Плоская земля - anonimus033

живучесть, а именно — наше питание.

"Так, разговор зашёл о неприятной для меня теме, поэтому пора валить."

— З-знаете, уже довольно поздно, мои друзья должно быть уже потеряли меня. Где там вы говорили у вас совки находятся?

Девушка встала во весь рост, оказавшийся, внезапно, выше моего, пусть и ненамного, а после вышла из-за прилавка, оказавшись в опасной, ко мне, близости.

— Понимаешь ли, единственное, что мы можем есть — это человечину. Наверное, это потому, что в разумном существе скверна приобретает второстепенные свойства, а у животных она полностью захватывает тело и разум. — Она сделала небольшой шаг по направлению ко мне, от чего я инстинктивно шагнул назад. — Поэтому-то у нас, гулей, качество пищи измеряется количеством скверны в человеке, которого мы съедаем. — Ещё один шаг. — И чем её меньше, тем пища вкуснее и лучше усваивается. — И ещё. — Всё из-за того, что скверна одного разумного носителя вступает в сопротивление со скверной другого, от чего последствия порой ни совсем приятны. От обычного несварения и до полного мутирования в, жаждущего крови, безумца.

Отступать было уже некуда, она загнала меня к самой стене, и самое обидное, что дверь была всего в какой-то паре метров от того места, а панорамное окно с витриной, выходящее прямиком на улицу, и того ближе, так нет же дёрнуло меня встать именно за непрозрачным куском стены.

Тут девушка вдруг рванула ко мне и резко упёрла свои ладони, на которых я мельком заметил проступившие когти, на стену по бокам от моей головы. — Кстати, а ты знаешь, что в жизни гулей немаловажную роль играют наши инстинкты. — Из уголка её рта тонкой ниточкой потекла слюна и закапала на пол, что, на фоне обезумевшего взгляда и околозвериного оскала, было ещё ничего. — И порой, чуждый к этому, разум путает две довольно-таки близких потребности, порождаемые ими — это голод и возбуждение. Удовольствие приносит удовлетворение обоих, так что это совсем неудивительно, что порой заигравшиеся охотники перед тем, как вкусить кровь и плоть, сперва решают сделать это несколько иным способом, ну или, если жертве повезёт, то порядок поменяется, но в этом случае она не сможет нас…ммм!

Не став дослушивать до конца, я сделал единственное, что мог в этой ситуации. Я внезапно впиваюсь девушке в губы страстным, как желание сохранить свою жизнь, но неуклюжим из-за почти полного отсутствия опыта, поцелуем

Пусть продавщица и обезумела от моего запаха или чего там ещё, но даже сквозь своё, отдавшее на откуп злополучным инстинктам тело, сознание, она дала мне идею, которая возможно поможет выбраться из этой вне сомнений опасной ситуации.

Как уже сказала девушка, сейчас, когда кровь в ней бурлит, а чувство голода возобладало над голосом разума, я вполне могу подменить или же отвлечь её сходным чувством, и, думаю, выбор "каким?" — вполне очевиден. Так что я смогу дожить до более удачного момента, чтобы смыться.

Первые секунды потрясения, однако, быстро сменились страстью, из-за которой я утратил всю инициативу, полностью отдавшись на волю более опытной партнёрши в нашем первобытном танце.

Невинный, на первых парах, поцелуй стремительно перерос во что-то сильно уж неприличное, когда в дело вступил язык девушки, которым она без зазрений совести воспользовалась, чтобы проникнуть ко мне в рот и начать облизывать всё до чего только могла дотянуться, а затем тянула назад к себе, чтобы, как следует распробовать вкус, словно бы вместе с плотским желанием она ещё и пыталась насытиться другим способом. Я же старался держаться от её рта, как можно дальше, боясь, что мне что-нибудь внезапно откусят или, я сам порежусь об её острые зубки.

Вместе с языком в атаку пошло и остальное её тело, которым девушка, что есть сил прижалась к моему, силясь получить удовольствие каким угодно способом, который она довольно-таки быстро нашла, начав тереться своими бёдрами об мою выставленную ногу, от чего я почти сразу почувствовал, как что-то начало по ней течь.

Потихоньку сдаваясь под яростным напором моей внезапной любовницы, я всё сильнее сползал на пол, а она, в свою очередь, всё сильнее нависала надо мной. В итоге всё дошло до того, что я полностью сел на свою пятую точку, всё также будучи прижатым спиной к стене, а сверху на мне разместилась девушка, причём сделала это так, чтобы её, активно истекающее соками, лоно находилось прямо над моим… эхем… причинным местом.

Надо сказать, что несмотря на полное понимание опасности ситуации и чётко поставленную цель, я всё же не мог не возбудиться, всё время подогреваемый, с каждой секундой всё сильнее распаляющимся, пламенем хозяйки магазина.

Дышать приходилось урывками в те редкие моменты, когда наши уста не соприкасались друг с другом, а поцелуй стал скорее полноценным обменом слюной, чем тем, чем он являлся изначально. Под конец, когда женщина всё же оторвалась от меня, я чувствовал, что всё моё лицо, начиная с рта, мокрое.

Немного приподнявшись, моя партнёрша опустила руку себе под юбку, а затем раздался треск ткани, и я увидел, как через весь магазин пролетел, уже не нужный, лоскут.

Потом началась моя очередь, в которую я уже хотел было приспустить штаны, но тут, к моему непониманию обе мои руки были перехвачены и подняты над головой левой рукой моей насильницы, у которой оказалась до боли крепкая хватка.

Оставшаяся же свободной, её правая рука приступила к раздеванию меня, и, к счастью, на этот раз обошлось без порчи одежды, хотя я видел — попытки были, благо, что форма академии оказалась куда прочнее, позабывшего себя от любив, людоеда. Так что пришлось тому, управляясь с одеждой быть более ловким.

Сквозь нервные движения пальцев и, постоянно вылетающие из зубастого ротика, ругательства на моей груди были расстёгнуты и сдвинуты с плеч рубашка и пиджак, причём именно в таком порядке.

Обнажив мой торс с, явственно проступающим на нём, прессом, взгляд девушки на какой-то момент стал куда более увлечённым, а, внезапно остановившаяся, рука провела своей растопыренной когтистой пятернёй, оставляя за собой пять аккуратных чуть кровоточащих борозд, которые в мгновение ока зачесались.

Наконец самая главная деталь интереса девушки была извлечена на волю, что позволило ей в свою очередь без каки-либо излишних прелюдий приподняться, навестись на цель и одним резким движением опуститься вниз, выбив из нас обоих стон удовольствия.

Благодаря моей уже и так, сильно распалившейся без дополнительной стимуляции, любовницы, обильно натёкшая из неё смазка позволила мне войти в неё сразу и на всю длину, не причинив при этом и толики