AntiBoyarЪ. Трилогия (СИ) - Соколов Сергей Александрович

– Ребёнок? – Переспросил военный, после чего басовито засмеялся. – А я то ещё думаю, что ты эту козу девятнадцатилетнюю себе на плечи посадил. Она тебе хлопот не доставила?

Видя мою растерянность, вояка одной рукой снял с моего плеча девчонку и развязал завязки ушанки.

– Де‑ду‑шка! Этот холоп мне по попе дал! Два раза! – Тут же нажаловалась Ушанка, после чего показала язык.

– Давно пора, а то пользуешься моей добротой. Совсем от рук отбилась…. – Буркнул сквозь усы вояка, ставя внучку рядом с собой. – Спасибо, что приглядел, за Зефиркой. Чьих будешь?

Я хотел было представиться, но внутри всё начало холодеть, а атмосфера вокруг стала становится напряжённой, как перед грозой.

– Что здесь происходит? – Раздался спокойный вкрадчивый, хорошо знакомый голос из‑за спины вояки.

– Здравствуйте, ректор. – Я коротко поклонился, после чего поспешил представиться. – Княжич Станислав… из рода Мышкиных.

– Ректор…. Никак твой студент, Максим? – Удивился военный, посмотрев на Морозова.

– Да, учится на первом курсе. – Кивнул утвердительно ректор, обратившись ко мне. – Благодарю тебя, Станислав за проявленную храбрость. Я подписал документы о присвоении тебе степени. Уже завтра утром они окажутся на столе у императора. В понедельник зайдёшь в деканат, получишь новый эполет и стипендиальную карту.

– Ничего себе! – Удивился вояка, хлопнув по спине ректора, как старого приятеля, коими они скорее всего и являлись, после чего с интересом уставился на меня, пригладив усы. – Княжич, это за какие заслуги этот скупердяй так расщедрился?

– Виктор, ну не позорь меня перед студентами, то…

– Рассказывать особо нечего, князь Виктор. – Решил проявить я скромность. – Конь девушку понёс на дисциплине верховой езды, решил вмешаться.

– Она тебя хоть отблагодарила потом? – С лёгкой хитринкой в голове спросил вояка, подмигнув и задорно поправив усы.

– Она инструктор… Девушка о которой говорит Станислав… – Решил внести ясность Морозов.

– Да, отблагодарила. – кивнув, чувствуя тяжёлый взгляд ректора, поспешил добавить. – … Банкой холодной газировки. То, что нужно после того, как под коня бросаешься.

– Так неинтересно…. ‑ расстроился вояка, ещё раз хлопнув Морозова по спине, который вымучено улыбнулся. – Но поступок достойный… Слушай, княжич, а давай ко мне в инфантерию? Вижу жилка в тебе бойцовская….

– Не отдам. – Лаконично произнёс Морозов, а окружающая его аура стала более гнетущей. – Пусть учится.

– Да, что ты так сразу, Максим? Я его своим адъютантом сделаю! – Сообщил вояка, которому явно не требовалось знать моего мнения по поводу военной службы.

– Первого первокурсника получившего степень на первом месяце обучения? Первого учащегося в рейтинге моего лицея? Виктор, больше не шути так….

– Он «топ» перваков бурсы? – Приподнял близко посаженные брови вояка, после чего положил огромную руку на «Ушанку». – Вот, видишь, Зефирка, как нужно учиться? Смотри на княжича Мышкина, и делай так же.

– Не рекомендую… – Честно признался я, словив на себе косой взгляд ректора.

– У него ни герба, ни шпаги! Какой он княжич? Лакеем здесь подрабатывает! И вообще! – Ушанка указала на коктейльный столик. – Шампуса леди давай!

– Кто‑то из потомков в восстании против короны поучаствовал? – Серьёзно спросил Виктор, подав мелкой не по годам внучке бокал шампанского.

– Да, мой прадед в 1917. – Не стал скрывать я биографию рода Мышкиных. – Теперь, мы лишены императорской милости, голоса в совете князей, и отличительных знаков благородства. Как видите, князь Виктор, перстня, сабли и золотой вышивки с гербом на рукаве у меня нет.

– Октябрьская революция, м‑да… Понимаю, от части… Дед рассказывал, сложное время тогда было. – Взяв бокал шампанской со столика, вояка влил его в себя, после чего в эту бездонную топку отправился и второй.

– Давайте не будем о прошлом, а будем жить настоящим. – Разрядил обстановку Морозов, посмотрев на Ушанку, а потом на меня. – Познакомься, княжич Станислав. – Ректор пальцем потыкал в шапку на голове малявки. – Это твоя новая одногруппница, княжна Зинаида, из рода Ермоловых. Переведена….

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Переведена… Да попросили её из Распутинки, за поведение. – Махнул рукой Виктор, которую тут же сложил в огромный, как дубовая кадушка, кулак, оказавшийся перед носом малявки, хотевшей что‑то возразить. – Удалось переводом отделаться, а не вылететь из реестра магической мощи Российской империи. Княжич, что с тобой, ты бледный. Малокровный, что ли?

– Н‑нет, генерал от инфантерии. – С трудом вымолвил я, приклонив голову, в этот раз даже не через силу. – Прошу простить меня за то, что назвал вас князем.

Вот же, Стас! Лучше бы политикой интересовался, чем в котиков и сиськи в сети пырил! Хорошо, что хоть не в лицо, но род третьего человека в Российской империи запомнил.

– Ползай в ногах, душара! Сыпь голову пеплом, и ешь серу! – Торжественно заявила малявка, издав зловещий смех, что‑то вроде «Бу‑га‑га‑шень‑ки!», как это делают второсортные злые гении в азиатских мультиках, с которыми безуспешно борется «РоссНетНадзор».

– Ой, такая милашка… – Раздалось от меня справа, чем Анна напомнила всем, кроме меня, о своём присутствии.

– Ху… – Только успела вымолвить Ушанка рифму, как огромная ладонь Ермолова легла на её лицо.

– Зефирка, ты не со срочниками в банчишкУ играешь и жулишь их на оклад, а на выставке. Веди себя культурно. – Назидательно пробасил Виктор, погрозив пальцем малявке, протягивая ей ещё один бокал шампанского.

– Эта дойная корова меня «милой» назвала! Пасиб, дедуль… Ща допью, и патлы то ей…

Рука генерала от инфантерии вновь легла на лицо Ушанки, которая безуспешно потыкала в неё бокалом, пытаясь сделать глоток.

– Не обращай внимание, княжич, и вы барышня не обижайтесь на неё. – Тяжело вздохнув, пробасил Ермолов, пригладив усы и улыбнувшись, пройдя по Анне взглядом, как рентгеном, от ног до головы, и довольно кивнув добавив. – Представишь, уже, свою даму, Станислав?

– Хотелось бы, чтобы была моя, генерал… Анна не моя дама, но я её упросил, чтобы она разрешила мне её сопровождать. – Уклончиво ответил я, глядя, как девушка заливается краской. – Анна наш аукционист. Она будет вести торги.

– С козырей зашли. – Протянул Ермолов, удовлетворенно кивнув, после чего, даже сурово сдвинутые брови распрямились в стороны, а густые усы были вновь приглажены. – Эххх, был бы я на пятьдесят лет помоложе, приударил бы….

– У вас не было бы и шанса против меня, генерал Ермолов. – Со всей серьёзностью заявил я, с вызовом посмотрев на третьего человека в Российской империи.

Выставка стала превращаться в кирпичный завод. «Кирпичи» не только валились, но и обжигались в процессе формовки, выходя из тазовой части невольных слушателей. У меня в свою очередь не прекращали звенеть шары, выбивая частую дробь. Теперь есть два человека, которых я боюсь на подсознательном уровне. Хоть от генерала не было гнетущей ауры, как от Морозова, но он был не менее жутким, а я ещё про каких‑то скверхов всуе припоминаю. Узор эфирного тела Ермолова нельзя было рассмотреть, потому, что всё его тело было покрыто сформированными эфирными связями и светилось красным цветом, вместо фиолета эфира. Ауры, как у Морозова не было, но от этого не легче. Не может быть, чтобы у этого монстра не оказалось колоды тузов в рукаве, которые пострашней ауры Морозова будут. Зная всё это благодаря тому, что воспользовался окулусом, я всё же решил, как в этом мире выражаются «быкануть».

Конечно, туманность могла стать свинцовым куполом над головой, но я не в своём теле. Да, я рослый паренёк, только мне всего девятнадцать. Меня не воспримут всерьёз, реакция предсказуема, а Айзек – вновь получает «голоса». Почему нет? Тем более, что меня даже законники на Фагрисе уважали… пару человек.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Такого заразительного смеха я не слышал давно. Всё стекло в радиусе десяти метров дрожало, готовясь дать трещину и лопнуть. Даже Ушанка, передумала вырывать патлы Анне, недоумённо глядя на своего деда, пустившего слёзы от смеха. Всё окружение просто замерло, наблюдая, как легенда Российской империи нависая горой над «князьком» из опального рода, искренне смеётся.