Черная роза - Кристина Скай

Лицо его было изможденным, и густая щетина темнела на твердой челюсти. Последняя, поспешная, предрассветная, встреча с агентом морского министерства в Дувре была краткой, совершенно бесполезной и вызвала много вопросов, оставшихся без ответов.

Рейвенхерст покачал головой, бросив неодобрительный взгляд на свои забрызганные грязью сапоги и пыльный плащ. Да, единственным светлым пятном за этот день было ожидание выражения испуга на лице его камердинера, когда Пил узрит виконта в столь жалком виде.

«А также изумление на лице другой персоны», — мрачно напомнил себе Рейвенхерст.

Его глаза потемнели, пока он нетерпеливо стучал в дверь, понимая, что задержка происходит из-за его собственной оплошности, поскольку он не сообщил слуге время возвращения.

Открылась дверь, и за ней появилось ошеломленное лицо Пила.

— М-милорд!

«Произнесенное им слово скорее похоже на богохульство, нежели на учтивое обращение», — мрачно подумал Рейвенхерст, входя в дом. Не говоря ни слова, он стряхнул с плеч плащ и швырнул его на перила, продолжая без остановки подниматься наверх.

— Наконец-то вы вернулись!

Пилу не было видно, как изогнулась его черная бровь.

— Ваше зрение все такое же острое, Пил, что, разумеется, радует меня. Однако, поскольку сейчас не что иное, как чертово утро, умоляю вас сдержать свои излияния и принести мне в комнату воду и полотенца.

— Разумеется, милорд. — Бесстрастная маска вновь воцарилась на лице Пила. — Сию минуту.

«Слуга очень проворен и исполнителен», — подумал Рейвенхерст, решив, что надо будет увеличить камердинеру жалованье. В один миг виконт взбежал по лестнице. Он остановился на пороге своей комнаты, вспоминая то, что увидел две недели назад, — разбросанные по полу осколки стекла, запятнанные кровью и завязанные узлами простыни, свисающие из окна.

Несколько мгновений он не шевелился, храня на лице непроницаемое выражение. Никаких следов разгрома, разумеется, не осталось. Пил хорошо постарался. Только Рейвенхерста по-прежнему ранили острые осколки памяти.

Он медленно подошел к дальней стене, остановившись перед массивным бюро из полированного красного дерева с латунными украшениями. Виконт повернул ключ в богато украшенной замочной скважине, выдвинул ящик и вынул оттуда маленький предмет. Он рассматривал печальными глазами резную шпильку, которую Тэсс обронила в этой комнате две недели назад в безумной попытке убежать от него. Он склеил вещицу со всей возможной тщательностью. Зачем он это сделал — Дейн старался не думать.

Его пальцы непроизвольно сжались. Захваченный мучительными воспоминаниями, он пытался забыть, как ее волосы рассыпались по его подушке буйным золотисто-каштановым облаком, как ее тело горело от его прикосновений, обволакивая его своей женственностью и ароматом лаванды. Как ее потемневшие и безумные глаза умоляли его, когда она извивалась в тисках отвратительного снадобья леди Патриции.

Его пронзило острое и настоятельное желание.

«Забудь о ней, — предостерегал резкий голос. — Как она почти наверняка забыла тебя». С низким хриплым стоном Рейвенхерст. положил шпильку на место, потом задвинул ящик.

Боль и снова боль. Желание и обман. Почему бы ему не отказаться от этого? Особенно теперь, когда воспоминания могли принести ему лишь мучение? Потому что не может, хотя, казалось, их удел в жизни таков, что они доставляют друг другу только боль.

Он как раз заканчивал брить щеки, когда послышался легкий стук в дверь.

— Войдите.

Пил с бесстрастным видом вручил ему конверт кремового цвета.

— Только что принесли, милорд. Рейвенхерст подозрительно принюхивался.

— Что, не надушен? Хотя, полагаю, рановато для любовных записок. — Улыбка исчезла с его лица, когда он развернул написанное на веленевой бумаге мелким почерком сообщение.

«Итак, Старик снова взялся за свои шпионские трюки», — нахмурившись, подумал Рейвенхерст. И все же он полагал, что у старого служаки были свои резоны.

— Спасибо, Пил. Это все.

Камердинер, убрав таз и полотенца, ушел, тихо прикрыв за собой дверь. Как только тот вышел, Рейвенхерст приблизился к книжной полке и достал старый том сонетов Шекспира с загнутыми уголками страниц. Несколько мгновений он перелистывал их длинными пальцами, пока не нашел то, что искал. С легким вздохом он положил открытую книгу на бюро и приступил к кропотливой работе по расшифровке документа морского министерства.

Дейн полагал, что могло быть и хуже. Во время следующего задания ему, возможно, придется освежать свой греческий с томиком Гомера в руках.

Через двадцать минут перед Рейвенхерстом лежал небрежно исписанный лист. Виконт еще раз прочел сообщение, храня на лице суровое выражение. Итак, очень скоро начнется наступление на полуострове. Если бы только не все эти вопросы, все эти кусочки головоломки, не подходящие друг к другу.

Лицо Рейвенхерста посуровело, когда он вспомнил странную косую отметину на правой щеке убитой женщины, которую он осматривал рано утром в Эплгейте. Его рот наполнился горечью при мысли о темных синяках, покрывавших обнаженное тело несчастной.

В то же время он поймал себя на мысли о том, что там могла лежать Тэсс, исполосованная кровавыми рубцами.

Пробормотав сквозь зубы проклятие, Рейвенхерст бросил зашифрованную бумагу и вскочил на ноги. Планы уже разработаны, ловушки подготовлены, и все же…

Что-то было не так! Постоянно что-то не сходилось. Где-то в глубине души Дейн ощущал старую знакомую дрожь — чувство, которое он не мог проигнорировать. Но сейчас Рейвенхерст уже был не в силах остановиться — все шло к тому, что ему наконец удастся поймать неуловимого Лиса.

Когда мгновение спустя виконт посмотрел в окно на отдаленные холмы, его суровые глаза были цвета бессонных ночей и разбитых надежд.

Тэсс уже собиралась подняться по ступенькам парадного крыльца «Ангела», когда ее внимание привлекла наскоро нацарапанная записка, прикрепленная к соседнему забору. Она подошла поближе, чтобы лучше разглядеть ее. Пока она читала, лицо ее мрачнело все больше и больше.

«ЖИТЕЛЯМ РАЯ И БЛИЗЛЕЖАЩИХ МЕСТ Таможенное ведомство и Акцизная служба его величества за преступления против государства, включая провоз контрабанды, нападение на офицеров и зверское убийство трех невинных женщин, разыскивает злодея, известного под именем РОМНИЙСКИЙ ЛИС.

Вознаграждение за сведения, ведущие к поимке злодея, ОДНА ТЫСЯЧА ФУНТОВ.

Вознаграждение за сведения о личности и местонахождении сообщников и товарищей Лиса ПЯТЬСОТ-ФУНТОВ».

Сердце Тэсс болезненно сжалось, когда она прочитала безграмотное послание, признав в нем работу Эймоса Хоукинза.