Дар выживания - Серебренников Алексей

огонь решимости и быстро кивнул в ответ:

- Бери.

- Потяните время, нужно минут десять-пятнадцать, - попросил я напоследок. Дальше всё происходило, как на соревнованиях по лёгкой атлетике. Но перед забегом я наведался к джипу, оторвал обшивку внутри багажника и достал из схрона ВСС с четырьмя снаряжёнными магазинами. По боеприпасам негусто, но я и не собирался сильно растрачиваться. А спецпатроны 9х39 мм, ой, какие редкие!

В тот момент, когда мы, пригибаясь, ломанулись в рощу, броневик подъехал на достаточно близкое расстояние для стрельбы из гладкоствольного оружия, равное пятидесяти метрам, и, развернувшись боком, замер. Враждебно настроенный народец затаился за толстым металлом, но Саня доложил, что заметил несколько стволов в амбразурах бронированного кунга, а значит, проблем прибавилось. Стрелков, находящихся за спасительной броней, достать непросто. Ну, по-другому и быть не могло. Иначе на хрен эта броня, если за ней никого нет. Моя троица успела углубиться в рощу и преодолеть половину подъёма на холм, прежде чем сквозь своё громкое дыхание я услышал голос коменданта, усиленный мегафоном.

- С вами говорит комендант объекта Вышегородов! Назовите себя и причины вашего визита!

Мы в этот момент уже штурмовали вершину холма, передняя сторона бёдер начала гореть. Как бы ни показалось странно, но в ответ раздался женский голос. Грубоватый, с налётом наглости, и тоже через громкоговоритель. Именно поэтому мы, находясь на почтительном удалении, всё прекрасно слышали.

- Вышегородов! Я говорю от лица простого народа, требующего защиты своих интересов государством! - хорошо построенное первое предложение. Речь готовилась, не иначе.

- Так вы пришли бы по-человечески, без оружия! - спокойно вещал Николай Евгеньевич. - Тем более, наши доблестные войска и без того защищают ваши интересы, а также занимаются вашей и нашей охраной!

Мы летим как молния с холма, всё также в лесной зоне, чтобы нас не было видно. Уровень земли ощутимо падает, ведя нас в низину. Речь почти не слышна. Женщина нагнетает обстановку, в голосе появились нервные нотки:

- Наши доблестные войска воруют под шумок у народа! А сам народ не эвакуируют из города! Поэтому о своей безопасности мы позаботились сами! А от государства нам нужно только то, что оно нам должно! Вот, например, в вашем убежище и тепло, и светло, и жрачки завались! Одни князья, небось, да торгаши засели! Сильные мира сего! А для простого человека и места нет?!

- " Ох, зря она подняла эту тему ", - пронеслось в моей голове, когда наша троица чуть не распласталась над землёй в этом затянувшемся забеге. Что там происходило дальше, и как продолжался диалог двух противоборствующих сторон, услышать не представлялось возможным. Уже слишком далеко, кроны сосен поглощают звук, да и последствия рывка отдавались в ушах громким боем сгустков крови. Зато роща осталась позади, а двухэтажка уже так близко, что можно достать плевком. На бегу осматривая местность на предмет опасностей, мы обогнули здание, вбежали в ближайший подъезд. Стучали в каждую дверь, но это от спешки, на самом деле нам нужен был только второй этаж. Впрочем, подъезд будто вымер, а на нужном этаже двери оказались металлическими, хрен выпнешь, да и пули могут срикошетить. К тому же противник может услышать стрельбу, а как поведёт себя дальше, неизвестно. Оставался чердак, но на его крышке висел такой массивный замок, а петли выглядели так надежно, что сомнения наши рассеялись - нужно бежать в следующий подъезд, что и сделали. В голове моей трепыхались дурные мысли, ведь я был уверен, что многие жители находятся в своих квартирах, просто открывать боятся. И с одной стороны я их всецело понимал. За неделю людям пришлось пережить многое, натерпеться страху. Сначала озверевшие чужестранцы, врывающиеся в дома, убивающие всех без разбора. Потом тысячи солдат, чистящие город от "грязи". Затем новая угроза, пока ещё не проявившаяся, прилетевшая из-за океана. И местные "бригады", вроде той, что сейчас возле бомбаря груши околачивает, занявшиеся грабежами своих же, способствовали росту недоверия и страха. Пробежавшись по этажам, мы снова наткнулись на безмолвие, но я понимал, что скоро может начаться бой, что все, кто сейчас в убежище, находятся в большой опасности, а там ведь наши близкие. В отчаянии пнув металлическую дверь одной из квартир на втором этаже, я закричал:

- Да откройте уже кто-нибудь, трусы чёртовы! Дайте нам спасти своих людей!!!

Ответом мне была тишина, но в какое-то мгновение я услышал тихий скрип половиц за дверью, которую пинал. Прильнув к ней, я громко заговорил:

- Послушайте, я знаю, что вам страшно, но там, снаружи, банда мародёров, которые хотят убить наши семьи, а здесь самая лучшая стрелковая позиция для уничтожения гадов. Дайте им помочь, и мы не останемся в долгу. Оружие, провизия, всё, что угодно - всё будет вашим.

- Отойди на метр от двери, - раздался приглушённый мужской голос. Я с радостью исполнил приказание жильца квартиры. Как только я отошёл и дал себя рассмотреть, дверь открылась, и предо мной предстал парень, которого я уже видел раньше. Тот самый, который пытался защитить двух девчонок во время празднования Нового года от назойливых прилипал с солнечного Кавказа, и которому с ними справиться помог я. А потом вместе в камере торчали, пока Смирнов нас не вытащил.

- Заходите, - махнул головой хозяин квартиры, мы быстро вошли.

- Потом поговорим, - кивнул я парню, которого звали Александром, и, проходя в гостиную, запросил по радиостанции. - Стрелок - Бешеному, как у вас там? Приём.

- " Беседуют ", - сообщил часовой с холма. - " Баба нервная, во всём уже нас обвинила. Начала с требования поделиться оружием и припасами, а сейчас хочет поменяться с нами местами. Главная - она. Никого из её бойцов не видно, прячутся, но в кунге по меньшей мере