На стороне ребенка - Франсуаза Дольто

На совместном отдыхе обязанности распределяются четко.

Сколько детей говорит, что хотели бы покинуть свои семьи и идти в пансионы, где так же, как на каникулах. Иногда они говорят не «пансион», а так: «Хорошо бы, чтобы было как на каникулах и все бы друг другу помогали…» – как в летних и зимних лагерях. Там все по очереди участвуют в поддержании порядка в доме: пятеро-шестеро отправляются с преподавателями за покупками, другая группа убирает в доме, третья – занята на кухне. И они счастливы, что родители – далеко, приятно видеть их время от времени, но не постоянно.

Настоящая революция в воспитании начнется, когда школа вместо государственного учреждения станет местом, где учат отвечать за себя самого, учат солидарности со всеми без различия в возрасте, где у каждого – своя задача, но нужная всем.

Но стена эта держится крепко. И профсоюзы будут против.

О наказах…

Во времена созывов Генеральных штатов[186] о защите прав детей было совершенно забыто. В Наказах не обнаруживается абсолютно ничего, что могло бы действительно изменить жизнь будущих граждан. Но в 1789 году имел хождение анонимный документ, который претендовал на исправление этого упущения. Тому, кто читает этот документ сегодня, форма некоторых требований может показаться смешной, но смысл превосходит их дискуссионный пыл. Так, под страхом ада или грозя появлением огромного злого зверя, редактор или редакторы призывают в том документе к отмене розог и муштровки, требуют образования для девочек. А родителям и учителям приказывается «прекратить то и дело противоречить действиями и словами тем урокам, которые взрослые преподносят детям обоих полов, поскольку невозможно запрещать другим совершать плохие поступки, если они совершаются всеми и постоянно – без зазрения совести».

Если бы Генеральные штаты детей созывались в 1984 году, эти наказы все еще нисколько бы не устарели…

Возможно ли министерство по делам юных в обществе, созданном для детей?

Вместо того чтобы упорствовать в традиционном и ребячески-добросовестном исполнении «десяти заповедей», английские «Чилдренс бюро»[187] в русле своих исследовательских работ повернулись лицом к будущему и заинтересовались вопросами о превентивных мерах, которые могли бы улучшить положение детей и предоставить им бóльшую возможность развития. Как строить будущее, что делать, чтобы двигаться дальше? Этот вопросник, озаглавленный «Вопросы без ответа», был предоставлен воспитателям для размышлений. Реакция Франсуазы Дольто, внимательно изучившей тему, была самой непосредственной[188].

1. Какими бы взрослыми мы хотели видеть сегодняшних детей?

В этом-то все и дело. Сотрудники «Чилдренс бюро» более всего ценят конечный результат. Я же наиболее важным нахожу подготовку детей к будущему, она начинается с 9 лет, с этого возраста дети должны готовиться к самостоятельности, определяя свое место в жизни; поддержка в приобретении ими максимума знаний и опыта должна находиться в соответствии с их личным интересом. Но никому не дано предсказать, какими взрослыми они вырастут. За свои поступки целиком и полностью перед лицом закона ответственен взрослый человек. Для того чтобы создать наилучшие условия для воспитания таких взрослых, необходимо сделать так, чтобы мальчики и девочки отвечали за себя и по достижении 14–15 лет могли уже освободиться от влияния своих собственных родителей, не теряя при этом, насколько возможно, родственной эмоциональной связи с ними. Именно поэтому мне кажется, что правильнее считать совершеннолетием 16, а не 18 лет, а возможность приобретения самостоятельности – с 14, как того хотят сами подростки. Если ребенок страдает от семейного окружения, то, достигнув совершеннолетия, по закону он имеет право отделиться от родителей. Если бы совершеннолетием считалось достижение 16-летнего возраста, то дети получали бы возможность иметь бóльшую самостоятельность уже в 14 лет. Теперь же только родители имеют законное право просить о предоставлении несовершеннолетнему юридической дееспособности, в то время как именно подросток должен был бы ее требовать, даже когда родители противятся предоставлению ему таковой, и это могло бы быть возможным уже с 14 лет.

C того момента как образование стало обязательным до 16-летнего возраста, и совершеннолетие должно было бы наступить в том же возрасте. Да оно и наступает в моральном плане в 16 лет. Мне кажется, что законодатели неправильно поставили возрастную границу, не захотев снизить возраст совершеннолетия с 21 года до 16 лет, – наверняка им это показалось очень радикальной мерой. Но этап в развитии пропустили.

Множество подростков раньше бы вошло в активную жизнь с тем, что образованием своим займутся позже. Почему нельзя разрешить человеку на год-два сойти с протоптанного пути? Возможность воспользоваться таким свободным годом позволила бы подросткам лучше представить, что их ждет в будущем, и решить – продолжать учебу или нет?

2. Не должны ли мы ввести различные формы браков? Один – как пробный опыт, и потом уже брак для создания семьи?

Но не исключено, что от таких пробных браков родятся дети. И нужно было бы сохранить за родителями – по их желанию – ответственность за этих детей. Если же они этого не хотят, то ответственность за ребенка переходит к кому-то из родственников или государство берет ее на себя, при этом, конечно, не разрывая эмоциональные связи, разрешая родственникам или родителям таких детей переписку с детьми и посещения.

Не безумие ли это, что для того чтобы создать семью, надо лишь объявить о своей свадьбе за две недели, а для того чтобы развестись – ждать три года. Это глупо. Гораздо умнее ждать три года свадьбы, объявив о ней, жить три года в пробном браке (который мог бы возобновляться каждый год) до тех пор, пока обе стороны не решат окончательно создать семью. Но уходить от ответственности за появление на свет детей нельзя. Конечно, не следует торопиться заводить детей, иначе и семейная пара не поймет, жизненна ли она; но уж если так получилось, нужно быть готовым действовать лишь в интересах этого нежданного ребенка.

3. Не ошибочно ли уже в школе начинать готовить детей к ответственной роли родителей? Или до той поры, пока подобное обучение не станет жизненной необходимостью и родительским долгом, это не обязательно? А может быть, необходим «сертификат», наподобие C.A.P.[189] , на звание родителя, удостоверяющий способность данного индивидуума быть родителем?

Мне кажется, это совершеннейшая утопия. Готовность стать родителем достигается на том уровне развития личности, когда человек может взять на себя ответственность за другого, который существует независимо от него и никогда этому человеку принадлежать не будет.

Готовность стать родителем достигается на том уровне развития личности, когда человек может взять на себя ответственность за другого.

Разумеется, определенные знания могут быть даны. Но знания эти получали бы дети, находящиеся еще в зависимости от собственных родителей и поэтому пока не подошедшие к границе самоидентификации. Образование совершенно ни при чем, когда речь идет о том, что надо становиться родителем. Для этого необходима настоящая зрелость, поскольку надо отдавать себе отчет и понимать, что это не значит обрести власть над кем-то, это значит – обрести обязанности и ничего в обмен на них. Именно такого понимания и не хватает нынешним родителям. Мы видим – ребенок в нарушение всех границ «пожирает» родителей, а родители не реагируют так, как велит возраст и родительский долг: они начинают вести себя с собственными детьми запанибрата, поскольку своего детства в действительном смысле – не прожили. И через ребенка переживают его заново. И если одного из родителей материнство поджидает как ловушка или же (у другого) перспектива стать отцом разрушает его чувство к жене или идет в ущерб работе, то они перестают получать удовольствие от семейной жизни, и связь, существовавшая между родителями, исчезает – это является одной из причин разводов. Если же учить детей быть родителями, то нужно учить их тому, что у них никогда не будет никаких прав на их детей – только обязанности, и главной из них будет подготовка детей к умению жить, обучение их умению освобождаться от нянек. Что касается детей, их нужно учить не забывать об их единственном долге по отношению к родителям: в старости помогать им, быть рядом, когда родители беспомощны – так же, как когда-то, когда беспомощны были они, их родители были рядом с ними.

4. Существует необходимость использовать в качестве дополнения родительской заботы о детях энергию юношества и пожилых людей.