Научная фантастика. Возрождение - Грег Иган

Советница Эймс закрыла рот ладонью.

– На первый взгляд, – сдержанно произнесла Дженнифер, – может показаться, что у нашей Миранды заболевание нервной системы. Или параамфетаминоз. Но это нечто совершенно иное. Мозг Мири работает в три или четыре раза быстрее, чем наш, при чрезвычайно развитой памяти и такой же концентрации внимания. В качестве побочногоэффекта имеются незначительные аномалии в моторике. Генемоды Мири включают высокий интеллект, но именно изменения ее нервной системы дадут ей возможность применить этот интеллект, правда, пока мы не знаем, каким образом. Подобная генемода – лучший способ избежать такое распространенное явление, как интеллектуальный регресс.

Кое-кто из присутствующих кивал, слушая эту лекцию; другие, которым было известно о менее выдающихся показателях Рики и Наджлы по сравнению с самой Дженнифер, уставились в крышку стола. Советница Эймс смотрела на извивающегося младенца широко раскрытыми глазами.

– Миранда – первая, – сказала Дженнифер. – Но не последняя. Здесь, в Убежище, собраны представители лучших умов Соединенных Штатов. Мы должны сохранить это преимущество ради всеобщего блага.

Советник Лин тихо сказал:

– Обычные дети Неспящих, обладающие генемодами, успешно справляются с этим.

– Да, – Дженнифер лучезарно улыбнулась, – но в любое время эти нищие на Земле могут изменить свою близорукую политику и начать все с начала. Нам нужно выжать все из генетической технологии.

Уилл Сандалерос легонько коснулся ее руки.

На долю секунды в глазах Дженнифер вспыхнула ярость, и она рассмеялась:

– Я снова ораторствовала? Простите. Я знаю, что все мы правильно понимаем философию Убежища.

Советница Эймс не отрывала завороженных глаз от дергающегося в конвульсиях младенца. Гермиона перехватила полный ужаса взгляд молодой женщины; она тотчас же завернула Миранду в одеяльце. Тонкая желтая ткань корчилась. По краям одеяльца были вышиты белые бабочки и темно-синие звезды.

Дру Арлин стоял перед Лейшей Кэмден, расставив ноги. Она еще никогда не видела такого резкого контраста, как между этим мальчиком и только что ушедшим репортером-подростком.

Грязь засохла коркой на каштановых волосах Дру, на остатках пластиковой рубашки и штанов, на дырявых башмаках, выданных в качестве Пособия. Кожа острых, как долото, локтей покраснела и воспалилась. Один зуб был выбит; только зеленые глаза ярко выделялись на лице, выражая пылкое упрямство, будто Дру приготовился что-то отстаивать каждой частицей своего грязного, тощего существа. Он явно не принадлежал к классу ишаков.

– Дру Арлин – это я, – произнес он таким тоном, будто сейчас вот-вот заиграют фанфары.

– Лейша Кэмден, – торжественно ответила Лейша. – Ты хотел со мной встретиться.

– Я хочу в ваш фонтан.

– Фонд. Где ты слышал о моем фонде?

– Кто-то сказал. Я долго добирался сюда. Из Луизианы.

– Пешком? Один?

– Иногда ехал тайком, – отмахнулся мальчик. – Но теперь я тут. Начинайте.

Лейша обратилась к домашнему роботу:

– Принеси из холодильника сэндвичи. И молока.

Дру не сводил глаз с робота, пока тот не покинул комнату.

– Этот робот может заниматься борьбой? Для накачки мускулов. Я видел их по сети «новостей».

– Нет. Это базовый роб для поиска и записи информации. Ну и к чему же ты готов, Дру?

– Чтобы начать.

– А что ты под этим понимаешь?

– Но вы же леди из фонтана! Отмыться, получить образование и стать кем-нибудь!

– Ты хочешь стать ишаком?

Мальчик нахмурился:

– Нет, но мне придется с этого начать, правда?

Робот вернулся. Дру жадно поглядел на еду. Лейша сделала приглашающий жест, и он набросился на пищу, как голодный щенок.

– Когда ты ел в последний раз?

– Вчера утром.

– Твои родители знают, где ты?

Дру подобрал крошку и сунул в рот.

– Маме все равно. Она теперь пропадает на брейни-вечеринках. Папа умер. – Последние слова он произнес хриплым голосом, глядя на Лейшу в упор своими зелеными глазами. Лейша сняла со стены трубку компьютерной связи.

– Им нельзя позвонить, – сказал Дру. – У нас нет терминала.

– Я собираюсь выяснить кое-что о тебе, Дру. Где именно в Луизиане ты живешь?

– В Монтронс-Пойнте.

– Персональный биопоиск, первичные банки данных, – произнесла Лейша. – Дру, какой у тебя номер Пособия?

– 842-06-3421-889.

Монтронс был крохотным городишком Дельты с населением в 1922 человека. Школу посещало 16 процентов учащихся. Благодаря усилиям учителей – добровольцев она работала пятьдесят восемь дней в году. Дру входил в эти 16 процентов. Медицинской карточки на него не существовало, но карточки его родителей и двух младших сестер были зарегистрированы.

Выслушав информацию, Лейша сказала:

– Твои оценки даже для такой школы не слишком-то роскошны.

– Да. – Мальчик не отрывал от нее взгляда.

– И у тебя, по-видимому, нет каких-либо выдающихся способностей к спорту, музыке или к чему-то еще.

– Не-а.

– И ты не очень-то хочешь выучиться, чтобы получить работу ишака.

– Это я могу, – агрессивно сказал он.

– Фонд Сьюзан Меллинг существует для того, чтобы помогать людям добиться своей цели. Как ты представляешь свое будущее? – Абсурдно задавать такой вопрос десятилетнему ребенку. Бедному. Не особенно одаренному. Тощему. Вонючему. Спящему.

И все же – неординарному; яркие зеленые глаза смотрели на Лейшу с прямотой, недоступной большинству Спящих. Во взгляде Дру сквозила уверенность, что ему не откажут в помощи. Дру держался так, будто они с Лейшей – деловые партнеры в надежном бизнесе.

– Вы слышали в терминале, как умер мой деда, да?

– Он погиб на строительстве Убежища, – ответила Лейша.

– Папа был еще маленький. Пособие тогда почти ничего не стоило.

– Я помню, – сухо ответила Лейша.

Она ожидала, что Дру оставит ее замечание без внимания, большинство детей считали прошлое чем-то несущественным. Но, к ее удивлению, мальчик очень заинтересовался.

– Вы помните? Сколько вам лет, Лейша?

«Он не знает, как обращаться ко мне», – снисходительно подумала Лейша и вдруг поняла, в чем заключался дар малыша. Его интерес к ней был настолько пристальным, свежим и искренним, а глаза так сияли, что хотелось удовлетворить его любопытство. Он окружен безгрешностью, словно ароматом духов. Понятно, как ему удалось добраться невредимым из Луизианы в Нью-Мексико: ему помогали.

А ведь Дру всего десять лет.

– Мне шестьдесят семь.

Его глаза широко раскрылись.

– О! Вы не похожи на старую даму!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});