Золотой Сын - Пирс Браун

– Ты уверен, что Беллона в Эгее?

– По последним сведениям, да, – нехотя отвечает Юпитер. – Пару дней назад привезли туда закованного в цепи Августуса. А еще, – как бы мимоходом замечает он, – вчера ночью в цитадель слетелось на удивление много челноков!

Отмахиваюсь от него, не обращая внимания на его слова о челноках. Юпитер недовольно кривится, но я прошу его заткнуться и идти за мной. Подхожу к Виргинии и ее свите.

– Все готово, – объявляет она. – Ждем команды к запуску! Севро, – добавляет она, сморщив нос, – ты поосторожнее с Юпитером! У него есть плохая привычка срать там же, где он ест!

– Ах, как с тобой все-таки приятно работать! – зевает Юпитер.

– Милия, рад видеть тебя в отмытом виде! – поворачиваюсь я к спутнице Виргинии.

– Жнец, – с жутковатой улыбкой кивает она, – все еще развлекаешься с серпами? Бальзам на душу!

– А у тебя что, душа есть? – хохочет Севро.

– У меня-то есть, коротышка! В полный рост! Вчера видела Поллукса на вражеской стороне. Я с Юпитером хожу то туда, то сюда. Ты прямо встречу выпускников нам устроил! Слышала, кстати, насчет Тактуса. Вот засранец!

Она права. Бросив взгляд на планшет, обнаруживаю, что до запуска – пять минут. Моя команда расходится по местам. Рядом остается лишь Мустанг, задумчиво смотрит на меня.

– Что такое? Уже за меня волнуешься?

– Есть немного, – признается она, подходя так близко, что я ощущаю аромат ее тела. – Но больше за отца. Вдруг они убьют его еще до того, как мы высадим десант?

– Не станут. Он им нужен в качестве заложника. А если проиграют, то оставят его в живых, в надежде что мы поступим так же с Беллона. Таких важных людей, как он, не убивают, – успокаиваю ее я и пытаюсь взять за руку, но она быстро делает шаг в сторону и отворачивается.

– Не время. Пора забрать у них нашу планету! – бросает через плечо она и уходит, громко отдавая приказы своим подчиненным, а я молча смотрю ей вслед.

38

Железный дождь

Перед моими глазами сплошной металл. Я – один из тысячи воинов, упакованных в соты из пневмотруб. В космосе уже идут ожесточенные бои, а я не чувствую ровным счетом ничего: ни ударов, сотрясающих «Пакс», ни вибрации ракет, мчащихся сквозь пространство и беззвучно несущих с собой смерть, – лишь гулкое уханье собственного сердца. Микки говорил, что мое сердце бьется сильнее, чем у других алых, – это все из-за яда гадюки, укусившей меня в юности. Сейчас оно стучит как бешеное, и от этого безумно дрожат руки. Меня охватывает страх. Я много чего боюсь: подвести друзей, потерять их, рассказать им, кто я такой на самом деле. Боюсь, что не справлюсь с поставленной задачей. Страх рождается из сомнения – я сомневаюсь в себе, в плане восстания. Меня охватывает страх смерти, страх потеряться в темноте, окутывающей корпус корабля, страх подвести Эо, подвести мой народ, подвести самого себя, но сильнее всего – страх раскаленного металла.

Из интеркомов постоянно доносятся чьи-то голоса. Я даже не вслушиваюсь. План уже приведен в действие, и я теперь лишь шестеренка в огромном механизме. Эта битва слишком грандиозна, слишком масштабна. Хотел бы я сейчас стоять на командном мостике «Пакса» и смотреть, как вражеские корабли один за другим гибнут от выстрелов моей армады! Но в космических делах Орион и Рок разбираются лучше меня. Хотел бы я сейчас сидеть в канонерке рядом с другими членами группы захвата, а потом ворваться на вражеский корабль! Или штурмовать командные мостики, отгонять захватчиков от моего корабля, сбивать истребители и дредноуты, брать их на абордаж! Но императора Беллона в плен должны взять титаны, а не я. Так вышло, что мои враги сами направляют меня в нужное место. Я должен выиграть главный приз в этой битве!

Приз, за обладание которым я готов отдать все с тех самых пор, как покинул Луну.

Медальон с Пегасом привычно холодит грудь. В нем лежит волосок Эо. Вот о чем я должен думать. О том, как трепетали на ветру ее волосы, когда мы гуляли по шахтам. Каждый раз, когда я вспоминаю о ней, меня захлестывает чувство вины. Не по душе мне эта жизнь. Хоть я неохотно притворяюсь золотым и выдумываю всевозможные оправдания, какая-то часть меня принадлежит правящей расе. Возможно, мне на роду было написано иметь два цвета.

Отставить такие мысли! Цвет никому не суждено иметь от рождения! Так решили наши правители, и они жестоко ошибаются!

– Audentes fortuna juvat, дорогуши! – по-латыни произносит голос Севро по выделенной линии, и я не могу сдержать хохот.

– Опять весь этот бред насчет того, что «удача любит смелых»? Сказал бы лучше – carpe diem!

– Вообще-то, у нас традиция такая…

– Мальчики, а вы всегда так мило кокетничаете друг с другом перед боем? Какая прелесть! – вмешивается Виктра.

– Ты бы видела их в училище, это любовь с первого воя! – смеется Мустанг.

– Я смотрела записи! Сладкая парочка!

– Они даже одевались одинаково, – продолжает Виргиния, и по ее голосу я понимаю, что она улыбается. – Такие стиляги были, правда, Рок? А как от них воняло!

– Представь себе, я не замечал!

– Как это?!

– Да я до смерти боялся Севро! Куда уж мне было его наряды разглядывать, – со смехом отзывается Рок. – Я решил, что его покусала бешеная белка и теперь он представляет собой опасность для общества!

– Рок? – ласково шепчет в интерком Севро.

– Да, Севро?

– Привет!

– Привет?!

– В следующий раз увидимся, и я тебя укушу, красавчик!

– Ладно, мне пора! – Рок перестает смеяться. – Переходим в атаку на центр вражеского флота!

– И что ты будешь делать? Замучаешь их до смерти своими стишками? – не унимается Севро.

– Ежик ты мой колючий! – игриво перебивает его Рок. – Да направят фурии ваши мечи и да приведут вас парки домой! Люблю вас, до встречи!

Все золотые удивленно замолкают при слове «люблю». Рок отключается от выделенки, переходит на основную частоту и отдает приказ атаковать вражеский разрушитель.

– Вот ведь чертов эльф! – бормочет Севро, но его голос явно дрожит от страха.

– Hic sunt leones! – говорю я моим друзьям. – Увидимся на той стороне!

– Hic sunt leones! – отзываются они, не из преданности Августусу, а просто потому, что всем нам сейчас очень не хватает львиной смелости.

Все по очереди прощаются. В конце концов я не выдерживаю и переключаюсь на личную линию Виргинии. Она отвечает секунд через двадцать.

– Что такое? – неуверенно спрашивает она.

– Пожалуйста, береги себя, – говорю я.

Она молчит. Почему? Сердится?

– Ты тоже, – наконец произносит она и отключает связь.

* * *

Вскоре начинают шуметь двигатели, и моя капсула со скрипом перемещается в пневмотрубу перед запуском.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});