Маг-крестоносец - Кристофер Сташеф

Джинны шагали по городу, потрясенные его роскошью и соседствующей с этой роскошью нищетой. Мэту пришлось объяснить Лакшми и Марудину, к каким народностям принадлежат люди с желтоватым цветом кожи и узким разрезом глаз, а потом пришлось рассказать о том, каковы различия между монголами и китайцами. Сам он легко отличал турка от русского, но вот с потомками смешанных браков, которые в Самарканде встречались во множестве, ему было труднее. А среди таких полукровок было немало выдающихся личностей в родном мире Мэта — к примеру, великий китайский поэт Ли Бо, в жилах которого текла турецкая и китайская кровь, или Тамерлан — наполовину монгол, наполовину турок. Торговцев из Индии Мэт узнавал без труда, без труда отличал их от телохранителей-сикхов. Недавно побывав в Индии, он мог теперь даже парса от гебра отличить, но все же в этом городе встречались люди, национальность которых ставила Мэта в тупик.

Наконец Лакшми заявила:

— Я устала, маг. Голова кружится — слишком много зрелищ. Нам надо отдохнуть.

— Музейное переутомление, — поставил диагноз Мэт. — Ладно. Давайте поищем какую-нибудь маленькую, уютную площадь, где торгуют прохладительными напитками.

Спутники свернули в лабиринт узких улочек. Балкис молча сопровождала Мэта и джиннов. Она то забегала вперед, то отставала и все время принюхивалась к всевозможным запахам. Наверное, ей было непросто вынюхать мышь так, чтобы к ее запаху не примешался аромат карри. Через несколько минут Мэт, Лакшми и Марудин вышли именно на такую маленькую и уютную площадь, о которой мечтал Мэт. Тишину и спокойствие здесь нарушали только веселое щебетание играющих детишек и приглушенные крики продавца шербета. Площадь окружали несколько обшарпанного вида домов. На противоположной стороне стояло здание, которое, судя по изображению креста на дверях, было церковью.

Но что это была за церковь! С архитектурной точки зрения — определенно азиатская, а никак не европейская.

— Какие же христиане ходят в этот храм? — озадаченно проговорил Мэт.

— Зайди и узнай, франк, — посоветовал ему Марудин и со вздохом облегчения уселся в тенек. — Но пока ты еще здесь, купи нам шербета, ладно?

— Я? — изобразив праведное возмущение, переспросил Мэт. — С каких это пор я стал официантом?

— У тебя есть деньги, — объяснил Марудин. — А нам пришлось бы их сотворить. К тому же мы очень устали.

— А устали мы потому, что несли тебя через полконтинента, — напомнила Мэту Лакшми.

— О'кей, уговорили, — вздохнул Мэт, подошел к торговцу и купил у него три порции шербета за самую маленькую серебряную монетку. Две порции он отдал джиннам, а третью отдал Балкис, съев от нее только несколько чайных ложечек, после чего отправился к церкви.

Внутри было сумрачно и прохладно. Росписи на стенах и весь интерьер храма оказался до непривычного азиатским. Над каменным помостом — алтарем — возвышался крест. Сбоку от алтаря стояла многоярусная полка со свечами — такая могла стоять как в католической церкви, так и в любом китайском храме. Скамей в церкви не было, но Мэт опустился на колени и безмолвно поблагодарил Бога за все благодеяния и попросил о помощи в спасении детей. Встав и выпрямившись, Мэт увидел, как мимо алтаря прошел мужчина с седой бородой. На Мэта он сначала глянул искоса, но тут же остановился и, развернувшись, посмотрел более внимательно.

Мэт также не спускал глаз с незнакомца. И было отчего заволноваться — цвет одеяний седобородого старца поразительно напоминал цвет балахонов жрецов Аримана!

Мэт моргнул, помотал головой — иллюзия исчезла. Головной убор на голове у старика был вовсе не коническим, а цилиндрическим. Мэту припомнился коптский священник, которого он как-то видел в телевизионном документальном фильме. Он успокоился — но не то чтобы окончательно.

Священник поразительно энергичной походкой подошел к Мэту и поприветствовал его:

— Добрый день, христианин.

Говорил он на наречии, Мэту совершенно незнакомом, но переводческое заклинание, по обыкновению, сработало. Надеясь на то, что оно сработает и в обратную сторону, Мэт ответил:

— Добрый день, преподобный. Мне незнакома ваша секта. Не скажете ли мне, как она называется?

Священник улыбнулся, словно своим вопросом Мэт сам себе ответил.

— Наша секта основана епископом Несторием, молодой человек.

— Несторианцы!

Это многое объясняло. Мэт слышал о том, что несторианская разновидность христианства была широко распространена в Азии, хотя члены этой секты и были в значительной степени рассеяны — вплоть до того, что ряд их церквей существовал даже в Китае.

— А вы к какой ветви христианства принадлежите?

Мэт быстро сообразил, как бы ответить на этот вопрос так, чтобы не сказать о себе слишком много.

— Я воспринял мою веру от христианина, который был родом с далекого Запада, преподобный.

— А! От франка! Стало быть, ты принадлежишь к секте, члены которой повинуются римскому епископу, — понимающе кивнул священник. — Я слыхал о них. В той дальней стороне лежат сказочные земли. На рынке мне случилось как-то увидеть одного-двух франков, но лично ни с одним из них я знаком не был. — Он пригляделся к Мэту более пристально и заключил:

— А ты не очень похож на франка.

— Я много странствовал, — уклончиво ответил Мэт. — Скажите, преподобный, а много ли ваших церквей в этих краях?

— Несколько, — ответил священник. — Их не так много здесь, на юге. Большинство наших собратьев обитают в царстве, лежащем севернее, которым правит священник, проповедующий нашу веру.

— Христианский священник правит страной? — От изумления Мэт вытаращил глаза, но тут же взял себя в руки. — Прошу прощения, преподобный. До сих пор я слыхал о единственном христианском правителе — о Папе Римском, но его владения невелики, и он никогда не величает себя царем. Так кто же правит этим государством, которое лежит к северу отсюда?

— Его зовут пресвитер Иоанн, — ответил священник.

Глава 25

Пресвитер Иоанн! Это многое объясняло. Мэту было знакомо имя правителя восточного христианского царства, на которое возлагали большие надежды крестоносцы. Якобы некий гонец должен был доставить письмо от пресвитера Иоанна императору Византии, но сам Византию не нашел, поэтому предусмотрительно переписал послание энное количество раз и раздал эти копии нескольким людям. Те добросовестно скопировали эти копии и раздали их еще кому-то. В общем, в итоге копии переходили из рук в руки и переписывались до тех пор, пока одна из них не попала в руки императору, да и не только ему, но и половине населения Европы.

Безусловно, вопрос о том, принадлежало ли послание, полученное византийским императором, перу пресвитера Иоанна, оставался открытым: при каждом очередном переписывании письмо разбухало, обрастало цветистыми подробностями относительно величия пресвитера Иоанна и чудес его царства. Он якобы правил сказочно богатой страной и располагал могущественным, непобедимым войском. Это войско целиком состояло из христиан и потому, естественно, могло, по идее, атаковать турок, захвативших Святую Землю, с востока, и тогда враги оказались бы зажатыми между армией пресвитера Иоанна, с одной стороны, и подошедшими с запада крестоносцами, и победа христиан была бы обеспечена. О каких именно христианах шла речь — это было совершенно не важно: все лучше, чем турки-мусульмане.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});