Мир приключений (Сборник) - Василий Головачев

Терраса представляла собой плоское пространство до ближайших горных откосов, поросшее травой и редким низкорослым кустарником. Сложена она была из глинисто-песчаного материала осадочного происхождения с тонким слоем почвы, на котором хорошо были видны следы раскопок. Подъехав поближе, Северцев увидел кучи песка с вкраплениями камней и дыру шурфа, спешился.

Шурф был глубокий – около шести метров, в нем еще торчала сухая лесина, игравшая, очевидно, роль лестницы. СВЧ-датчик в этом месте показывал интенсивность излучения, в двадцать раз превышающую природный фон.

– Злой дух, однако, – сказал Касыгбай, не торопясь слезать с коня. – Дышит. Светисса. Плохой место. Нельзя.

– Тут ты прав, – кивнул Северцев. – Долго здесь находиться нельзя, импотентом можно стать.

– Палатка тут ставить? Дальше ты сам?

– Нет еще. – Северцев достал карту, расстелил на куче песка. – Мне надо попасть примерно вот сюда. – Он ткнул пальцем в точку на маршруте экспедиции Лившица, где, по его расчетам, находилась вторая пирамида. Ее-то и исследовал Николай Рощин.

– Совсем плохой место, однако, – бесстрастно сказал Мерген. – Там Бурхан живет, шибко сердисса.

– Я доплачу, – быстро сказал Северцев. – Еще пятьсот рублей.

– Зачем, однако, – покачал головой старик. – Бурхан шибко злой, плохо всем. Жертвы приноси, однако.

– Что ему надо? – поинтересовался Северцев, зная, что Бурханом тувинцы зовут местное божество, родственника русскому Перуну.

– Пить, еда, молисса надо.

– С едой и питьем проблем не будет, а молиться я не умею. Может, ты попробуешь?

– Зачем пробоват? – с достоинством проговорил проводник. – Мерген молитва много знай, петь хоомей[12] всегда.

– Ну и отлично. Вот тебе пятьсот наших, еще столько же получишь, когда доберемся до места. А о пирамидах ты так-таки ничего и не слышал? Неужели никто из жителей края не знает о подземных пирамидах?

Касыгбай спрятал купюру в карман халата, снял шапку с меховой оторочкой (он носил ее даже в жару), погладил макушку и снова надел.

– Ничего не знай, однако. Земля есть много все, зачем копать? Пусть лежит. Предки ушел, нужный все с собой забрал. Нам совсем другой нада.

Северцев с любопытством посмотрел на разговорившегося Мергена. Показалось, что старик нарочно коверкает слова для придания речи местного колорита. Касыгбай ответил ему непроницаемым взглядом и направил коня в обход брошенного шурфа. Северцев пожал плечами, взобрался на своего скакуна, двинулся вслед за проводником. Ощущение скрытого наблюдения не проходило, хотя вокруг до самого горизонта не было видно ни одной живой души. Если за всадниками и следили, то издалека, в бинокли, а может быть, и со спутника.

Улыбнувшись предположению, Северцев поднял голову, но увидел лишь медленно кружащего над горами черного коршуна.

Через два часа пустынный пейзаж Цугер-Элса сменился степью. Поднявшись на высокую террасу реки Тес-Хем, Северцев увидел несколько разномастных курганов, соединенных цепочками стел и скальных выступов. Проводник поехал медленнее, разглядывая почву под ногами лошади, затем свернул к небольшой возвышенности с группой скал на вершине.

Копыта лошадей зацокали по камням. Трава почти исчезла. Возвышенность была сложена из обломков камней и песка, напоминая моренный язык. На самой ее вершине красовался угловатый камень с выбитыми на боках изображениями странных многоногих животных. Недалеко от камня виднелись свежие кучи песка и щебня, вынутые из неглубокого – в два метра – колодца.

– Сдеся пришел, однако, – сказал Мерген. – Ищи свой пирамит. Деньги давай. Бурхана жди. Я уходить, однако.

– Мы так не договаривались, – возразил Олег. – Ты должен ждать меня, пока я закончу свои поиски. Мне в любой момент может понадобиться лошадь. К тому же, возможно, придется идти дальше, искать другие «эльфы».

– Искать твой проблем. Эльф тут нет, однако. Место плохой, гудит, Бурхан сердисса.

– Ничего, переживет твой Бурхан. А сунется – у меня найдется для него подарок. – Северцев красноречиво похлопал по прикладу карабина. – Не разочаровывай меня, дедушка. Ты согласился помогать мне. Кстати, здесь убили моего товарища, и мне очень хочется узнать – за что.

Глаза Касыгбая сверкнули. Но тон его речи не изменился.

– Смерть причина знать, – сказал он с философским безразличием. – Ничего нет без причина. Однако я остаться. Подождать день.

– И на том спасибо, – с облегчением спрыгнул с лошади Северцев.

Он поставил в двадцати шагах от шурфа – рядом с камнем – палатку, переоделся в спортивное трико, взял датчики, лопату, воду и поспешил к полутораметровой ширины яме, вырытой месяц назад геофизиками.

Датчики по-прежнему фиксировали высокую ионизацию воздуха в радиусе двадцати метров от шурфа, да и сам Олег чувствовал себя неуютно. Во рту появился железистый при-вкус, в ушах поселился надоедливый комар, мышцы желудка то и дело сжимались в предчувствии спазмов, сердце порывалось работать с частотой пулемета, и успокоить его было непросто. Все эти признаки прямо и косвенно указывали на некую физическую аномалию, в эпицентр которой попал Северцев, и он, не раз испытавший на себе давление геопатогенных зон, перестал сомневаться в успехе своего предприятия. Даже если в этом месте располагалась не пирамида, все равно это явно был экзотический объект, информация о котором тщательно скрывалась. Кем и для чего – предстояло выяснить. А поскольку Северцев был упрям, остановить его мог, наверное, только взвод спецназа или сам Бурхан, злой дух этих мест.

Такой аппаратуры, какую имели геофизики Лившица, у Олега не было. Но и с помощью той, какая была: датчики магнитного поля, радиации и СВЧ-излучения, электромагнитный сканер, УКВ-локатор, ультразвуковой локатор, щупы, компьютер для анализа и обработки данных полевой обстановки, все – современное, миниатюрное, легкое, – он уже к вечеру определил контуры находки. Это действительно была пирамида, заплывшая песком, глиной, осадочно-обломочным материалом и почвой. Вершина ее скорее всего находилась именно в точке, где Николай Рощин начал долбить шурф, но до нее он так и не добрался. Помешала смерть.

– Хрен вам! – показал кулак неизвестно кому Северцев, выбираясь из ямы. – Не дождетесь! Я все равно докопаюсь до истины!

Вечерело, и углублять шурф он решил утром, хотя руки зудели от нетерпения, а душа жаждала деятельности. Тем не менее Олег заставил себя успокоиться, собрал приборы, оставив в земле щупы для определения узлов сети Хартмана, и вернулся к палатке, где проводник, с любопытством наблюдавший издали за его деятельностью, уже развел костер.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});