Крестоносец - Бен Кейн

слово, так как я ничего не мог поделать.

В эту минуту король вел оживленную беседу с рябым каменщиком из Уэльса, что в Сомерсете. Его звали Артур, он служил в жандармах. К услугам Артура прибегали сначала в Арсуре, а затем в Яппе, чтобы исправить вред, причиненный войском Саладина. Здесь, в Казель-Муайене, он тоже понадобился. Эта небольшая крепостца располагалась прямо на пути паломничеств в Иерусалим и могла немало помочь в отражении сарацинских атак. Ричард объявил, что она и лежавший в паре миль Казель-на-Равнине — Абу возмущался, утверждая, что этот замок называется Язур, — должны быть отстроены заново прежде, чем войско пойдет дальше на восток. Мысль была правильной, но задержка вызывала досаду.

Как ему было свойственно, король с головой погрузился в дело, изучая ремесло каменщика. Он часами говорил о способах обработки камня, подъема блоков и так далее, что утомляло меня до слез. Я радовался, что не нахожусь рядом, пока он обсуждает с Артуром, как быстрее всего заделать бреши в крепостных стенах. Коротая время, мы с Торном резались в кости, взяв вместо игорной доски большую обтесанную глыбу гранита.

Я первым заметил тамплиера, во весь опор скакавшего к нам. Из-под копыт коня летели грязь и мелкие камешки. То, как всадник прильнул к его гриве, могло говорить лишь об одном.

— Беда, — сказал я, ощущая одновременно страх и возбуждение.

Ранее тем утром отряд из сотни оруженосцев и жандармов под защитой пятидесяти тамплиеров отправился добывать сено и зерно для коней и вьючных животных. Ушли они как раз в ту сторону, откуда появился всадник.

— Где?

Торн, встряхивая кости, поднял голову.

— Видишь тамплиера? Вон там.

Подумав о Рисе и де Дрюне, я порадовался, что они остались в лагере.

Торн, человек азартный, мельком глянул в ту сторону, затем метнул кости:

— Две шестерки! Я выиграл!

Не обращая на него внимания, я поднялся и вскинул руку, чтобы тамплиер заметил меня.

— Король здесь! — крикнул я.

Под грохот копыт всадник направился ко мне, замедляя ход по мере того, как он приближался к разбросанным повсюду каменным блокам.

— Какие новости? — спросил я, принимая поводья взмыленного скакуна.

— Засада! Орды мамлюков появились отовсюду и почти полностью окружили нас.

Соскользнув с седла, храмовник побежал к Ричарду.

Мы с Торном находились достаточно близко, чтобы слышать печальный рассказ тамплиера. Оруженосцы и жандармы растянулись редкой цепью, как обычно, когда искали траву. Тамплиеры не имели возможности наблюдать за каждым — тоже как всегда. Некоторое время все шло хорошо, но близ селения Бомбрак четыре отряда турок произвели слаженную атаку. Несколько оруженосцев и солдат были убиты прежде, чем тамплиеры успели вмешаться. Враг настолько превосходил храмовников числом, что им пришлось сойти с седел и сражаться пешими.

— Сколько мамлюков, говоришь? — резко спросил король.

— Шесть-восемь сотен, сир, а может, и больше. Нам требуется любая помощь, какую вы сможете оказать.

У меня забилось сердце. Именно такого рода действия были мне по душе.

— Андре, возьми столько придворных рыцарей, сколько сможешь быстро собрать, и немедленно скачи туда, — обратился король к де Шовиньи. — Де Бетюн, пойдешь с ним.

Взгляд Ричард скользнул по собравшимся и остановился на мне. Во мне вспыхнула надежда.

Он не произнес ни слова. Это пренебрежение ранило как удар кинжалом. Я с обидой поглядел на Торна. Тот пожал плечами, как бы говоря: «Мы не в силах ничего поделать».

Де Бетюн, верный друг, молчать не стал.

— Сир, здесь Руфус и Торн. Им тоже ехать с нами?

— Пусть остаются пока здесь.

Де Бетюн хотел было возразить, но Ричард сурово глянул на него, и рыцарь сдался.

— А как же вы, сир? — спросил де Шовиньи.

— Я отправлю вслед за вами графа Лестерского и графа де Поля, они тут неподалеку. Если понадобится, я тоже подтянусь. А теперь ступайте, пока неверные не перерезали там всех!

— Ну почему король такой? — вполголоса сказал мне Торн, когда де Бетюн и де Шовиньи побежали, давая распоряжения оруженосцам, а тамплиер поспешил за ними. — Ведь вам больше не из-за чего ссориться.

Несмотря на наше продвижение на восток, переговоры с Саладином продолжались, но предложение насчет Джоанны Ричард снял.

— Не знаю, — ответил я, сдерживая обиду.

— Ты — один из лучших его людей, — сказал он. — Король рубит сук, на котором сидит.

Тронутый поддержкой, я похлопал друга по плечу.

Именно этот миг Торн выбрал, чтобы напомнить мне про серебряный пенни, проигранный ему во время прерванной игры в кости. Я предложил ему еще кон: выигравший получает двойную ставку, проигравший — ничего. Он согласился и проиграл. Не смутившись, Торн тут же предложил еще партию. Вот так мы коротали время, стараясь не смотреть, как де Шовиньи, де Бетюн, тамплиер и еще два десятка воинов собираются и отъезжают, гоня коней во весь опор.

Как я заметил, король уже не так внимательно слушал Артура-каменщика, а взгляд его все чаще обращался в ту же сторону, что и наш. Чуть погодя шум и суета стали еще сильнее — это граф Лестерский, неукротимый боец, и граф де Поль, человек вспыльчивый и болтливый, прискакали в сопровождении большой свиты.

Я едва мог сосредоточиться на костях: мой ум целиком занимали картины того, что происходило по дороге в Бомбрак. И то и дело проигрывал Торну. Наконец мне это надоело. Я вручил ему выигрыш.

— Иду вооружаться, — сказал я.

Торн тут же заявил, что поступит так же.

— Лучше уж приготовиться заранее, чем потом спешить, — изрек он, пока мы помогали друг другу облачаться в доспехи.

Когда мы вернулись на прежнее место, я рассмеялся:

— Погляди на короля.

Торн хмыкнул.

Ричард явно приказал новому оруженосцу, парнишке лет пятнадцати, принести боевое снаряжение. Продолжая разговаривать с Артуром, король натягивал гамбезон. Тяжелая кольчуга лежала на одной из каменных плит, а оруженосец стоял, держа в руках меч, пояс и кинжал.

Как оказалось, все мы рассудили правильно. Не успели рабочие поднять при помощи блоков и талей две каменные глыбы, предназначенные для заделки брешей, как появился фламандский рыцарь по имени Гийом де Кайе. Он несся так, словно за ним гнались все демоны ада. Первая атака сарацин, доложил он, была обманной. Сначала в ловушку угодили де Шовиньи и де Бетюн, а затем в окружении вместе с ними оказались граф Лестерский и граф де Поль.

— Там тысячи четыре турецких конников, сир, — продолжил де Кайе. — Нашим товарищам грозит полное уничтожение.

После его неожиданного появления работы по починке крепостной стены прекратились. Услышав тревожную весть, строители стали молиться. Точно дурное знамение, прилетел северный ветер и завыл