Великая тайна Великой Отечественной. Глаза открыты - Александр Осокин

август 1955

Чемалин Николай Алексеевич

(б. секретарь Барнаульского ГК КПСС,

преп[одаватель] истории 97 ШРМ г. Москвы)

Летом 1939 г. по мобилизации ЦК ВКП(б) был с поста директора школы направлен в числе 5 000 коммунистов на работу в оборонную промышленность.

Пятитысячники должны были: иметь партстаж не менее 5 лет, законченное высшее образование, возраст не старше 40 лет, безупречные анкетные данные, подтвержденные спецпроверкой. Чемалин был направлен на Подольский машиностроительный завод НК Оборонной промышленности. До войны работал на нем начальником учебного комбината, редактором заводской многотиражки, начальником цеха. В декабре 1939 г. был на совещании при ЦК ВКП(б), на которое были приглашены редактора заводских газет. С докладом о международном положении выступил М. И. Калинин. М. И. Калинин ответил сперва на письменные вопросы, а затем на устные. Поскольку большинство слушателей интересовалось советско-германским пактом, финской войной, началом европейской войны, Халхин-Голом, М. И. Калинин уделил этим вопросам основное внимание. Советско-германский пакт он расценил как явление временное и непрочное, подчеркнул наше миролюбие и готовность к переговорам и заострил внимание на необходимости бдительности и боеготовности в условиях быстро меняющейся, сложной и противоречивой международной обстановки. Он предостерегал от излишне оптимистического и доверчивого отношения. К вопросам советско-германских взаимоотношений. М. И. Калинин указал на то, что сложившаяся международная обстановка неблагоприятна для нас в силу нашей изолированности. Что, если мы будем вынуждены вести войну одни без союзников против Германии и Японии, нам могут «намять бока», но все равно мы в конечном счете победим.

Все пятитысячники, не имевшие высшего технического образования, должны были его получить в Промакадемии им. Л. М. Кагановича, по индивидуальному плану в зависимости от подготовки и условий работы. Профессорско-преподавательский состав вел индивидуальные занятия и консультации со слушателями Промакадемии.

Чемалин утверждает, что в предвоенное время моб. планы промышленности исходили из предпосылки ведения войны на два фронта и предусматривали возможность перебазирования в зависимости от обстановки предприятий с запада на восток и наоборот. Важнейшее значение придавалось созданию филиалов крупнейших оборонных предприятий. Эти филиалы (фактически заводы-дублеры) должны были в случае необходимости заменить выбывший объект или обеспечить одновременный выпуск соответствующей оборонной продукции для нужд Запада и Востока. В частности, Подольский машиностроительный завод имел завод-дублер в Барнауле, где все решительно было готово для того, чтобы в случае нужды принять с Запада эвакуированное оборудование, а также развернуть самостоятельное производство для нужд Востока и Запада, аналогичное Подольскому заводу.

Чемалин был приписан в качестве батальонного комиссара в войсковую часть в Скопине, которая была подготовлена к отправке на Дальний Восток (комсостав был уже подобран) и [должен был] принять все меры к приему рядового состава.

22 июня 1941 г. узнал о начале войны в 7 ч. утра.

Подольский завод эвакуировался в Барнаул поточными «цепочками»: не цехами и отделами, т. к. в этом случае вывод из строя какого-либо одного звена на длительное время парализовал бы весь завод, а поточными цепочками, каждая из которых самостоятельно могла производить соответствующую оборонную продукцию, и вывод ее из строя только уменьшал производство продукции, не угрожая заводу в целом. В Барнауле «цепочки» входили в строй через день после выгрузки, т. к. еще до войны все было готово к их приему, вплоть до электропроводки, которая была заранее подведена[182].

ноябрь 1955

Деев Николай Петрович – полковник в отставке

(консультант ЦГВИА)

Перед войной работал в центральном аппарате НКО СССР. Война на нас не свалилась, как снег на голову. В предвоенные месяцы был ряд данных об усиленной концентрации германских войск на с. г. (советско-германской. – А. О.) границе, но они высшим военным и политическим руководством не расценивались как подготовка Германии к нападению на СССР. В частности, в мае-июне резко активизировались разведывательные полеты немецкой авиации над нашей территорией, особенно в Прибалтике в зоне строительства наших пограничных УРов буквально висели целыми днями немецкие самолеты, причем нашим ВВС запрещалось отгонять их силой. Моб. план предусматривал еще в мирное время скрытую подготовку в военных округах фронтовых управлений, которые развертывались с начала войны.

ЛВО скрытно формировал штаб Северного (Карельского) фронта,

ПрибОВО – штаб С-З фронта, команд. ген. Кузнецов,

ЗапОВО – штаб Зап. фронта, команд. фронта ген. Павлов,

КОВО – штаб Ю-З. фронта, команд. фронта ген. Кирпонос,

МВО – штаб Южного фронта, команд. фронта генерал А. Тюленев, которые были командующими соответствующих военных округов.

сентябрь 1955

Прохоров Павел Андреевич – полковник

(доцент ВПА им. Ленина)

Был мобилизован после окончания Историко-архивного института в РККА в 1938 г. В звании батальонного комиссара служил инспектором ГлавПУР РККА, а незадолго до войны стал адъюнктом ВПА им. В. И. Ленина. Утверждает, что с апреля 1941 г. чувствовалась неизбежность войны с Германией.

На партийных собраниях в ГлавПУРе и ВПА прямо говорилось о предстоящей войне с высокоманевренным, опытным, хорошо вооруженным противником. Поскольку к этому времени был только что заключен договор о нейтралитете с Японией, было ясно, что предстоит война с Германией, хотя открыто об этом не говорилось. Перед политорганами ставилась задача разъяснения характера и классовой сущности предстоящей войны, [оказывать] помощь командованию в боевой подготовке, борьбе за дисциплину, организованность, порядок, укрепление единоначалия. От своего товарища, полковника Смирнова, который в 1941 г. окончил ВПА и был на майском приеме академиков РККА, П. А. Прохоров узнал содержание речи И. В. Сталина, которую Смирнов лично слышал. Основное содержание речи И. В. Сталина сводилось к следующему: война неизбежна. Она будет суровой, напряженной и потребует больших жертв. Победим ли мы в этой войне? Да, победим, как бы тяжело нам ни пришлось.

Суворов Григорий Иванович – перед войной сотрудник НКИД

(директор 130 школы)

На приеме академиков РККА 5 мая 1941 г. произошел следующий эпизод. Один из присутствующих генералов предложил тост за мир. Сталин перебил его. «Плох тот генерал, который предлагает тост за мир, дело генералов воевать, война будет, и будет неизбежно, Гитлер зарвался, он завоевал ряд старых и жизнеспособных стран Европы, надо приостановить его успехи»[183].

Новиков Олег Сергеевич

(сотрудник УМВД Моск[овской] обл.)

В 1941 г. служил командиром взвода 589-го гап в р-не Кандалакши. Вспоминает, что среди личного состава было известно о речи И. В. Сталина 5 мая 1941 г. и, в частности, та ее часть, где говорилось о том, что Гитлер зарвался и пора его приостановить, пока он не обрушился на СССР.

август 1955

Удилин Александр Федорович – полковник запаса

(офицер I МАПУ)

В мае 1941 г. закончил военную академию им. Фрунзе. Незадолго до окончания слушал доклад о международном положении для слушателей академии. Характеризуя взаимоотношения с Германией, докладчик всячески превозносил нашу боеготовность. Боеспособность немецкой армии расценивалась как дутая (легкие победы над слабыми противниками), переоценивалась революционность германского народа. Удар на фронте, революция в тылу! В аналогичных тонах выдерживались доклады и в др. местах (в частности, на ЗИСе).

Получил назначение ПНО-5 в дивизию (14 сд.?), стоявшую в Коврове, прибыл утром 21.V, когда на Запад уходил 3-й эшелон (части дивизии стали грузиться еще до 22 июня 1941 г.). Дивизия должна была передислоцироваться в Дорогобуж.

сентябрь 1955

Шляпников Николай Павлович – полковник

(Начальник ЦГВИА)

Был заместителем начальника и секретарем партбюро ЦГВИА НКВД СССР. Никакими данными о надвигающейся войне до 14 июня 1941 г. не располагал. 14 июня 1941 г. присутствовал на докладе о международном положении для партийного актива Бауманского района г. Москвы. Был поражен манерой и содержанием доклада. Докладчик, не называя вещи своими именами и не приводя конкретных фактов, дал понять неизбежность и близость войны с Германией. Н. П. Шляпников вынес такую твердую уверенность в этом, что на следующее утро взял отпуск, опасаясь, что не удастся им воспользоваться, и поехал не на юг (в Крым или на Кавказ), как это делал обычно, а в д/о в Кратово под Москвой. Через неделю началась война.