Бывшая жена драконьего военачальника - Алекс Найт

и Адам? Виктория? Альберт?

— Всё хорошо, — Картер перекинул руку через мои плечи и потянул меня на себя, предлагая на него опереться.

— Спасибо, — я прикрыла глаза и позволила себе ненадолго расслабиться.

Затишье будет недолгим, следовало набраться сил перед следующим марафоном. Вряд ли мне позволят легко уйти. Так и оказалось. До управления мы добрались благополучно, а здесь я почти два часа давала показания. Потом же началась настоящая операция по тайной переброске особо охраняемого объекта в безопасное место.

Картер отправил несколько обманок, а меня вывели по подземному ходу. Этот способ снова не оправдал себя и доказал, что в управлении много предателей. Нас попытались перехватить на выходе. Но здесь Шейн показал всю мощь жнеца высшего ранга. Разнесло всю улицу, а злоумышленников ошпарило до костей. Было невероятно страшно. Крики боли, запах палёной плоти, громкие приказы Картера. Даже не знаю, как сумела сохранить самообладание в такой ситуации. А потом начался марафон по городу со сменой способов передвижения, чтобы запутать следы. Когда мы покинули столицу и въехали в пределы окружающего её леса, я даже не поверила и всё ждала нового нападения. Но его не случилось. Мы добрались до скрывающегося за высоким каменным забором поместья. Происходящее дальше запомнилось смутно. Шейн уже на руках внёс меня в здание, поднялся по лестнице и вошёл в незнакомые покои.

— Отдыхай, — произнёс он тихо, укладывая меня на кровать.

Слабо кивнув, я прикрыла глаза и уплыла в беспамятство. Но и сон не принёс успокоения, мне чудилось преследование, в мыслях раздавались грохоты взрывов магических атак и крики злоумышленников. Только всё рассеялось, когда внизу послышался раскатистый смех Калеба. Я подорвалась с кровати, шально оглядела незнакомую комнату и испугалась было, что это та же спальня дворца, где меня держали в плену. К счастью, беспамятство продлилось лишь несколько секунд, в мыслях вспыхнули события прошедшего дня. Снизу теперь раздался смех Адама, вырывая меня из раздумий. Неужели, они тоже прибыли в поместье?

— Где она? — послышался до боли знакомый голос.

И тогда я вскочила с кровати, не чувствуя ног, покинула покои, устремилась к лестнице и в неверии застыла у деревянного парапета, когда столкнулась взглядом с чёрно-синими глазами Итана. Встрёпанный, в грязной форме и расплывшимся на щеке синяком. Но это был он, живой, мой, любимый.

— Джослин… — выдохнул он счастливо-горько и сорвался с места.  

Я бросилась к нему навстречу, не видя ничего вокруг, пробежала по ступеням и доверчиво прыгнула в объятия любимого. Он поймал, крепко обнял, стиснул так бережно, что из глаз сами собой полились слёзы, и жадно вдохнул аромат моих волос.

— Итан… ты ко мне вернулся.

Я голодно вбирала в себя морозный запах моего дракона, ведь лишь несколько часов назад не была уверена в том, что смогу ощутить его вновь.    

— Конечно, моя Морошка, — сипло произнёс он в мою макушку. Нежное обращение объяло душу теплом. — Разве могло быть иначе?

— Нет, не могло... — улыбнулась я сквозь слёзы.

Мы находились в бурлящем водовороте политических разборок, но сейчас, в этот миг были невероятно счастливы просто оттого, что снова вместе.

— Ну вот, говорил же не будить, — раздался насмешливый голос Картера снизу.

Я смутилась, даже попыталась отстраниться. Невыполнимая задача, когда дракон не хочет отпускать. Итан так и развернулся, удерживая меня на весу. Нисколько не стыдился столь откровенного проявления чувств, наверное, и мне не стоит в присутствии друзей. Но оказалось, что свидетелей больше. В фойе находились не только Картер, Калеб и Адам, но и Шейн. Он смотрел на нас растерянно и как-то разочарованно.

— Я спущусь позже, — предупредил Итан. Он подтянул меня выше и направился вверх по лестнице. — Где твоя комната? Хотя можно найти и по запаху.

— Ты ищейка или это от меня так сильно пахнет? — мне было так легко, что хотелось дурачиться и смеяться в голос.

— Запах моей Морошки я учую всегда, — рассмеялся он, внося меня в гостиную выделенных мне покоев. — Хм, значит, это наши комнаты? Неплохо, — прищурился, ожидая или возражений, или подтверждения.

Я растерялась на мгновение. Ещё никогда будущее не было таким неопределённым.

— Мы здесь надолго, Итан?

— На несколько дней. Опасно оставаться в одном месте надолго, тем более таком открытом, — нахмурился он. — Но я о другом, ты не против, если мы займём одни покои?

«Как муж и жена?» — мелькнуло в мыслях, но я не стала озвучивать этот вопрос, не посчитав его в эти мгновения важным.  

— Нет, конечно, нет, — качнула я головой, схватившись за его плечи, когда он положил меня на кровать.

Не хотела отпускать, не желала вновь расставаться. Итан не протестовал, сбросил обувь, лёг на кровать и крепко обнял, стоило мне прижаться к его груди. И мы затихли, просто наслаждаясь мгновениями тишины наедине. Тугой ком тревог, что так долго давил на сердце, постепенно таял, страхи рассеивались. Я ведь не знала, что с Итаном с того самого момента, как его увели из зала заседаний. А теперь он снова находился рядом. И пусть впереди простиралась сплошная неизвестность, но в данный момент мне было невероятно спокойно и хорошо. Похоже, все эти невзгоды научили меня жить лишь сегодняшним днём.

— Как ты, Джослин? Тебя осмотрел целитель?

— Я лекарь, — напомнила ему. — И со мной всё в порядке. А вот ты как?

Я завозилась в объятиях Итана, чтобы присмотреться к его лицу. Осунувшийся, с синяком на подбородке.

— Тебя били? — я сразу направила в его грудь заклинание диагностики.

— Нет, Генри разок сорвался, — зло хмыкнул он, прежде чем магический шар вернулся ко мне с результатами проверки.

Действительно, повреждений, кроме синяка, не было. Мне оставалось лишь направить лёгкое обезболивание и усиление природной регенерации.

— Он показывал мне тебя. Уверял, что убьёт, если я не подпишу заявление, — отрешённо проговорил Итан, глядя отсутствующим взглядом перед собой, но в глубине глаз бушевал настоящий шторм эмоций. — Не припомню, чтобы мне когда-нибудь было так страшно… — признался сокрушённо.

— Меня не пытали, наоборот, залечили все ушибы, — я стиснула пальцами ткань мундира на его груди. Хотелось облегчить агонию его страданий, убедить, что его страхи оказались напрасными и опасения беспочвенными. — Ричард участвовал в преследовании. Я испугалась, вышла из тела, когда на меня надели блокирующий браслет. Открылся