, уверен, Арий придумает, что с ней делать. Зато новых армий нежити

никто больше не создаст. И Никки у меня никто не заберёт, и я смогу вырастить его

нормальным человеком. И бездна забери, мир без Элизы станет куда более приятным

местом. Живая чародейка снова убьёт моего короля, разрушит мою родину, прикончит и

меня заодно. И ещё сотни, тысячи людей. Хеления захочет мирового господства, и Элиза

ей его даст. Закончится всё это кровью и многими, многими смертями. Да, в конце концов

– она убийца, она чудовище, она зло, и то, что я люблю её – неправильно.

Да и не за этим ли я ехал на этот проклятый Запад?

- Папа? – шепнул Никки, и я, вздрогнув, повернулся к нему.

- Ты почему не спишь?

- Ты меня тоже убьёшь? Когда я вырасту – как мама. Ты и меня..?

Я сел рядом с ним, укрыл потеплее.

- Не говори глупостей. И спи, Никки, спи спокойно.

Он рассмеялся – странно-знакомым горьким, совсем не детским смехом.

- Правда, пап? Это я пока маленький нужен. Чтобы ты из меня делал, что хочешь? А потом

я всё равно стану как мама. Разве нет?

- Прекрати читать мои мысли.

Никки отвернулся, сворачиваясь в клубок.

- Не хочу с тобой. Я от тебя сбегу. К маме. Где она? Я не могу её дозваться, - он заплакал, тихо, и я отвёл взгляд не в силах смотреть на него.

- Никки.., - я запнулся. И что бы я сказал ему? Сынок, твоя мама должна умереть, чтобы

другие жили? Нет, я-то это понимал, и понимал, что поступаю правильно – я же видел, что

Элиза делает. Но как объяснить это пятилетнему ребёнку?

- А ты думаешь, ты хороший, да? – вдруг вскинулся Никки. – Ты сидишь здесь, пока маме

плохо! И ты всегда был где-то, но не с нами, пока нам было плохо! Это хорошо, да?! Это

что, правильно?!

Не помню, как я очутился на улице – душно вдруг стало, ужас. По-правильному, надо

было остаться с Никки, сказать ему что-нибудь умное – но когда я был силён в этом

«умном»? Да, он просто маленький ребёнок, который ещё ничего не понимает. Но поймёт.

Повзрослеет и поймёт. Должен.

Я поёжился, жалея, что оставил плащ в комнате. Снял бесполезные перчатки, подул на

закоченевшие руки – и наткнулся взглядом на браслет-талисман, который сплёл для меня

Рэй, и который я никогда с тех пор не снимал.

«Твой долг», - говорил Рэй на площади. Да, мой долг. Защищать короля и страну во что бы

то ни стало. Важно только это и ничего больше.

Я пожертвовал другом и сейчас пожертвую любовью. Так же правильно, так же будет

лучше? И Мальтия сейчас намного лучшее место, чем при старых аристократах, чем была

бы при Рэе. И мир без чародея, конечно, будет куда лучшим местом…

Бездна, ну почему я должен решать это?!

Густая тень метнулась через двор к стене дома – где было окно нашей комнаты. Я

проследил за ней взглядом: прыгнет? По стене полезет?

- Волк, - зачем-то позвал я, и тень замерла, а потом медленно приблизилась. Я заглянул в

глаза, такие же, как у Элизы, и силой ударил кулаком по мёрзлой земле. Да бездна же!

- Ты присмотришь за Никки?

Волколак по-человечески кивнул и, отвернувшись, полез по стене к окну.

А пошло оно всё в бездну! Свяжу её потом, заставлю клясться, не знаю – да хоть сыном

запугаю, но пусть живёт. Злая, жестокая, чудовище – она мать моего ребёнка. Я, бездна

забери, не хочу приходить к ней в склеп или на могилку и просить прощения! Я с Рэем

уже напросился.

И только я это решил, с души как будто камень упал. А значит, правильно всё – так

каждый храмовник скажет. Ну, вроде как, Визерий лёгкостью полёта души награждает,

когда к правильному выводу приходишь.

Не знаю насчёт души, но я летел в этот Шлейпег как оглашённый – пока дорогу в город на

заторили телеги да пешие и конные путники вроде меня. Всем, похоже, хотелось глянуть

на бесплатное представление. И у народа тут образовался внеочередной праздник. Народ

веселился, пил, орал, и я мог без всякого целителя предсказать, что добром это для них не

кончится.

Бурыша пришлось отпустить при въезде в город – он у меня умный, дорогу в трактир

нашёл. А мне пешему пробраться было легче.

Улицы, проулки, – всё кишело людьми, и я очень быстро понял, что таким макаром я к

главной площади и к утру не попаду. А луна уже почти над головой висела – полночь

близко.

Хорошо, что город был маленьким и дома низкие, близко-близко притулившиеся. Я,

правда, не один такой умный оказался – по крышам лезть, но народу здесь было ощутимо

меньше.

На меня кричали, звали, кто-то обнимал, кто-то предлагал чарку – я отбивался и рвался к

проклятой площади, слишком маленькой для такого скопления народа и для громадного

кострища с шестом посредине. Когда я, наконец, добрался, костёр уже зажгли – пламя

занялось под радостные крики, а потом и рёв толпы. Они ещё и камни кидали, но когда

огонь разошёлся, перестали.

Я расталкивал – локтями, ногами, кулаками. Кому-то врезал – началась давка, бедняга