Владимир Высоцкий. Сто друзей и недругов - А. Передрий

— И вы сделали еще и красивую свадьбу?

— Да! Такой уж у меня характер. Я пришел к ним в дом и почувствовал, будто я виноват, что такая бедная свадьба. В середине декабря 1970-го (Высоцкий и Влади зарегистрировали брак 1 декабря 1970 — А Я.) Володя с Мариной пригласили меня в маленькую квартирку, которую они тогда снимали. Было человек 15: Ю. Любимов, Л. Целиковская, А Митта с женой Лилей, которая испекла роскошный яблочный пирог, артист МХАТа Всеволод Абдулов, А Вознесенский с Зоей Богуславской. С Андреем Вознесенским мы тогда скинулись на несколько бутылок вина. Высоцкий лежал на диване и без особой охоты играл на гитаре, тихо напевая что-то для себя.

— В общем, скучновато было?

— Да, и следующим утром мы полетели ко мне на родину в Грузию. Прилетели в очень хорошем настроении. Марина и так красавица, а когда мы выходили на веранду завтракать, я всегда говорил ей: «Настоящая женщина!». И Володя хитро подмигивал Марине.

Это действительно была уникальная свадьба и напоминала музыкально-поэтическое представление. Владимир Высоцкий пел, гости читали стихи Пушкина, Пастернака, Лермонтова, а грузины пели грузинские песни.

Моя жена Инесса накрыла роскошный стол, блюда подавались на старинном андрониковском сервизе, фрукты и овощи — на серебряных подносах. Но кто-то случайно задел выдвинутую часть стола, и вся посуда полетела на пол. Пришлось заново сервировать стол с теми же изысканными блюдами: лобио, сациви, шашлыками, маринованным чесноком, душистой зеленью и роскошными вазами с великолепными букетами, от которых исходил тонкий сладкий аромат.

Развалившийся на свадьбе стол — это плохая примета. Не предвещает долгой и счастливой жизни. И я очень переживал за Володю и Марину. Народные приметы верны — это, к сожалению, так В итоге точно так же внезапно, в самом зените славы, оборвалась и жизнь Володи».

В одном из интервью Зураб Церетели признавался: «Я никогда не забуду лицо Марины Влади, какое было у нее во время медового месяца. Ни в одном фильме, ни на одном, самом удачном снимке она не была так обворожительно, так неотразимо, победительно красива!.. Я видел Марину, когда она утром выходила из спальни, и ее, словно сияние, окружала любовь. Когда-нибудь я напишу картину. На ней будет сцена, которую я видел тогда: на балконе Высоцкий с гитарой поет у ног Марины, она стоит в белом платье с развевающимися золотыми волосами, а рядом, замерев, смотрит на них моя большая черная собака...»

Не только у художника остались яркие воспоминания о «тбилисской свадьбе» Владимира Высоцкого и Марины Влади. Вот отрывок из воспоминаний Нины Андроникашвили, племянницы Инессы Церетели, покойной жены Зураба Константиновича (она ушла из жизни в начале 2002 года): «Помню, как быстро Инесса сдружилась с Мариной Влади. Видимо, они нашли друг в друге родственную душу — Марина ведь тоже женщина неординарная. Влади и Высоцкий гостили у Церетели сразу после женитьбы — Зураб пригласил их провести в Тбилиси медовый месяц. Инесса понимала, что молодым, кроме общества друг друга, ничего не нужно, и деликатно отменила визиты к себе в дом всех друзей и родственников. Когда Высоцкий и Влади уехали, Инесса позволила мне войти в спальню, где они обитали. В воздухе витал божественный запах незнакомых духов. Спустя много лет мне подарили «Мажи нуар», и я сразу вспомнила этот аромат...»

Кстати, во время пребывания молодоженов в Тбилиси Зураб Церетели повел их в дом художника Ладо Гудиашвили. Когда-то давно, в молодости, Ладо дружил с Амадео Модильяни, итальянским живописцем. С великим итальянцем был дружен и отец Марины, русский летчик Владимир Поляков.

Не одни воспоминания о «свадебном подарке» остались в памяти Зураба Константиновича. Ведь он дружил с поэтом больше десяти лет, и совместных историй и приключений у них было предостаточно.

На церемонии вручения премий имени Владимира Высоцкого «Своя колея» за 2010 год, показанной по Первому каналу в конце января 2011 года, присутствовавший на ней художник более подробно рассказал о поездке с поэтом и его спутницами в Ленинград. Съемки концерта и церемонии награждения проходили в «Останкино», в воссозданных в студии интерьерах московской квартиры Владимира Семеновича: «Все, как тогда! Кажется, сейчас войдет Володя, живой, веселый... Помню, как-то он ко мне с двумя красивыми девушками приехал. Усталые немножко. Садись за руль, говорит, в Ленинград поедем. И я на его «Мерседесе» повез их в Ленинград. Они поспали в дороге. В четыре утра приехали в какую-то квартиру. Там день рождения, гости пьяные, некоторые спят. Володя песни пел, пытался их разбудить. А потом говорит: поехали назад, в Москву. Приехали ко мне. Я чаем их напоил, ну а потом хванчкарой — тогда хванчкару еще можно было в Москве купить. Развеселились. Я говорю, может, обратно в Ленинград? Так что я у Володи водителем был! Получается, так».

В интервью одному из еженедельников Зураб Церетели рассказал о том, как задумал и создавал скульптуру поэта: «С Высоцким меня связывала длительная дружба. Мы часто встречались в Доме кино, а так же дома, в моей мастерской. Даже свадьба Высоцкого и Марины Влади, начавшаяся скромно, в узком кругу друзей, продолжились в моем доме в Тбилиси. Туда я пригласил молодоженов, чтобы все отпраздновать с размахом. Там же набросал портрет Володи, а позже сделал его скульптуру».

Что касается работ Церетели, посвященных Владимиру Высоцкому, то на сегодняшний день таковых художником и скульптором их создано две: барельеф поэта, выполненный в бронзе, и картина, написанная маслом, — «Гитара Высоцкого». К сожалению, последнюю работу теперь можно увидеть только в каталогах работ и альбомах Зураба Константиновича: несколько лет назад в его мастерской случился пожар. Неизвестные бросили в окно мастерской бутылку с зажигательной смесью. В результате погибло сто картин, в том числе сильно обгорела «Гитара Высоцкого»...

Еще при жизни Владимира Семеновича его друг, другой художник, Михаил Шемякин, через поэта пытался заказать у Церетели памятник своему отцу, герою Гражданской войны, умершему в 1977 году в Краснодаре и похороненному на городском Славянском кладбище. Но по неизвестным причинам заказ так и не был выполнен.

Несмотря на трудности и невзгоды, иногда случающиеся в жизни, Зураб Церетели никогда не теряет оптимизма, сохраняет чувство юмора и считает, что с неприятностями лучше бороться вместе, в компании друзей: «Я не люблю одиночество, только когда работаю, и то не всегда, — говорит художник — Лучше, чтобы все бурлило вокруг. Работал я в середине 70-х в Пицунде — создавал в пансионате интерьеры, мозаики, целыми днями трудился. Плавать до сих пор не умею, потому что входил в море, окунался — и опять бежал рисовать. Однажды долго был один — без жены и дочки, они в Тбилиси родственников навещали. Одиноко. Звоню в Москву своим друзьям. «Что вы делаете?» — «Сидим компанией, вот Высоцкий зашел. Разговариваем, пьем коньяк — ту бутылку, что ты оставил. У нас дождь...» Я говорю: «Давайте все в самолет и сюда прилетайте быстрее! Здесь солнце!» — «У нас таких денег нет — на билеты, на гостиницу». — «Прилетайте — я плачу!» А за несколько дней до этого меня бухгалтер просто доканал — звонит и звонит: «Надо ведомость закрыть! А без вас не могу! Товарищ Церетели, получите гонорар, наконец». И тогда он привез мне деньги прямо в номер. И вот ведь какая эпоха была: все знали, что у меня в шкафу целый чемодан денег — и никто не трогал. На друзей эти деньги пошли — все приехали! Это было уникально — ту радость и удовольствие никогда не забуду! Я весь день работаю — они отдыхают. Вечером быстро в душ, за руль и к ним. Сказочное было время».

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});