Девятнадцать минут - Джоди Пиколт

— Кто-то из тех, кого вы обзывали, стрелял в вас?

— Нет.

— Вы когда-нибудь видели, чтобы кому-то еще кроме Питера Хьютона снимали брюки при всех?

— Конечно, — ответил Дрю.

— Кто-нибудь из этих ребят в вас стрелял?

— Нет.

— Вы когда-нибудь рассылали в шутку чужие письма всей школе?

— Раз или два.

Диана скрестила руки на груди.

— Кто-нибудь из этих людей стрелял в вас?

— Нет, мэм, — сказал он.

Она вернулась к своему столу.

— У меня нет вопросов.

Дасти Спирз понимал таких ребят, как Дрю Джирард. Когда-то он тоже был одним из них. По его мнению, агрессивные ученики либо получали спортивную стипендию в престижном колледже, где заводили связи и до конца жизни могли позволить себе играть в гольф, либо получали травму колена и оказывались учителями физкультуры в средней школе.

Он надел рубашку и галстук, и это его ужасно злило, потому что его шея до сих пор была такой же, как и в те времена, когда он был крайним нападающим школьной команды Стерлинга в 1988, несмотря на то что этого нельзя было сказать о мышцах брюшного пресса.

— Питер не был спортивным парнем, — говорил он прокурору. — Честно говоря, я виделся с ним только на уроках физкультуры.

— Вы когда-либо видели, как другие ребята цеплялись к Питеру?

Дасти пожал плечами.

— Думаю, ребята всегда так ведут себя в раздевалках.

— Вы вмешивались?

— Ну, может, и говорил ребятам, чтобы прекратили. Но ведь это часть их взросления, верно?

— Вы когда-нибудь слышали, чтобы Питеру кто-то угрожал?

— Протестую, — сказал Джордан МакАфи. — Это предположение.

— Принято, — ответил судья.

— Если бы вы это услышали, вы бы вмешались?

— Протестую!

— Принято. Снова.

Прокурор невозмутимо продолжала:

— Но Питер не обращался к вам за помощью, правильно?

— Не обращался.

Она села на место, а адвокат Хьютона встал. Он был из интеллигентов, которых Дасти всегда недолюбливал. Такие дети в школе не могут поймать мяч, но только фыркают, если ты хочешь их научить. Словно уже знают, что все равно когда-нибудь будут зарабатывать в два раза больше, чем Дасти.

— Какова политика школы Стерлинг Хай касательно буллинга?

— У нас это запрещено.

— Ага, — сухо ответил МакАфи. — Приятно слышать. Предположим, вы стали свидетелем практически ежедневных издевательств в раздевалке прямо у вас под носом… согласно правилам школы, что вы обязаны делать?

Дасти посмотрел на него.

— Это же написано в правилах. Понятно, что я не ношу с собой свод правил.

— К счастью, я ношу, — сказал МакАфи. — Позвольте продемонстрировать вам вещественное доказательство защиты номер два. Это правила Стерлинг Хай, касающиеся буллинга?

Дасти протянул руку и взял распечатанные страницы.

— Да.

— Вам ежегодно дают такую же копию в наборе документов для учителя перед началом учебного года, правильно?

— Да.

— И это самое последнее издание на 2006/07 учебный год?

— Полагаю, что да, — сказал Дасти.

— Мистер Спирз, я хотел бы, чтобы вы очень внимательно прочли правила — все две страницы — и показали мне, где написано о том, что вы, как учитель, должны делать, если стали свидетелем буллинга.

Дасти вздохнул и начал просматривать текст. Обычно, когда ему выдавали набор документов для учителя, он засовывал его в ящик стола, где валялись меню из ресторанов быстрого питания. Он знал главные моменты: не пропускать методический день, сообщать об изменениях в расписании заведующим секциями, стараться не оставаться наедине с учениками противоположного пола.

— Вот тут сказано, — он начал зачитывать, — администрация Стерлинг Хай делает все возможное, чтобы создать такую учебную и рабочую атмосферу, которая гарантирует личную безопасность работников и учеников. Физические и словесные угрозы, домогательства, драки, издевательства, словесные оскорбления и запугивания недопустимы. — Подняв глаза, Дасти сказал: — Я ответил на ваш вопрос?

— Нет, на самом деле, не ответили. Что, как учитель, вы обязаны сделать, если один ученик обижает другого?

Дасти пробежал глазами следующие строчки. Дальше объяснялось, что имеется в виду под домогательствами, издевательствами, словесными оскорблениями. Упоминалось и о том, что необходимо сообщить учителю или кому-то из руководства школы, если свидетелем такого поведения стал другой ученик. Но никаких правил или инструкций для самого учителя или администрации не было.

— Не вижу, — сказал он.

— Спасибо, мистер Спирз» — ответил МакАфи. — Это все.

Джордану МакАфи не составило труда обосновать свое решение вызвать в качестве свидетеля Дерека Марковича, поскольку он был единственным другом Питера среди свидетелей, которые должны были дать характеристику личности обвиняемого. Но Диана понимала, что он представляет ценность и для обвинения — из-за того, что видел и слышал, а не из-за своих привязанностей. За годы работы она видела множество друзей, которые предавали друг друга.

— Значит, Дерек, — сказала Диана, пытаясь говорить как можно дружелюбнее, — вы с Питером были друзьями.

Она видела, как он перевел взгляд на Питера и попытался улыбнуться.

— Да.

— Вы вдвоем иногда проводили вместе время после уроков?

— Да.

— Чем вы обычно занимались?

— Мы оба очень увлекались компьютерами. Иногда мы играли в видеоигры, а потом начали изучать программирование и создали несколько собственных игр.

— Питер создавал какие-то игры без вас? — спросила Диана.

— Конечно.

— А что случалось, когда игра была готова?

— Ну, мы играли. Но еще существуют веб-сайты, куда можно выложить игру и где другие люди смогут ее оценить.

Только сейчас Дерек поднял глаза и заметил видеокамеры в дальнем конце зала. От удивления он замер.

— Дерек, — сказала Диана. — Дерек? — Она подождала, пока его взгляд сфокусируется на ней. — Посмотрите, пожалуйста, на этот диск. Это вещественное доказательство обвинения номер триста два… Вы можете сказать мне, что это такое?

— Это последняя игра Питера.

— Как она называлась?

— «Кровавые прятки».

— О чем она?

— Это одна из игр, где нужно ходить и стрелять в плохих ребят.

— А кто в этой игре был плохим? — спросила Диана.

Дерек опять метнул взгляд в сторону Питера.

— Популярные ребята.

— Где происходит действие игры?

— В школе, — ответил Дерек.

Уголком глаза Диана заметила, как беспокойно заерзал Джордан.

— Дерек, вы были в школе утром шестого марта 2007 года?

— Да.

— Что у вас было на первом уроке?

— Геометрия.

— А на втором?

— Английский.

— А куда вы пошли потом?

— На третьем уроке у меня был урок физкультуры. Но у меня незадолго до этого обострилась астма, и доктор дал мне освобождение. Поскольку я раньше написал контрольную работу по английскому языку, то попросил у миссис Эклз разрешения пойти к машине.

Диана кивнула.

— Где была припаркована ваша машина?

— На ученической парковке, за школой.

— Покажите, пожалуйста, на схеме, через какую дверь вы вышли после второго урока.

Дерек протянул руку и указал на одну из задних дверей школы.

— Что вы увидели, когда вышли на улицу?

— Ну, много машин.

— А людей?

— Да, — сказал Дерек. — Я увидел Питера. Похоже, он доставал что-то с заднего сиденья своей машины.

— Что вы сделали?

— Я подошел поздороваться. Спросил, почему он опоздал в школу, а он выпрямился и странно на меня посмотрел.

— Странно? Что вы имеете в виду?

Дерек покачал головой.

— Не знаю. Словно он не сразу понял, кто я такой.

— Он что-то вам сказал?

— Он сказал: «Иди домой. Здесь что-то должно произойти».

— Вам это показалось необычным?

— Ну, это немного напоминало реплику из триллера «Сумеречная зона»…

— Питер когда-нибудь раньше говорил вам что-то подобное?

— Да, — тихо сказал Дерек.

— Когда?

Джордан заявил о протесте, как и ожидала Диана, но судья Вагнер отклонил протест, как она и надеялась.

— За несколько недель до этого, — ответил Дерек, — когда мы впервые играли в «Кровавые прятки».

— Что он сказал?

Дерек опустил глаза и что-то пробормотал в ответ.

— Дерек, — сказал Диана, подходя ближе, — я должна попросить тебя говорить громче.

— Он сказал: «Когда это случится на самом деле, будет ужасно».

Зал загудел, словно потревоженный улей.

— Вы знали, что он имел в виду?

— Я думал… я думал, он шутит, — сказал Дерек.

— В день выстрелов, когда вы встретили Питера на парковке, вы видели, что он делал в машине?