Схимники. Четвертое поколение - Сергей Дорош

Через падающего Барчука перемахнул Зануда. Он ринулся прямо на меч, но в последний момент изогнул тело, пропуская широкий антский клинок мимо себя, и одновременно нанес удар краем щита по предплечью анта, а дубинкой – в плечо. Псеглавец успел убрать правую руку из-под щита. Оружие Зануды он принял на левое предплечье, и плоть остановила дерево, окованное металлом. Мой ученик попытался перевести удар вбок, но ант уже отпрыгнул назад и тут же ударил по щиту, раскалывая его пополам. Зануда выругался сквозь зубы и вновь атаковал дубинкой, на сей раз пытаясь попасть в колено. Предводитель антов подставил под удар меч. Антская сталь до половины вошла в дубинку и завязла. Зануда получил сильнейший удар ногой в живот. Он успел напрячь мышцы, правильно принять его, но ант ударил столь сильно, что мой ученик отлетел шагов на пять, теряя дубинку. Он прокатился кубарем, тут же вскочил, похожий на разозленного кота. В руках сверкнули два ножа.

Зануда бросился вперед в низком прыжке, пытаясь разорвать расстояние. Ант отступил, отмахнулся мечом. Зануда умудрился увернуться, хоть это и казалось невозможным. И все наблюдающие поединок поняли, что ант встретил равного. Зануда завертелся невероятным волчком, даже не пытаясь парировать широкий и тяжелый антский клинок, уклоняясь от ударов, выжидая возможность сблизиться и ударить накоротке. Псеглавец же собрался отбросить его, лишить малейшего шанса сократить дистанцию, вовсю пользуясь преимуществом в длине оружия. Теперь поединок проходил в полной тишине. Наблюдавшие за ним анты, казалось, забыли даже дышать. Противники же берегли дыхание намеренно. Бешеная и Малышка, появившиеся вслед за Занудой, оттащили Барчука подальше, стараясь привести его в себя.

– Не выдюжит, – прошептала Бешеная. – Ножи против меча – не справится.

Она бросила руку на рукоять клинка, но ладонь пришедшего в себя Барчука легла на ее запястье.

– Это – поединок, – прохрипел он. – Вмешаешься – и на нас набросятся все анты.

Выглядел он ужасно. Кровь из разбитого носа заливала лицо, сплетаясь со струями дождя и создавая невероятную картину смешения разных оттенков красного. Под глазами наливались синяки. Предплечья тоже были все синие.

Преимущество потихоньку склонялось в сторону анта. На теле Зануды уже алели три пореза. Его же ножи, дважды прошедшие сквозь оборону анта, наткнулись на сталь кольчуги. В обычной ситуации для моего ученика это не стало бы преградой. Но псеглавец слишком хорошо защищался. Сил Зануды хватало только на такие же порезы, которые он получил сам. А кольчуга их держала великолепно. Отчаяние слишком явно отразилось на лице моего ученика. Его заметили все. Зануда пропустил еще два выпада. Силы его и решимость таяли, ант же оставался тверже скалы в намерении победить. Зануда отступал, уже не пытаясь атаковать. Собрав последние силы, он метнул один из ножей в голову противника. Ант легко отбил его мечом, прыгнул вперед, нанося жесткий рубящий удар сверху. Зануда попытался отшатнуться, споткнулся. Всем вокруг показалось, что они видят, как широкое лезвие входит в его плоть, разрубая.

Но мой ученик оказался хитрее. Конечно, когда-то этот прием показал мне Атаман, но даже он предупредил, что решился бы на него лишь в очень отчаянной ситуации. Слишком уж хорошо надо было владеть своим телом, чтобы он не стал смертельным для того, кто его использует. Тело Зануды пошло назад на волосок от лезвия меча. Со стороны казалось, ант разрубил его, бросив на землю. На самом деле Зануда упал сам, прокатился по земле прямо под ноги псеглавцу. Тот все-таки сообразил, что происходит, попятился, но Зануда успел вскочить, бросился на анта, нанося левой рукой колющий удар в живот. Ант успел лишь перехватить меч обратным хватом и закрыться им на уровне шеи. Острие ножа пробило кольчугу и на полпальца вошло в бок северянина. Лезвие его меча, легшего вдоль предплечья, коснулось горла Зануды. Они замерли одновременно. Каждый понимал: это ничья. Моему ученику ничего не стоило вогнать клинок в уже пробитую брешь. Но ант успел бы перерезать ему горло. То же понимал и псеглавец. Кто бы ни рискнул первым довести удар до смертельного, умрут оба.

– Оставь моего брата в покое и отзови своих псов, – прохрипел Зануда, стараясь не напороться на лезвие, сверкающее в такой опасной близости от его горла, и не дать анту отшатнуться, сжав правой рукой его плечо.

– Это поединок. Ты можешь сдаться, или мы можем погибнуть. Здесь решается нечто более важное, чем жить нам или умереть, – ответил ант.

– Все назад, черви!..

Все мы услышали крик Барчука, обещавшего псеглавцу, что не пропустит его. Все мы узнали голос. Просто появился я самым последним. И использовал единственный способ остановить поединок. Мой голос подействовал, хоть слышавшие его были прикоснувшимися к схиме. Зануда опустил нож. Ант спрятал меч. Старый знакомец. Я подошел и встал между ними.

– Что вы здесь делаете? Здесь не ваша земля. Почему защитники антов забрались так далеко на юг? Или лучшая защита – нападение?

Псеглавец потупил взгляд, но ответил твердо:

– Империя рано или поздно пришла бы к нам. И ты это знаешь. Да, мы защищаем здесь свой народ. Пока венеды воюют между собой, им не до антских лесов. Нас позвал сюда тот, кто согласился обучать…

– И вы этого хотели?! – воскликнул я. – Этого вы ждали от того, кто не примет ваш меч? Новой войны? Резни между познавшими схиму? Этому вас учил Псеглавец? Если да, то я рад, что не остался с вами.

– Мы пошли за отвергнувшим меч, – упрямо промолвил ант.

– Так знай же, случаю доверили вы судьбу вашего племени. Приди к вам первым Император – он тоже отверг бы меч. И что тогда? Вы пришли бы в этот город, но сражались на другой стороне?

– Мы пошли бы за отвергнувшим меч, как велел нам Псеглавец.

– Я считал антов мудрым народом. И что я вижу? Проще уж было бы подбросить монетку. Вы сражаетесь в чужой войне, и не столь важно, чью сторону примете. Хотите обезопасить свой народ? Вы же его губите своими руками! Венеды всегда дрались между собой. После войны заключался мир, враги становились друзьями. Но знайте, сторожевые псы антов, с вами такого мира не будет. Потому что вы – чужие. И те, против кого вы сражаетесь, рано или поздно вспомнят воинов с песьими головами, и вспомнят, откуда они пришли. Ваши нынешние враги заключат союз с вашими нынешними друзьями, и тогда Венедия придет на север. И все равно, свершится ли это под знаменем Империи или другими знаменами. Потому что все венеды – свои, а вы – чужие, посмевшие ступить на их земли. Не наемники, как заморцы, нет. Вы – союзники, самостоятельная сила. А значит, вам припомнят все, даже то, чего не было!

– О мудрый, что нам делать? – Подавленный моим напором псеглавец упал на колени.

– Мудрый? – Я горько расхохотался. – Я дурак из дураков! Трижды отказался я решать за простых людей. И вы думаете, они поняли, что должны делать это сами? Нет, они нашли других. Тех, кто вверг вас всех в эту войну! К ним и идите за советом! А я отрекаюсь от всех. Отныне я – один, сам по себе. Я ошибся и отвечу за эту ошибку!

– Мудрый, мы вложим мечи в ножны, мы уйдем из этого города…

– К чему все это? Ступайте, сторожевые псы антов. И берегитесь попадаться мне на пути с оружием в руках. Делайте как знаете. Ничто уже не спасет эту часть мира. Я сумел остановить лиховскую чуму, но как лечить безумие, не ведаю!

– Собирайте наших братьев! – крикнул предводитель антов. – Мы покидаем этот город.

– Ступай, послушник Гордец, – произнес я так тихо, как мог.

Удивленный взгляд анта полоснул по мне, словно нож. Был это лишь краткий миг. Я просто не мог выразиться яснее. Был уверен: следят за нами. Слишком многое я понял в эту ночь. Бродяга, лежащий ничком на чердаке в луже крови. Атаман со вспоротым брюхом, с удивленным лицом. Последнее недоумение: как же так, меня, самого сильного? Изрубленное тело Книжника, на которое наткнулся я у моста и которое с трудом узнал. Мертвая Паучиха… Впрочем, о ней – позже.

Ученики обступили меня. В глазах у всех – немой вопрос. И озвучила его Бешеная:

– Как же так, учитель?

– Не держите на меня зла. – С ними я мог позволить себе откровенность. Незримый наблюдатель, видишь ли? Слышишь? Понимаешь?

– Учитель, – пробормотал Зануда. – Отец.

– Называть меня так нынче слишком опасно. – Я печально улыбнулся. – Я ухожу из города. Пойду по следу Императора. А вам лучше остаться здесь. Кто бы ни победил, в ближайшее время Золотой Мост станет самым безопасным местом. А впрочем, идите куда хотите.

– Мы не покинем тебя, – заявил Барчук. – И тем более не покинем, коль грозит тебе опасность.

– Покинете. – Я покачал головой. – С вами эта опасность больше. Один я могу выбирать – сражаться или бежать, – с вами же выбора нет. Только бой, в котором я не знаю, как одержать победу. Забудьте обо мне, забудьте о схиме. Она сейчас слишком опасна. Если опасность минует, я сам найду вас. А нет – не поминайте лихом.