Рождение (СИ) - "Мария Птица-Кошка"

Силион как раз запланировала приготовить завтрак: сложила продукты в корзину и пошла в помещение, где разводили огонь для стряпни, но тут ненароком заметила громадную фигуру на горизонте. Судя по всему, подаренный Косимоном человеческий слуга уже освоился и наладил пошатнувшееся от резкой перемены здоровье. Заметив григстанку, он как-то странно посмотрел, отчего женщина встревоженно поёжилась. И вдруг новый жилец Убежища бросился к ней. Силион уже не успевала убежать. Лишь отшатнулась, прижав к губам плотно стиснутые кулачки. После того, через что прошёл мужчина, ничего хорошего явно не ожидается. Но визжать глупо, а звать на помощь вроде бы рано. Однако освобождённый грохнулся перед нею на колени и стал целовать подол длинного крестьянского платья, хрипло повторяя только одно единственное слово «спасибо». Совсем потерявшись от непривычного поведения, бывшая наследница Руали беспомощно залепетала:

— Отпустите! Отпустите меня! Что Вы! Отпустите!

Проходивший мимо Тиннарис, мгновенно оценил происходящее, раздражённо наклонился и одним рывком за шиворот поднял ставшего вольным на ноги. Победила вовсе не сила, а уверенность в себе, ибо охотник отличается весьма хрупким телосложением.

— Хочешь отблагодарить? Не смущай девушку, а постарайся сделать что-нибудь полезное для неё. Чего ты сам унижаешься, и её пугаешь?

Гаур смерил Безумную Григстанскую Красавицу неоднозначным взглядом и поволок новичка куда-то за собой, не позволяя вырваться. Привычка повиноваться властному обращению сказывалась впрочем в необычайном смирении, граничащем с послушанием нгута: куда гонят, туда и следует. Отыскав Осилзского, главарь Шукрской шайки скрестил руки на груди и решительно обратился:

— Этот ммм… не знаю, как зовут… Очень нуждается в работе. Хочет показать Силион свою благодарность, но выказывает как-то дико. Думаю, лучше будет, если станет приносить пользу.

— Что умеешь делать хорошо? Ещё не подобрал себе места, насколько я понимаю? — поинтересовался Ланакэн доброжелательно.

— Не подобрал. Я вообще-то кузнец, — смущённо ответил весьма могучий посетитель, потупившись под пристальным вниманием.

— А звать-то как тебя?

— Боир Миатс. Миатс, — кажется, звучание полного своего имени уже почти стёрлось, а потому повторил, словно бы пробуя подзабытый вкус.

— Отлично. Познакомишься с нашими кузнецами. Глядишь, научишься и клинки мастерить. Они сейчас очень нужны! — распоряжение вызвало едва различимый вздох облегчения.

— Кстати, та григстанка — женщина Ланакэна. Так что, если он будет доволен, то можешь считать и её порадовал! — иронично вставил Тиннарис. Миатс поражённо уставился на собеседника.

— Твоя… женщина?..

— Да, она ждёт от меня ребёнка, — неуверенно подтвердил предводитель Сопротивления. Что-то в постановке вопроса весьма цепляет.

— То есть… Ты её, как падшую держишь? Она тебе не жена… Что ж. Отлично! Значит, она свободна! По нашим законам, я имею право ухаживать за нею, как за свободной. Ты совратил девочку и даже не взял в жёны? Я… Я буду делать нужную тут работу, но я всё сделаю, чтобы помочь ей! — с вызовом объявил Боир, исподлобья глядя в ставшее каменным лицо Создателя Убежища. Чёрные глаза освобождённого слуги теперь выражают непокорность. Забитость раба будто ветром сдуло. Повернулся и вышел. Соул, ставший свидетелем столь резкой выходки, недоумевающе спросил:

— Почему ты ничего не сказал в своё оправдание? Или тебе нравится такой вариант благодарности за спасение?

— Потому что в чём-то он прав. Если бы я не тянул, то теперь Силион чувствовала бы себя куда спокойнее. А так… Мне остаётся только ждать, — чуть слышно отозвался друг и передёрнул плечами, будто отгоняя назойливые, но неуместные рассуждения.

Занятие прошло спокойно. Тиннарис по большей части наблюдал и запоминал, заменяя колкости молчанием. Судя по его старательной борьбе с собой, получаемые знания оценил высоко. Когда он удалился, Нгдаси облегчённо вздохнул и заметил:

— Человек он, в принципе, неплохой, но с ним ещё чрезвычайно сложно! Впрочем… Возможно, я никогда ещё охотников на григстанов живьём не встречал.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Негромко рассмеялся, но сзади внезапно раздалось:

— Встречал.

Обернувшись, лекарь машинально произнёс, хоть уже и предвидел ответ:

— Кто же это?

— Я, — вяло пробормотал Раст, почему-то стараясь не смотреть в сторону товарищей. Видимо, воспоминание удовольствия не приносит.

— Не знал. Я думал, что ты начинал с Шамулом, — удивился Ланакэн. Не вяжется с флегматичной внешностью и неуверенностью в себе двурукого бойца.

— Нет. До него. Как брата увели, так и нашёл учителя… Потом не смог. Перестал. Пока не встретил Аюту, — весьма лаконично поведал Флет.

— Не смог?.. Я не замечал за тобой излишней щепетильности, — по инерции отметил Соул, однако сам устыдился случайной грубости замечания.

— Убивать противника в бою и просто убивать — не одно и то же. Разве не заметил в прошлый раз? — резко отрезал рассказчик и отвернулся, ссутулившись больше обычного. На его несколько пухлом лице выразилась задумчивость, словно бы погрузился в свои размышления, сравнивает всплывшее из тёмных уголков времени. Однако быстро прикрыл серо-зелёные глаза выцветшими ресницами и торопливо взял себя под контроль. Все они ещё не могут полностью отчиститься от пережитого в недавней западне, где использовались гибриды в роли наживки. Подавляет мысль: сколько погибло прежде, чем все осознали истинную суть думающего обречённого щита.

* * *

К вечеру Создатель Убежища решил проведать нового кузнеца. В самом дальнем левом тоннеле находился зал с достаточной вентиляцией, где располагались мастерские. Здесь на поверхность выходили многочисленные щели. Изначально можно было даже выйти под солнце в глухое место, огороженное с трёх сторон склонами гор, а с четвёртой — оврагом. Но теперь всё тщательно забаррикадировали в целях безопасности. Снаружи проникнуть стало невозможно. В жаркой пещере обычно царствовали грохот молотов и раскалённый металл. Отыскав Боира, заметил рядом с ним местных мастеров. Они шумно обсуждают что-то. При виде герцога, старший подошёл и протянул небольшой кухонный нож. Впрочем, изделие только на беглый взгляд смотрится так, выкованное из удивительного материала. Незнакомого и явно превосходящего по всем свойствам сталь человеческих мастеров.

— Хорош, — согласился Ланакэн, но тот, который передал ему на суд творение, недовольно нахмурился и пожевал губами, стараясь не выпустить в словах своё недовольство столь лаконичной оценкой.

— Проверьте баланс! Он идеален для метания! Я думал брать Миатса в ученики, а впору самому обучаться… Это григстанский сплав! Этого человека «подарил» будущий князь? Он подарил нам ценнейшего умельца! Клинок прочен, как никакой другой здесь. Достаточно мал и лёгок, но обладает великолепными характеристиками! А ведь это — нож для резки хлеба! Кухонная утварь, способная перебить пополам меч воина Сопротивления!

— Я не особо хорош в метании, — признался предводитель Сопротивления. Собеседник сжал рукоятку сам и, поспешно подобрав подходящую цель, неуклюже зашвырнул в один из столбов, поддерживающих полки с готовой продукцией. Создалась иллюзия, будто остриё само направило себя.

— Поверьте уж, господин Осилзский! Ему только необходимы подмастерья для помощи в заключительных работах.

— Хорошо.

Миатс приблизился вплотную и вопросительно зыркнул на обоих. В среде знакомого труда чувствует себя значительно увереннее, нежели накануне.

— Хвалят тебя. Чем раньше занимался? — полюбопытствовал человеческий герцог.

— Много чем. Хозяин любил кованое. Разве не заметно было? Один забор сколько времени занял… А ещё боевые ножи и дротики, — перечислил бегло, давая понять небрежностью: приведён лишь краткий перечень.

— Мечи?

— Нет. Не пробовал. Для того при князе есть мастер. К нему все дворяне ездят, — не собирается приукрашивать себя явно, да оно и не требуется. Собственную цену давно уже знает и отнюдь не в переносном смысле. Талант запоминать и воссоздавать металлические изделия некогда избавил от морального гнёта совсем иных обязанностей, переведя в статус одной из самых удачных покупок Ристанского герцога.