Граф Суворов - Иван Шаман

Нет в проходах и на лавках вода оставалась, но дождь будто прекращался в пяти метрах над верхним рядом, скатываясь по невидимым щитам, выставленным над строением. Судя по удивленным лицам третьекурсников даже, они подобное видели впервые, а уж когда рассмотрели поставленную в центре стадиона трибуну для высоких лиц…

— Флаг императора. — сглотнув произнес Леха. — Что-то будет.

— Думаешь ради каких-то промежуточных экзаменов нас сам царь-батюшка посетит? — удивленно проговорил я, вглядываясь в лица гостей. Интересно, а он меня узнает, если прямо перед ним поставят? Я ведь уже совсем не тот скелет на ножках, которым был два месяца назад. И дело не только в наросшей мускулатуре.

— Да нет, бред какой-то. Может кто-то из министров будет? — сказал Шебутнов, возвращаясь из собственных мыслей. — Императору не до нас… наверное.

Студентов согнали со всего училища и вскоре стадион был забит под завязку, только одна секция, за спинами подготовленных трибун, оказалась пуста и оцеплена сотрудниками тайной полиции. Они же стояли между рядами и перед трибуной. А уж когда количество шпиков резко увеличилось даже я поверил, что сегодня перед нами будет выступать целый государь-император.

— Всем стать, звучит гимн Российской империи. — прозвучало из громкоговорителей, а следом хорошо поставленный голос запел: «Бо-оже царя храни…». На удивление все мои одногруппники с готовностью затянули песню, и только я открывал рот, не произнося ни звука — просто слов не знал, как-то так вышло.

За стадионом, прямо в процессе песни, приземлилось скоростное судно, шпики казалось заполнили вообще весь стадион, а затем на трибуну взошел рослый, хорошо сложенный мужчина в деловом костюме, на военный крой. Короны на нем естественно не было, но даже без нее все стало на свои места, когда трибуны потонули в овациях. Монарх поднял руку, приветствуя своих подданных и прося тишины.

— Дети мои, друзья, я рад приветствовать избравших путь служения отечеству в стенах этого славного учреждения. Сейчас, в эти смутные годы, особенно важно наше единство, ведь страна, отечество, важнее личных амбиций и родов. Ради этого мы живем, ради этого дышим. — ровным, хорошо поставленным голосом проговорил император. — пусть каждый из вас добьется успеха, а для этого — приложите максимум усилий.

— Ура! Ура! Ура! — ответили ему трибуны, кажется, даже я кричал на общем кураже. Еще бы, нас, обычных студентов, почтил своим визитом сам император.

— В благодарность за обучение наших будущих защитников, за исполнение столь важной миссии, я горд поздравить Константина Меньшикова с получением внеочередного ранга статского советника, и официальной должностью директора этого славного заведения. — продолжил император, и я увидел как улыбающийся, но совершенно бледный Константин на негнущихся ногах подошел к монарху, после чего тот повесил ему на шею медаль, и вручил какую-то бумагу.

Пикантность такого «подарка» понимал даже я, а уж до Меньшикова она должна была дойти мгновенно, если не на уровне инстинктов. Если раньше он мог все свои действия спихнуть на неизвестного «директора», то сейчас сам им становился, а значит за все косяки будет отвечать лично он. Вплоть до каторги. Да, такому не позавидуешь. И ведь отказаться от сделанного императором предложения нельзя. Это приговор.

— Волею своею и по велению времени, я учреждаю малый попечительский совет, который с данного момента будет курировать деятельность училища. — продолжил император, и отошедшего на пару шагов Константина будто под дых ударили, он аж присел и съежился. — Возглавит совет — великолепный полководец и мудрый администратор, лично его сиятельство граф Мирослав Васильевич Суворов!

Трибуны вновь потонули в аплодисментах, а едва дошедший до своего места Меньшиков рухнул в кресло, и вжался в его спинку, схватившись за подлокотники. «Дед» же вышел на подиум, встав рядом с императором, и опираясь на трость чуть поклонился. Студенты ликовали почти минуту, пока император вновь не поднял руку.

— С этого момента в училище учреждается особое направление. Имперский курс, для лучших из лучших. Подробнее об этом расскажет сам граф, а мне же придется отклонятся. — произнес император, улыбнувшись. — Рад что у отечества достаточно достойных сынов, что сумеют оградить его от любой напасти, что внешней, что внутренней. Растите, занимайтесь, превзойдите своих родителей и нас. Ура!

— Ура! Ура-а! — скандировала толпа, пока император не покинул трибуну, и даже когда его шлюпка взлетела, крики не замолкали. И только когда часть студентов охрипла, на главное место трибуны встал Мирослав.

— Благодарю его императорское величество за столь великодушно проявленное доверие. — сказал генерал, и трибуны затихли в ожидании. — С данного момента структуры факультетов по алфавиту упрощается. Вводится деление по специализациям, согласно армейским направлениям и факультетам высшей военной академии. Все студенты, окончившие Суворовское училище, должны идти дальше, это указание императора.

От такой новости у многих даже речь пропала. Будто обухом по голове. Кажется, я несколько припозднился со сломом загнившей системы, ну или мне решили помочь, вместо моего совочка для песочницы привезя карьерный экскаватор.

— Лучшие студенты, со всех групп, курсов и факультетов, могут пройти ускоренное обучение, которое позволит им уже в конце учебного года поступить на действующую императорскую службу, вступить в личную гвардию Суворовых и параллельно поступить на заочное обучение в академию — проговорил Мирослав, и тишина на стадионе настала такая что слышно стало как дождь капает по щитам над нами.

— Единственный студент, лучший из лучших, окончивший обучение в этой группе в конце года — станет наследником моего погибшего сына, Бронислава. — проговорил граф. — Такова была его воля, и я ее исполню.

— Ура? Ура! УРА! — взорвались не выдержавшие напряжения трибуны, и Мирослав больше пяти минут стоял, не пытаясь призвать к тишине, пока все стихли.

— Прошу представиться преподавателей нового направления. — сказал он и на подиум начали заходить знакомые лица, некоторых из которых я совершенно не рассчитывал здесь увидеть.

— Мария Бакинова, порутчик, офицер связи, дарник одиннадцатого ранга. — представил граф уже знакомую мне улыбающуюся женщину, на которую многие студенты начали пускать слюни.

— Василий Строганов, подпорутчик, офицер, в прошлом глава штурмовой группы, дарник двенадцатого ранга. — сказал граф, указав на «моего» денщика, при этом в движениях воспитателя я заметил некую скованность. Кажется, он был ранен, и передвигался не слишком ловко.

— И наконец Евгений Леонидович Ульянов, порутчик, офицер сыска. Одиннадцатый ранг. — представил Мирослав уже многим знакомого дознавателя. — Эти достойные люди помогут вам получить все необходимые знания, но только вы в состоянии их изучить.

— От вашего усердия, трудоспособности и таланта зависит, сумеете ли вы показать себя. Станете ли достойны звания лучшего