Тьма. Рассвет Тьмы - Сергей Тармашев

— Дверь выходит на складские задворки, — приказчик с трудом снял с упоров тяжелый брусок засова, — бегите в переулок, тот, что ведет влево, иначе вновь выйдете на торговую площадь! А она всегда кишит людьми гильдии!

Он едва приоткрыл дверь и настороженно всматривался в маленькую щелочку, пытаясь осмотреть двор. Трэрг покачал головой. Любой, даже самый неумелый военачальник, в первую очередь окружит дом, а уже после войдет внутрь вылавливать кого-либо. Если бы сразу знать, что загадочный черный ход — это всего лишь дверь с другой стороны строения, проще было выйти так же, как зашел, и не терять времени.

— Отойди, — Трэрг подошел к двери, — я выйду один. Закрой за мной сразу же, если успеешь.

Приказчик торопливо проскочил ему за спину, прячась от дверного проема. Трэрг толкнул дверную створку, но она не успела отвориться и на полшага, как он услышал характерный звук спускающейся тетивы. Трэрг стремительно пригнулся, выпрыгивая на улицу, и стоящий за его спиной приказчик получил стрелу в плечо. Он закричал от боли. Ответом ему был издевательский смех. Из-за углов и пустых бочек, ухмыляясь, вылезло человек шесть бандитов. Чуть поодаль, в переулке, стояла дородная молодая женщина в легких доспехах с луком в руках. Лучница готовила вторую стрелу.

— Интересный выстрел, Бозата! — осклабился ближайший из воров, вальяжной походкой приближаясь к стоящему возле двери Трэргу, — но в следующий раз целься в живот, эта падаль у нас будет мучиться очень долго!

Лежащий на полу склада приказчик, держась за пробитое стрелой плечо, попытался приподняться и дотянуться до полуоткрытой двери. Бандит подскочил к дверной створке и пнул ее ногой, широко распахивая.

— Невежливо захлопывать дверь перед носом у гостей, — злорадно захихикал он, глядя на приказчика, — тебя, видать, не учили этикету! — Толпа воров снова засмеялась. — Сейчас мы разберемся с твоим дружком, а после займемся тобой!

Главарь бандитов перевел взгляд на Трэрга и, смачно сплюнув, язвительно спросил:

— Что молчишь, о великий рыцарь? — Он многозначительно поигрывал длинным кинжалом с изогнутым лезвием, — язык проглотил? — Второй рукою главарь демонстративно почесывал себе зад.

Его люди, не переставая веселиться, подходили к Трэргу, охватывая его полукольцом. В их руках были такие же кривые кинжалы, на лезвиях которых были заметен зеленоватый налет подсохшего ядовитого снадобья. Шаман попрежнему молчал, не двигаясь с места.

— Это хорошо, — одобрил его молчание главарь, — ты привыкай молчать, ведь язык мы тебе отрежем вместе с руками и ногами, чтобы у тебя и у других осталась память о том, как это неразумно поднимать руку на гильдию воров!

Внезапно он, не переставая поигрывать кинжалом перед носом у Трэрга, молниеносно выбросил из-за спины вторую руку, целя шаману в живот. Лезвие ножа, летящее точно в цель, неожиданно ударило в пустоту. Трэрг соскользнул с линии атаки почти неуловимым глазу движением, и в тот же миг в воздухе тускло сверкнула зачарованная оркская сталь. Главарь истошно заорал.

— Предлагаю переименовать вашу гильдию воров в гильдию одноруких воров, — предложил Трэрг, задумчиво пиная отсеченную руку, все еще сжимающую отравленный нож. — И в целях экономии времени называться сокращенно — ГОВ, — он посмотрел на оторопевших бандитов. — Вот спросят у вас: «Откуда вы, любезные?», а вы гордо ответствуйте: «Мы из ГОВа!» — Тут шаман задумался, наморщив лоб: — Из ГОва или из гоВА?.. Хм… Пожалуй, я чего-то не додумал… — Он окинул воров озадаченным взглядом: — Как вы смотрите на то, любезные, чтобы добавить к названию еще слово на букву «Н»? Ну, там, неустрашимые или неуловимые?

— Пожиратель дерьма! — взвизгнула полная лучница, спуская тетиву, — ты подохнешь, как… А-а-а!

Трэрг поймал стрелу в воздухе и этим же движением отправил ее обратно, придавая ускорение магическим импульсом. Стрела вонзилась толстухе в бедро. Та, вопя, неуклюжим мешком рухнула на землю. Остальные воры, опомнившись, одновременно бросились в атаку. Меч Трэрга рванулся в бой, стремительно вычерчивая в воздухе бабочку, и к крикам раненых присоединились хрипы умирающих. Последний из бандитов резко остановился, словно налетев на стену. Его глаза расширились от животного страха — только что он был одним из пятерых атакующих, как вдруг спустя короткий миг остался единственным из уцелевших. Вор почти в упор метнул в Трэрга кинжал и бросился бежать. Шаман отразил летящее оружие мечом, свободной правой рукой извлек из ножен свой кинжал и мощным броском вогнал его под лопатку убегающему бандиту. После этого он короткими ударами добил стонущих воров и подошел к их главарю. Тот, бледный от потери крови, сидел на земле, прислонившись спиной к стене.

— Гильдия достанет тебя везде, к’Зирдово испражнение! — злобно зашипел вор. — С тебя спросят за меня и моих близких! — хрипел он, стоная от боли.

— Знаешь, — брезгливо поморщился Трэрг, — я хотел просто убить тебя и избавить от мучений. — Он покачал головой. — Но суть твоя настолько гнила, что я передумал.

Шаман стремительно взмахнул клинком и отсек главарю вторую руку.

— Вот теперь ты получил достойное наказание за свои деяния, — сообщил он дико вопящему разбойнику.

Он тщательно вытер клинок и убрал меч в ножны. После этого Трэрг подошел к трупу убегавшего вора, извлек из него кинжал и столь же тщательно протер и его.

— Тебе нужен целитель, — он посмотрел на обалдевшего приказчика, так и замершего в дверном проеме в той же позе, — раз ты все еще жив, значит, стрела не была отравлена. Закрой дверь на засов и ищи лекаря.

Приказчик вышел из ступора, поспешно поддакивая, и, борясь с болью в плече, неуклюже закрыл дверь. Пора было посетить второго торговца, Диласена, и Трэрг направился к переулку. Там он наткнулся на бандитскую лучницу. Упитанная девица успела уползти за угол и, подвывая от боли, пыталась вытащить стрелу. Мгновение шаман размышлял, глядя в пылающие одновременно злобой и страхом глаза воровки, нашаривающей рукою нож. Отвратительно раскормленная самка человека, промышляющая разбоем. Какое потомство она может дать и чему она научит своих детей? Жрать, словно готовящаяся на убой для праздничного пиршества скотина, и умерщвлять путников да торговцев ради их кошеля? Шаман вновь почувствовал брезгливость. Пачкать только что вытертый клинок не хотелось, и он ударом ноги размозжил воровке горло. Трэрг зашел в переулок и осмотрелся по сторонам. Других бандитов нигде не было видно, и пора было заняться своими делами.

У коновязи наблюдалось еще большее столпотворение, чем когда он приехал на рыночную площадь. Еще издали Трэрг обратил внимание, что толпящиеся около нее люди обеспокоены, а привязанные лошади взволнованы. Пробившись через толпу к нужному месту, он почувствовал, как кровь в жилах закипает яростью. Его конь был мертв. Несчастное животное лежало на боку, на нежном участке кожи над левой ушной перепонкой зияла глубокая колотая рана. Трэрг склонился над конем и осторожно понюхал края раны, улавливая слабый запах ядовитого снадобья. Он бережно погладил погибшего зверя, изо всех своих небольших сил служившего ему верой и правдой, и скрылся в толпе, направившись в самый центр площади.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});