Дм Мой или Шанс №2 - Александр Белоткач

Зрелище это было не для слабонервных, так что, кое-кому из присутствующих, при виде всего этого резко поплохело. От чего в комнате как-то сразу стало просторнее.

Меня бережно сняли со стула, и уложив на кровать бесчувственную тушку, продолжили свои разборки, окончания которых я уже не досмотрел. Мне стало вдруг так хорошо и свободно, что я было подумал: «Вот она! Пришла она, та самая тетка с газонокосилкой!» Но оказалось, что это мой новый организм таким образом защищается от перегруза. Поэтому последнее, что я успел запомнить, лампочку над головой вдруг заслонила какая-то тень и чьи-то голубые глазищи, заглянули мне куда-то прямо в самое сердце.

Очнулся я от того, что что-то влажное и прохладное касается моего лица. Но когда попробовал разлепить веки, дабы разобраться с тем, где я, и что это по мне лазает, удивленно осознал, что глаза не открываются. Я попробовал пошевелиться, и лишь сделав неимоверные усилия, смог слегка двинуть пальцами на ногах. И тут мне стало как-то не по себе. «Что ж эти гады со мной сделали? Не уж то позвоночник повредили? А как же мед уровень? Там говорят любая травма не проблема?»

И тут над ухом раздался незнакомый девичий голос:

— Не шевелись пока! Тебе нельзя еще. Капсула выдала только предварительные результаты. А лечить тебя еще и не начинали.

Голос был нежный и приятный. Но эту девчонку я точно не знал.

— Кто ты? — с трудом разлепив распухшие как оладьи губы, спросил я.

— Я Лиза Озерцова. А ты Алекс, я знаю. Это ты спас меня там на пятом. Я очнулась, а тут гляжу, тебя везут. Милка с Ликой мне все рассказали. Тебе очень больно? За что это они так тебя? — зачастила девушка.

— Конфеты не поделили… — мучительно сдерживая кашель, отшутился я.

— Сейчас придут техники. Тебя положат в капсулу. Но я останусь здесь. Ты не переживай. Все будет отлично. Тут просто настоящие чудеса творятся. Даже руки и ноги бывало, отрастали.

— Спасибо! А что я так плохо выгляжу?

— Честно сказать, очень. Не знаю за что это они так. Но лежать тебе здесь не меньше недели.

И тут, послышались чьи-то шаги, в комнату вошли какие-то люди, что-то подо мной зажужжало, в плече кольнуло, мир вокруг свернулся в точку, и я полетел куда-то в темноту.

Просыпался я долго и мучительно. Казалось будто в голове у меня села какая-то батарейка, из-за чего я-то включался как поломанный телевизор, то снова выключался. Не знаю, как долго это продолжалось, но вот перед глазами забрезжил свет, и как в каком-то сне, первое, что я увидел, это огромные, зеленые как изумруды глазища. Затем глаза отодвинулись, и я обнаружил рядом с кроватью симпатичную темноволосую девчонку.

«Что-то мне это напоминает!» — подумал я в тот момент.

А девчонка, тем временем, придвинула к моим губам стеклянную поилку, и приподняв мне голову, напоила меня. Жидкость была кисловатой и напоминала кизиловый компот, однако в отличие от него, прекрасно утоляла жажду. Переведя дух, и полежав с минуту, я криво улыбнувшись, спросил сидевшую рядом Лизу:

— Ну а теперь как, получше?

— Теперь ты как новенький! — ответила она улыбнувшись. На щеках ее при этом заиграли милые ямочки. А большие темно зеленые глаза смешно сощурились. Девчонка, надо сказать, была настоящей красавицей. Лицо сердечком, длинные загнутые как у штатовских кукол моего времени черные ресницы, Чуть вздернутый носик, и красиво очерченные темные губы. Еще у нее были густые черные волосы, которые она непрестанно отводила со лба, от чего хотелось подарить ей какой-нибудь, хоть самый завалящий обруч, какой носили девчонки в мое время. Ведь так и устанешь, сколько махаться за день».

Тут в поле зрения появилась новая мордашка, и я, узнав Лику, улыбнулся приветливо:

— И ты здесь? А где подружки твои?

— Какие? — пискнула мелкая как первоклашка Лика, — Милка с Олькой Что ли? Так они у себя на пятом. А зачем они тебе?

— Да так. Просто спасибо хотел вам сказать за Лизу.

— Спасибо? Да за что? Мы так толком ничего сделать-то и не смогли. Так что пришлось мед кибера вызывать… — смущенно пробормотала Лика.

— Все равно, спасибо! Я не знал, как оставить вашу Лизу, ведь эти долдоны опять могли найти ее. А мне нужно было срочно дела решать.

— Ага. Мы видели. На этом суде почти все наши были. Мы там за тебя громче всех кричали!

— Ну тогда еще раз спасибо! Видно поэтому совет решил не распылять меня. Вы его там просто заглушили бы в чистую!

Говорить было трудно, и утомившись за эти пару минут, как за полноценную тренировку с Лукьяном, я прикрыв глаза, попросил:

— Девочки. Разбудите меня минут через пятьсот, а то… — и словно мишка на китайских батарейках, не закончив фразу, я отключился.

Лиза выхаживала меня еще неделю с лишним. И хотя мед лаборатория закончила все восстановительные процедуры, мне категорически запрещалось вставать еще в течение десяти дней. Эти массажисты, все-таки, зацепили мне позвоночник. Так что, прикатив меня в мой модуль на специальной тележке, два техника в зеленых халатах, аккуратно переложив больного на кровать, и оставив необходимые предписания не отходившей от меня Лизе, ушли.

«Да, — подумалось мне, — видно и медицинские услуги здесь оказываются соответственно статуса пациента. А у меня ведь сейчас почти самый низкий рейтинг, ниже только на седьмом. Небось, попал бы к ним туда какой-нибудь десятитысячник, они в таком состоянии его домой долечиваться не отправили бы. Ну прям Индия. Касты, еги и прочая муть».

Но как я не хорохорился, было очень обидно и больно. Во-первых, что так лоханулся с хлопцами Леона. Во-вторых, что теперь должен валяться тут, причиняя неудобства этой девчонке. И главное, меня съедала обида, почему до сих пор ни Роман, ни Лукьян, и самое непонятное Шерри, не удосужились осведомиться, где я и как?

Общалка моя была в дребезги разбита кем-то из этих, а новую мне негде было взять. Здесь это тоже товар не из простых, и легко доставался лишь жителям нижних, элитных уровней. Поэтому я понятия не имел, что происходит. И куда подевалась моя Шерри.

Но все же, было одно утешение. Моя новая знакомая. Лиза оказалась настоящей умницей. Она удивительно тонко чувствовала настроение окружающих. Поэтому в первый же день моего пробуждения, мы с ней отлично поладили. В ней не было того снобизма, присущего красивым людям, и вообще, мне порой казалось, что я знаю ее уже тысячу лет. Она много говорила, когда видела, что я начинаю тосковать, и напротив, легко умолкала, когда чувствовала неуместность слов. Что-то меня в ней тронуло, была в ней какая-то искра, живой огонек какой-то. Когда она хотела, могла, кого угодно зарядить хорошим настроением и позитивным взглядом на жизнь.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});