Преторианец. Тетралогия - Даурен К. Баймышев

душевные терзания, она без остатка посвятила себя этой работе и смогла создать опытный образец вируса ПВК. К сожалению, она не спаслась и погибла смертью храбрых, мы всегда будем помнить о твоей жертве доктор Элизабет О'Хара Мэйтнер. Ты была слабой женщиной, великим учёным с большим и добрым сердцем, а также безликим ангелом хранителем человечества которого у нас отобрала «Война».

Глава 12

Герои совершают выдающиеся подвиги. То, что делала я, не было исключительным. Это было в порядке вещей.

(Ирена Сендлер)

Через сутки после гибели доктора О'Хары в комнате уркирита Шантала.

Он сидел за своим столом, его глаза не двигались, хотя у аштарцев они постоянно находятся в движении. Из его рта тянулась ниточка слюны, и он постоянно, что-то бубнил себе под нос и издавал звуки, которые другие аштарцы посчитали бы истерическим смехом.

— Они хотят меня уничтожить. хи-хи-хи… никто не с-с-сможет меня убить… хи-хи- хи… я бес-с-смертный и великий уркирит… хи-хи-хи… скоро я с-с-стану урдотом… хи-хи-хи…

Это была первая весточка пандемии бешенства ксаргов, которая разразилась в системе Вега. Первый раз в истории ксаргов им придётся бороться с буйно помешанными собратьями ксаргами.

Разведывательный корабль «Фантом» летел в сторону системы Шелтон. Самый долгий перелет в жизни Арта. Периодически нам приходилось выходить из прыжков и бороться за живучесть корабля разведчика, ему сильно досталось при прорыве. Инженер и техник по совместительству Мих постоянно матерился и гонял дроидов, было такое чувство, что еще чуть-чуть, и они у него поднимут бунт. Будут потом по кораблю ходить с плакатами и бороться за права дроидов и нормированный рабочий день. даже нам преторианцам приходилось включаться в работу, мы играли роль дроидов-погрузчиков, основные функции которых можно было описать ёмким выражением «принеси, подай и иди на фиг». Порой он выдавал такие перлы, что у меня была даже мысль начать их записывать, а потом заучивать. Был случай, когда пришлось экстренно выходить из прыжка и переходить на резервный реактор.

Зашел в реакторный отсек корабля, чтоб узнать, чем помочь Дмитрию. В тот момент Дим колотит кувалдой по реактору, наверно у меня вся жизнь перед глазами пролетела. А он не мог успокоиться и ревел на весь корабль, что он думает об этом реакторе.

— Пусть будет проклят… бу-бум… тот день, когда я занялся… бу-бум… ремонтом этого пылесоса… бу-бум… не создали еще такой вещи… бу-бум… которую Мих… бу-бум… не смог бы починить кувалдой, ломом и какой-то матери… бу-бум…

— Эээ?! Дим, я могу тебе помочь?

Он обернулся и посмотрел на меня, хмыкнул и поманил пальцем, чтоб я подошел поближе.

— Вот смотри Арт, вот эта штука называется «реактор» который разработали великие яйцеголовые из Главного Конструкторского Бюро, а по моему это дерьмо собачье, а не реактор. В описании был один такой ма-аленький пунктик, что это убожество «опытный образец». — Он поднял палец к потолку, тем самым обозначая важность момента и того, что он скажет. — Я тебе скажу одно, было гладко на бумаге, но они забыли про дикие перегрузки, когда ты уворачиваешься от выстрелов кораблей ксаргов.

— Так всё же. чем я могу тебе помочь?

— Ладно, смотри вот в это место, из-за дикой перегрузки система отвода тепла не справилась, потому что мы реактор насиловали всего лишь на 131 %, от запланированных 100 %. Это с учётом того, что в него при разработке уже заложили определенный процент прочности сверх норматива. Из-за всего этого, вот эта часть реактора сильно перегрелась, а металл деформировался под действием таких температур. Фиксаторы съёмной панели просто прикипели, и дроиды могут только срезать этот участок металла.

Он посмотрел на мо лицо, чтоб понять вник ли я в проблему всех техников и инженеров нашего времени или нет, а потом продолжил говорить.

— Эта хрень в виде панели тут не случайно и она нужна, если реактор будет открыт при работе, то может случиться много неприятных вещей. К примеру, в системе реактора циркулирует хладогент, а эта сволочь очень токсична и если будет утечка, то мы тут все можем просто отравиться токсичными испарениями. Поэтому панель должна остаться там, где была, а вот чтоб е' снять, надо ей придать более или менее нормальную форму. Вот этот инструмент называется «кувалда», незаменимый инструмент в повседневной жизни, достался мне от отца, я потомственный инженер и техник. дроиды не могут выправить ситуацию, поэтому нам надо поработать руками.

Взял двумя руками кувалду и примерился к её длине и весу.

— Только смотри, нам нужно её выправить, а не добить окончательно и инструмент не поломай, я его потом по наследству своим будущим детям передам.

По реакторному отсеку раздавались звуки ударов металла по металлу. Вот примерно с такими остановками мы и двигались в сторону системы Шелтон. Этот издевательский перелет продолжался два месяца, в течение которых мы боролись за живучесть корабля и даже придумывали заплатки из подручных материалов, так как мы израсходовали все ЗИПы'.

Пусть с горем пополам, но у нас всё же получилось добраться. После передачи опознавательных кодов ВКС и коротких переговоров с диспетчером, разведывательный корабль двинулся в сторону ремонтных доков ВКС, которые были в этой системе. Я был в рубке управления и наблюдал за работой капитана Барри, хоть это и запрещено, но он мне дал свое согласие. Смотрел и удивлялся тому, как слаженно команда корабля работает, если бы я не стал преторианцем, то я бы пошел в ВКС, есть в этом, что-то романтичное, когда ты бороздишь просторы космоса. На ремонтных стапелях застыли разные корабли ВКС, но у них была одна общая черта — раны от плазменного оружия ксаргов. По их бортам бегали дроиды, а за их работой следили техники и временами сами участвовали в ремонте. Я бы ещё полюбовался, но мне на нейросеть пришло сообщение от полковника Стахова, где говорилось, что моя боевая тройка с грузом должны прибыть к нему для доклада.

Наверно все задаются вопросом, а куда подевался