Частные уроки - Shinmaya aka Fred

— Ничего тут особенно убирать не надо, — сказал брат, оглядев квартиру. — Бросай свои вещи и пошли.

Хаято кинул рюкзак на кресло в гостиной.

— Ты скоро? — окликнул он брата.

Тетсу не отозвался. Он сидел на полу, перебирая стопку листов с различными набросками, карандашными, акварельными, была среди них и пастель. Люди, животные, пейзажные зарисовки… Тетсу не мог оторваться от рисунков.

— Ты рисуешь? — спросил он тихо. Сколько же еще талантов у его брата? И почему он никогда не говорит о них?

— Больше нет, — с раздражением ответил Хаято, схватил листы в охапку, смял и запихнул в мусорную корзину под учебным столом.

— Но… почему?

— Не хочу, — отрезал брат. — Идешь?

Мальчик кивнул и, бросив последний взгляд на рисунки Хаято, вышел из комнаты.

* * *

Киото — волшебный город! Тетсу убедился в этом почти сразу, как только они прогулялись по парку до автобусной остановки. Этот парк совсем не был похож на токийский — он простирался на несколько километров, а под сенью кленовых деревьев скрывались чайные домики и небольшие синтоисткие святилища, где можно было помолиться о благополучии и загадать желание.

Тетсу не хотел сразу же приступать к осмотру достопримечательностей и поэтому уговорил брата заказать экскурсию по самым знаменитым храмам Киото на следующий день. Сначала он решил пройтись по любимым местам самого Хаято, как можно лучше узнать его прошлое. Брат был для мальчика самой большой загадкой: о детстве и юности, проведенных в здесь, он почти ничего не рассказывал, предпочитая жить сегодняшним днем. Поэтому Тетсу использовал любой удобный случай, чтобы получше узнать Хаято.

Выходя из чайной и уже привычно взявшись за руки, мальчики заметили неподалеку стайку девочек в пестрых юката. Весело смеясь, девчонки махали им. Тетсу улыбнулся и помахал в ответ.

— В Токио редко встретишь кого-нибудь в кимоно, — сказал он. — Тем более, в будни.

— Этим Киото и прекрасен, — отозвался Хаято, набирая полные легкие воздуха, чистого и ароматного. Парень дышал им так же упоенно, словно утолял жажду в горном ручье.

— Не понимаю, — улыбнулся Тетсуя, — как ты смог, живя здесь, вырасти таким фриком? Раньше мне казалось, что ты — истинное дитя мегаполиса.

Хаято пожал плечами.

— Это же еще не весь Киото, — он махнул рукой в сторону видневшихся вдалеке небоскребов. — Обычно я тусовался вон там, в Арасияма.

— Поехали? — спросил Тетсу. — Хочу знать о тебе все!

До станции электропоездов мальчики шли по жилому району. Один рядом с другим лепились небольшие частные домики, преимущественно в японском стиле. Из-за высоких изгородей на улицу рвались зеленые ветви неподстриженных кустов и мощные стебли гладиолусов, усыпанные чашечками цветов.

Они почти не разговаривали: Тетсу вдыхал аромат свободы и счастья и не знал, как выразить свою радость словами, ну а Хаято хватало одной лишь улыбки, чтобы мальчик понял: его брат счастлив ничуть не меньше его.

Калитка одного из домов отворилась, оттуда выбежали двое мальчишек, на вид лет семи и двенадцати, и наперегонки побежали к детской площадке в конце квартала. Их мать, низенькая женщина в домашнем юката, выглянула на улицу и требовательно окликнула одного из мальчиков:

— Тошиюки!

Старший остановился и обернулся, вопросительно глядя на мать.

— Присматривай за Юскэ!

— Ладно, мам, — крикнул он и снова пустился бегом. Младший братишка кинулся вслед за ним.

— Нии-чан! Подожди меня, нии-чан!

Пробегая мимо Тетсу, он случайно задел его плечом, извиняясь, быстро поклонился и принялся догонять брата.

Тетсуя крепче сжал руку Хаято. Он знал, сейчас они думают об одном и том же: что станет с этими двумя, когда они вырастут? Могут ли мальчики полюбить друг друга так же, как они с Хаято?

* * *

Тетсу волновался, пропустят ли его в любимый бар Хаято, но, похоже, его возраст никого не волновал. Здесь все шло своим чередом: клерки, выпивающие у стойки, парочки, уединившиеся в отдельных кабинках и компашки неформальной молодежи, зашедшие на коктейль-другой.

— Мрачноватая атмосфера, — заметил Тетсу.

— В самый раз! — возбужденно возразил Хаято, который был рад снова оказаться в своей стихии. — Мы тут впервые играли с группой.

— Ты обнимал тот обшарпанный микрофон? — братишка кивнул в сторону сцены.

— Не я, — улыбнулся парень. — Я был клавишником.

— Серьезно? А как же ты научился петь?

— Так… Сам по себе, — Хаято пожал плечами. — Ну, что будешь пить?

Пока Тетсу выбирал коктейль, брат перекинулся парой слов со знакомым барменом. Мальчик краем глаза наблюдал за ними. Сердце его сладко щемило: сегодня брат по-новому открылся ему. Было в улыбке Хаято что-то неуловимо-притягательное, не позволявшее оторвать взгляда. Смех брата гипнотизировал Тетсу, когда он наблюдал за движениями его губ, за блеском гвоздика в языке и за невероятным сиянием его глаз, в тусклом свете барной лампы, казавшихся темно-синими.

— Определился? — спросил Хаято, снова усаживаясь за столик. Тетсу тряхнул головой, сбрасывая оцепенение.

— Прости, отвлекся. Ну… я не знаю, что пить. Может, сам выберешь?

— Если я закажу тебе свой любимый "Фуджи в огне", то домой придется тащить бесчувственное тело: тебя унесет с одного глотка.

— Тогда я буду просто молочный шейк, — обиделся Тетсу, разглядывая парня с разноцветным ирокезом, облокотившегося на барную стойку и неожиданно привлекшего его внимание. Мальчик не знал, почему выделил его из толпы. Может, потому что стиль его одежды чем-то напоминал Хаято. Только это был более грубый панк-стиль, без того легкого гламура, который обычно придавал Хаято особую привлекательность.

Парень что-то спросил у бармена и, неожиданно, тот кивнул в сторону их столика. Панк, улыбаясь, направился прямо к ним.

— Акимару! — воскликнул он, хлопая Хаято по спине.

— Кирито! — просиял тот.

— Я уж думал, что обознался, решил не подходить.

— Разве я так изменился за два года? — удивился Хаято.

Панковатый парень пригляделся к нему.

— Да не особенно, если так подумать. Такая же конфетка, как всегда, — с этими словами он ущипнул Хаято за щеку.

Тетсу негромко прокашлялся. Только сейчас панк обратил на него внимание.

— А кто этот мелкий? — спросил он, разглядывая Тетсу оценивающим взглядом. У мальчика возникло неприятное ощущение, что его раздевают глазами.

— Мой парень, Тетсу, — не задумываясь, ответил Хаято, и братишка вздрогнул, удивляясь, насколько легко сорвалась с его губ эта ложь и как естественно она звучала.