Юстиниан Великий : Император и его век - Станислав Николаевич Чернявский

и это правильно. Однако в случае необходимости он делегировал полномочия чиновникам, предоставляя им большую степень свободы. Фактически экзархаты были полуавтономными областями в империи.

Управление заморскими провинциями царь предпочитал отдавать евнухам или пожилым людям, верность которых была гарантирована. После окончательного завоевания Италии этой страной будет управлять скопец Нарсес, в Африке долгое время командовал евнух Соломон, испанской экспедицией, о которой мы еще расскажем, руководил престарелый римский патриций Либерий.

Преобразования коснулись не только гражданской сферы. Сведения о некоей «военной реформе» Юстиниана содержатся у Прокопия, но историк не поясняет, что он имел в виду. Мы можем лишь сделать выводы, что Юстиниан укрупнил командование. До него цари были крайне подозрительны. Они боялись не поражений, а сосредоточения командования в одних руках. Десятки военачальников сражались на границе и терпели неудачи, зато император мог считать себя в безопасности от военных бунтов: армия разделена. В начале правления Юстиниана мы видим то же самое, и результатами становятся поражения от персов.

Моментом истины стала битва при Каллинике, когда византийская армия потерпела неудачу из-за отсутствия единого командования. Вероятно, на этот факт обратил внимание базилевса молодой тогда Велисарий. Поэтому сам Велисарий не понес наказания, а, напротив, получал единое командование на разных фронтах — на Востоке, в Африке и Италии. Повсюду он одерживал победы и доказывал эффективность единого руководства. Может быть, это уникальный случай?

Нет. Единой армией командует Ситта в Армении, Герман на Балканах, молодой Юстин (сын Германа) в Колхиде, Иоанн племянник Виталиана — в Иллирии. Другой вопрос, что эти командиры далеко не всегда оказывались самостоятельны в своих решениях. Их ограничивал военный совет, но такой совет — распространенная армейская традиция, дожившая до нового времени.

Кесариец упрекает императора в том, что он ведет частые войны, а в случае их неудачи покупает мир у варваров. Вот куда идут деньги «безвинно пострадавших» сенаторов и латифундистов!

«Завладев состоянием очень многих богатых людей, он устремлялся к новым грабежам, тотчас же раздав прежнее тем или другим из варваров или истратив богатства прежней своей добычи на безумное строительство. Предав смерти без всякого основания десятки тысяч, он тотчас начинал злоумышлять против большего еще числа», — злобствует Кесариец.

Это обвинение столь же вздорно, как и другие. Империя давно платила дань окрестным народам, если не хотела с ними воевать. Некоторые современные ученые даже оправдывают такую политику. Например, Эдвард Люттвак утверждает, что дань окрестным народам была выгодна для ромеев. Она оседала у варварских вождей, те покупали у византийцев предметы роскоши. Так что золото возвращалось в имперскую казну, а имперские мануфактуры получали стимул для развития производства.

С этим выводом нельзя согласиться, он слишком модернизирован.

Люттвак — разведчик на американской службе, ветеран «холодной войны». У него перед глазами практика современного американского правительства, которое тоже часто подкупало «варварские племена», а потом возвращало деньги с помощью интенсивного товарообмена.

Одним из результатов такой политики стал дефицит бюджета США, который достиг огромных размеров.

Дипломатия Византии была затратной, но каких результатов добился базилевс? С помощью взяток он постоянно натравливал друг на друга враждебные племена: кутургуров и утургуров, «склавинов» и антов… Прокопий упрекает царя: мол, зря расходовалось золото ромейских налогоплательщиков. Но он не прав: это была плата за безопасность.

Правда, Кесариец достаточно умен для того, чтобы просто разбрасываться обвинениями. Он действует тоньше. По его мнению, Юстиниан вовсе не обезопасил границу. Он заключил мир только с главными вождями, но те продолжали посылать мелкие банды на византийские земли. К тому же среди варваров распространились слухи о безмерной щедрости императора, и они стали вторгаться в империю. Юстиниан откупался от этих врагов, но они опять же посылали в набеги свободные шайки грабителей, говоря, что эти люди действуют без их ведома. Это означает всего лишь, что на границах империи было неспокойно, приходилось вести постоянные войны для защиты ромейских подданных. Однако с этой задачей Юстиниан поначалу справлялся успешно…

Гораздо больше известно о церковной реформе императора, тем более что сведения о ней сохранились в законодательстве. Оно тщательно фиксировало права и обязанности церковников. Разумеется, это не может быть случайным. Раннехристианская Церковь охватывала всё общество. Императоры присутствовали на соборах и живо участвовали в религиозных дискуссиях. Вскоре эта практика прекратилась, но Византия всегда оставалась страной, в которой небесное и земное переплелись в тесный клубок. Монахи занимали государственные должности, да и вообще уход в монастырь не означал полной оторванности от мира. Всё зависело скорее от конкретного монастыря. Люди увлеченно спорили по богословским вопросам, Царствие Небесное казалось чем-то близким, почти осязаемым. Всюду происходили чудеса. Святые мощи кровоточили и мироносили, хворые исцелялись от прикосновений к иконам, в небе витали кресты и ангелы. Люди жили среди снов и фантазий. Всё это способствовало слиянию светской и духовной частей государства. Общество как церковная община — вот принцип тогдашней Византии.

Однако монашество появилось в империи относительно недавно, лет за сто до рождения Юстиниана. Четкой организации не существовало, бродячие монашеские общины и отдельные граждане в клобуках скитались по дорогам империи, вели пропаганду, кто-то отправлялся в монастыри, но и там не было ни устава, ни четкого порядка. Церковь лишь создавалась, и многие правила придумывались на ходу.

Четырнадцать законодательных новелл Юстиниана были посвящены вопросам церковного права, и для византийцев это выглядело нормально. Впоследствии западные историки смеялись над этим, но зря. Непонятное — не значит неправильное. Просто Византия развивалась по-другому, чем Запад.

Верховной властью в стране была власть императора. Поэтому Юстиниан требовал, чтобы все выборы высшего духовенства утверждались царем. Это касалось и выборов римского папы. Юстиниан законодательно утвердил церковную иерархию. Патриархи назначали митрополитов, митрополиты — епископов.

Епископом мог стать мужчина не моложе 35 лет — либо неженатый, либо женатый, но бездетный. То есть сам император, например, идеально попадал в эту категорию. Однако после принятия сана епископ должен был оставить жену и беспокоиться лишь о своей пастве. До Юстиниана некоторые пастыри не оставляли своих семей, так что правило было новым.

Епископа выбирала местная церковная община: налицо элемент самоуправления. После избрания составлялся акт, который скрепляли