Неоконченная пьеса для квантово-механического пианино [СИ] - Василий Кононюк

— Я знаю только то, что руководство РАО ЕЭС обращалось ко мне с вопросом, не буду ли я возражать, если они построят свою работу с фирмой «Электроэнерготуннель» на озвученных вами принципах. Я им тогда ответил, что это их дело, как они договорятся с партнерами, главное чтоб все были довольны. В дальнейшем я узнал, что их идея не получила поддержки и все осталось так, как мы договаривались изначально. Поэтому я с удовольствием послушаю детали этого дела. — Полковник не сомневался, что неизвестные подробности следовало бы слушать ему из уст президента, но, не подав виду, он пересказал то, что ему было известно.

— В начале осени руководство РАО ЕЭС решило надавить на объект с целью вынудить его принять предложенные условия. Насколько мне известно, вначале они пытались задействовать местную налоговую полицию и силовые органы, но ничего не вышло. Те отписали, что в результате проверки никаких нарушений не обнаружили, и на прямое указание начальства создать объекту проблемы, ответили категорическим отказом.

— В чем причины такого геройского поведения?

— Мне трудно сказать однозначно, все они обязаны объекту и обращались к нему за помощью, либо для своих друзей, либо для своих близких. Но мне трудно верится в людскую благодарность, хотя ее тоже не следует сбрасывать со счетов. Кроме благодарности, мне кажется, что все они находятся под влиянием объекта, поскольку неоднократно виделись с ним.

— Вы хотите сказать, что они все под гипнозом?

— Я думаю, они в той или иной степени запрограммированы оказывать сопротивление при попытке нанести вред объекту.

— Интересно… продолжайте.

— После отказа местных органов, была создана команда из сотрудников областного отделения налоговой полиции. Ей придали в поддержку отделение московского ОМОНа. Как только они подъехали к дому и начали выгружаться, их заметили охранники, мои бывшие сотрудники, и вызвали Александра Владимировича. Ну а дальше ОМОН и налоговая полиция, вместо того чтоб класть всех мордой в пол и громить помещения, раскрыв рот слушала Александра Владимировича. По его просьбе капитан, командовавший акцией, позвонил полковнику, от которого получал задание и передал трубку клиенту. Тот поговорил с ним, а затем полковник, сообщив ему телефон начальника налоговой полиции Московской области, сам позвонил своему начальнику, предупредил о звонке Александра Владимировича и настоятельно порекомендовал поговорить с ним. Тот, естественно, не понимая, что происходит, на звонок ответил, пытаясь разобраться в происходящем. В результате беседы история повторилась. Он рассказал о просьбе руководства РАО ЕЭС, дал номер телефона человека, который с ним общался, перезвонил ему и порекомендовал ответить на звонок Александра Владимировича. Ну и через десять минут после начала всего этого, капитан получил устное распоряжения возвращаться и отменить операцию. Это все что мне известно.

— Какие выводы?

— Каждый из свидетелей происходящего, с кем я беседовал и расспрашивал о случившемся, в один голос утверждали, они не сомневались в том, что собеседники Александра Владимировича выполнят его просьбу. На мой естественный вопрос, — «почему?», все отметили, что его голос был необычайно проникновенным и очень убедительным.

— Проникновенным?

— Так они описывали свое состояние. Все слышавшие его, переживали, чтоб это недоразумение побыстрее закончилось и разрешилось ко всеобщему облегчению. Капитан мне прямо сказал, у него было чувство, что если ему не дадут отбой, он плюнет на приказ и даст отбой операции самостоятельно. Сейчас вспоминает, говорит, как наваждение какое-то нашло на всех, понять до сих пор никто ничего не может. Но, говорит, если прикажут ехать к колдуну, он больше не поедет. Так что можно считать доказанным факт сильного влияния объекта на психическое состояние и мотивацию поступков его собеседников.

— На себе после совместной командировки замечали?

— Никак нет. Впрочем, забыл добавить, все собеседники, кто с ним беседовал раньше, отмечали, что в тот момент его голос был не такой как обычно. Тембр был ниже, говорил Александр Владимирович с каким-то придыханием, его голос всеми характеризуется как обтекающий, проникающий, бархатистый. Вместе с тем, всем становилось тревожно и хотелось, чтоб это все побыстрее закончилось, впрочем, я это уже упоминал. Таким образом, можно сделать вывод, что он не скрывал момент, когда приступил к словесному влиянию на собеседников. Думаю, он специально дал понять тем собеседникам, кто будет вдумчиво разбираться с происшедшим, о некоторых своих возможностях, чтоб они впредь хорошо подумали, перед тем, как применять по отношению к нему силовые действия.

— Что еще интересного произошло за это время в личном плане, того, что вам запомнилось. О делах его я проинформирован неплохо, но хотелось бы знать, чем дышит этот человек, какие мотивы двигают его поступками.

— Интересней всего история с китайцами, но думаю, вы ее знаете.

— Рассказывайте, я знаю лишь общую картину, а мне интересны детали.

— В конце сентября в Москву приехал давать уроки мастерства известный мастер кун фу и мастер фехтования на прямом китайском мече, Чу Линь. Александр загорелся с ним провести учебный поединок. Нашел где-то китаеведа и тот иероглифами написал мастеру письмо, типа просьбу провести учебный поединок. Если проиграю, написал, выплачу вам сто тысяч рублей, а если вы проиграете, то, так и быть, прощу вам этот позор. Китаец ответил, мол, согласен, только драться будем на острых мечах и ты мол, напишешь нотариально заверенное письмо, что в случае случайных ранений любой степени тяжести, в том числе смертельных, претензий ко мне иметь не будешь. Переписывались целую неделю. Ставку задрали до трех миллионов рублей с каждой стороны, биться договорились тупым оружием. Это было мое принципиальное условие. Встретились вечером в зале, в котором китаец занятия проводил. По три человека с каждой стороны, по чемодану денег и по заверенной бумаге. Никаких записывающих устройств и огнестрельного оружия. Обменялись бумагами, чемоданы возле одной стенки, секунданты возле второй, бойцы в центре, голые по пояс. Я был и майор. У нас, на всякий случай, — авторучки, стреляющие иглами с ядом. Но не понадобились, слава богу. Минуту они стояли, в гляделки игрались, метров десять между ними было. Потом сорвались навстречу друг другу, цак, Саша стоит, китаец лежит. Была бы запись, посмотрели бы в замедленном повторе, а так никто из нас ничего не понял. Саша крикнул майору, чтоб чемоданы забрал, а сам на китайцев смотрит. Те стоят, не дергаются, на учителя своего смотрят, затем вежливо поинтересовались, жив ли он. Как узнали, что живой и даже скоро в себя придет, сразу повеселели. Вот и вся история. Что касается ваших вопросов… работает на износ с семи утра до девяти вечера. Избегает шумных компаний и большого скопления народа. Один выходной, воскресенье, проводит, как правило, в лесу, вдвоем с женой. Часто с внуками, дочь им на выходной подкидывает, когда с мужем в Москву уезжают. В конце октября просился принять участие в какой-то силовой акции, чтоб развеяться, так он объяснил свое желание. Я сказал, это ему только с вами, господин президент, решать нужно. Он вздохнул и сказал, что морочить вам голову своим настроением не будет, у вас есть дела поважней. Сейчас увлекся идеей трансплантации, у них на ближайший вторник первая акция назначена, всех увлек идеей стать мировым центром по трансплантации органов. Как-то мы разговорились и я его спросил, какая его глобальная цель во всей его деятельности. Он то ли в шутку, то ли всерьез ответил, восстановить равновесие на планете. Я его спрашиваю какое, мол, равновесие, военный паритет с США? А он смеется, мол, США нужно просто разорить, это первая задача, не самая сложная и увел разговор на другую тему. За сына переживает, несколько раз с ним разговаривал, пытался переманить на работу к себе. Но тот упертый, ни в какую. Там за ним присматривают, конечно, но сами понимаете…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});