Тринадцатая невеста - Милена Завойчинская

– Медиум, значит. Ну это не редкость, в нашей семье уже были медиумы, – вновь заговорила бабушка. – Моя бабка слыла сильным медиумом, к ней весь высший свет ездил на сеансы. Давно это было, правда.

Огось, ничего себе подробности я узнаю! И бабушка рассказала о своей бабке. Выяснилось, что дар мне передался по наследству. Моя прапрабабка была медиумом и гадалкой, и гадала она как раз с помощью хрустального шара.

А потом я еще поведала о Калахари, о том, как все устроено, о жизни в летнем дворце, о столице, о ригатах, о Хиларе, об эльфах, троллях, орках. Родители, разумеется, совершенно ошалели от всех моих баек, и только бабушка сидела с загадочной улыбкой.

– Все с тобой ясно, дорогая! – Бабушка решительно хлопнула ладошкой по подлокотнику. – Значит, так. Из института документы совсем не забирай. Возьмешь академический отпуск на год. Если вдруг не получится у тебя в твоем Калахари, вернешься домой и закончишь обучение. Это раз. Кроме того, отучившись в своей школе магии, получишь второе образование, местное земное. На вечернем или заочном, но чтобы не была ты у нас неучем. Это понятно?

Я быстро кивнула, не веря своим ушам.

– Мама?! – Мамуля вскинула голову. – Ты что говоришь-то?

– Тихо, Марина. Девочка уже выросла, ты же видишь. И если мы ей запретим, то она просто сбежит, и все. Тебе и так сказочно повезло с дочерью, я-то в свое время ох как намучилась с тобой. И кроме того… – Бабушка лукаво улыбнулась. – Ну колись уж, кто он?

– Кто?

– ОН. Тот, в кого ты там влюбилась.

– Э-э-э, а почему ты так решила? – Я почувствовала, что щеки предательски начали гореть.

– Потому. Рассказывай уж.

И я рассказала про Адриэна. А напоследок поведала о том, как именно я вернулась на Землю, и о том, что мне пытались стереть память о Калахари, так как у них там так принято. И что Земля для них является запретным безмагическим миром.

– То есть сейчас этот твой Адриэн думает, что ты потеряла память и не помнишь ни о Калахари, ни о нем? – заговорил папа.

– Получается, что да.

– Так какого же лешего вместо того, чтобы сидеть дома и ждать, пока он тебя найдет, ты уже неделю торчишь тут?! Там же мальчик с ума от волнения сходит! – Папа нахмурился.

– Ну пап… – Я даже растерялась от его тона.

– Что «папа»? Вот все вы, женщины, эгоистки, только о себе и думаете. Ты его любишь?

– Да, – кивнула я.

– Тогда быстро собираемся и едем домой. Побудем с тобой до отъезда, и не вздумай обидеть мальчика! Мне еще замуж тебя выдавать надо. И внуки нам со временем нужны.

Мы с бабушкой и мамой только переглянулись. Да уж, если папа что-то решил и сказал свое слово, то спорить бесполезно. Он у нас мужчина немногословный и спокойный, обычно во всякие споры не вмешивается. Но если уж что надумал, то все.

Вот и вернулись мы всем семейством в город. Родители долго ахали над одеждой и украшениями, а бабушка даже пила валокордин, прочитав сумму на векселе. Но в целом все прошло на удивление спокойно. Просто не верится, что родители поверили во всю эту историю. Все-таки они у меня потрясающие!

Как только мы вернулись, я сразу же вписала дату отправления в билет до Калахари. Подумав, дописала время – десять часов утра, именно в это время отправлялся автобус в мой прошлый отъезд. А потом всем семейством обсуждался гардероб, который мне надлежало взять с собой, и список мелочей. Мама с бабушкой не могли упустить шанс поучаствовать в таком интересном событии. И после дебатов решено было отправить меня по магазинам, озвучив, что именно следовало докупить. Кстати, будильник я все-таки приобрела механический, на всякий случай. Хотя в моих наручных часах, как оказалось, действительно села батарейка. Но во избежание, так сказать, и наручные часики я тоже купила механические. Теперь главное – не забывать их заводить каждый день. Благо количество минут в часах и часов в сутках на Земле и в Калахари совпадало.

С институтом все уладилось быстро. На следующий же день я написала заявление на академический отпуск, объяснив причинами личного характера, и мне беспрекословно выдали все бумаги. После этого я отправилась за оставшимися покупками, и послезавтра утром мне нужно было уезжать. Накупив одежды и обуви, которая была бы уместна в Калахари в грядущие холодные месяцы, я, обвешанная пакетами, усталая и довольная, шла домой через сквер.

Сначала у меня вновь появилось ощущение пристального взгляда в спину. Я оглянулась несколько раз, но никого не обнаружила. Чертовщина какая-то, кто же это меня пасет? А потом чуть впереди, уже почти дойдя до выхода из сквера, я увидела две знакомые до боли фигуры. И сомнений в том, кто это и кого они поджидают, у меня не возникло. Одеты они были совершенно по-земному – светлые джинсы, футболки; и только длинные волосы, собранные в хвост, несколько отличали их от подавляющей массы местных парней. Но и это не было чем-то из ряда вон выходящим, рокеры тоже носят длинные волосы. Чуть сбилась с шага, быстро взглянула на себя – джинсы, белая майка, босоножки на каблуке. А ведь все это я уже видела в хрустальном шаре. Так вот кто мои собеседники!

Но я ведь ничего не помню? И вообще в глубине души ворочалась обида на то, что Адриэн бросил меня во дворце, доверив своему неприятному кузену. Да и тот факт, что Адриэн не удосужился сообщить о предполагаемом стирании памяти (хоть о частичном, хоть о полном), говорил не в его пользу. Только сердцу всего этого не объяснишь, и оно бешено колотилось, пока я, не подавая виду, что заметила и узнала ребят, спокойно шла в их сторону.

Подошла совсем близко и мазнула взглядом по Рэмиру, с любопытством наблюдавшему за моим приближением. Перевела глаза на Адриэна, стараясь не задерживаться на нем дольше, чем если бы это был обычный незнакомый человек. Сердце защемило. Адриэн осунулся, вид какой-то нервный, и, пока я шла, он жадно следил за мной горящими глазами. Скучал?! Чувствует свою вину? Переживает?

Так, я их не помню, не помню, мне стерли память, не подавать виду, что я их узнала… И я внешне спокойно шла, а у самой внутри началась какая-то нервная дрожь.

– Здравствуй! – Адриэн шагнул, преграждая мне путь, и голос его дрогнул.

– День добрый! – Я подняла на него взгляд, сдерживая предательскую дрожь и в своем голосе. Как же я соскучилась по нему!

– Как ты? – Его губы чуть дрогнули в намеке на улыбку.

– Нормально. – Если честно, я не знала, как себя вести. Больше всего на свете мне хотелось обнять его, а приходится осторожничать.

– Лили, скажи ради всех богов, где ты была целую неделю? Как только мы узнали, что ты отправилась домой, сразу же выехали следом. А тебя нигде нет. Мы каждый день караулили у твоего дома, а ты как сквозь землю провалилась. Ты хотя бы примерно догадываешься, что я чувствовал? – Он устало вздохнул.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});