Легавые. Ружье. Загадка Глухого - Эван Хантер

Керри.

Вопрос, который задал сейчас Керри, был единственным умным вопросом, на который он был способен, но этого было достаточно, чтобы Глухой сразу засомневался, не слишком ли умных напарников он себе подобрал в этот раз.

— Меня знают в банке, — моментально ответил Глухой.

— В качестве кого?

— В качестве клиента.

— Но почему клиент не может быть человеком, который просит кредит на строительство домов?

— Нет, почему, он может. Но мое лицо уже неоднократно снималось на видеопленку, когда я находился внутри, и я не хочу провести остаток жизни на допросах в полицейском управлении.

— А как же мое лицо? — спросил Керри. — Они ведь тоже будут знать, как я выгляжу, правда? Так что им не составит труда взять меня вскоре после ограбления.

— Но ты ведь изменишь свою внешность.

— Раньше ты ничего об этом не говорил…

— Я знаю, — спокойно ответил Глухой.

На самом деле он об этом не говорил потому, что ему и в голову не приходил этот вопрос. Глухой улыбнулся.

— Ты должен будешь отрастить усы и побриться налысо. Так что все, что будет им известно, — это только то, что банк был ограблен новоявленным усатым Улом Браннером.

Все засмеялись, в том числе и Керри. Глухой выждал минутку. Они почти у него в кармане. Теперь все зависит от Керри. Но этот славный парень, все еще давясь от смеха, только в восхищении качал головой.

— Да, на тебя можно положиться. Все продумано до мелочей, — он отпил из стакана и продолжал. — Я, конечно, не могу расписываться за всех, но мне этот план по душе. Можешь на меня рассчитывать. — И Керри поднял свой стакан.

Глухой не стал подсказывать Керри следующий вопрос, логически вытекающий из первого. А ведь тот имел все основания спросить: «Мистер Тобмен, а почему бы вам не отрастить усы и не побрить голову самому?» Глухой поблагодарил про себя Керри за его тупость. Впрочем, если бы такой вопрос и возник, Глухой бы не растерялся и наверняка нашел бы подходящий ответ. Как правильно заметил Керри, Глухой подумал обо всем, включая даже то, о чем он на самом деле и не думал. Широко улыбаясь, Глухой обратился к присутствующим:

— Могу я считать вас в деле?

Через несколько секунд он уже разливал виски, чтобы отпраздновать заключение сделки.

Вторая ксерокопия с изображением японского «Зеро» прибыла с дневной почтой. Карелла как раз собирался уходить. Он задумчиво смотрел на картину, в то время как Мейер прикалывал ее к доске, где уже висели ранее пришедшие пять снимков. Затем Мейер взял конверт, в котором пришла ксерокопия, и посмотрел на отпечатанный на машинке адрес.

— Это снова тебе, — сказал он.

— Да, я видел.

— И опять неправильно написано имя. Посмотри, здесь снова «ф» вместо «в».

— М-да, — сказал Карелла, осматривая ряд выставленных Мейером картинок. — Может, у меня есть двойники, как ты думаешь?

— Почему ты так решил?

— Потому что не нахожу другого объяснения. Он адресует это мне, понимаешь, мне лично. Может, дублируя, он намекает, что у меня есть близнец?

— Ты так считаешь?

— Угу»— задумчиво произнес Карелла. — А ты как считаешь?

— Я думаю, что ты потихоньку сходишь с ума, — ответил Мейер.

Когда Карелла вошел в мастерскую с ордером а обыск, Сэндфорд Эллиот работал. Длинный деревянный стол, за которым он сидел, был завален бесформенными кусками воска. Справа стояла круглая коробка из-под Печенья, почти наполовину заполненная расплавленным Соском; сверху была прилажена электрическая лампочка, Которая своим теплом поддерживала воск в мягком состоянии. Эллиот зачерпывал воск рукой или специальной Лопаткой, добавляя, исправляя, равномерно размазывая го по маленькой скульптуре обнаженной девушки, стоившей перед ним на столе. Он был так погружен в свою работу, что даже не взглянул на Кареллу, когда тот вошел в студию. Карелла не хотел пугать его раньше времени. Эллиот только подозревался в убийстве, но если он действительно совершил преступление, то в испуге он мог натворить черт знает что. Карелла несколько минут постоял возле шторы, разделяющей студию, и затем громко кашлянул. Эллиот сразу поднял голову.

— Вы? — удивился он.

— Я, — ответил Карелла.

— Что же вас привело на этот раз?

— Вы всегда работаете с воском, мистер Эллиот?

— Только если собираюсь делать скульптуру в бронзе.

— И как же вы это делаете? — заинтересованно спросил Карелла.

— Я не даю уроков по ваянию, — нервно ответил Эллиот. — Что вам нужно?

— Вот, — сказал Карелла, подходя к Эллиоту и протягивая ему ордер на обыск.

В ордере значилось: «Во имя народа нашей страны офицеру полиции предоставляются следующие полномочия: исходя из письменных показаний детектива Стивена Льюиса Кареллы, имеем основания подозревать, что вещественные доказательства совершенного убийства или другие представляющие интерес для следствия улики имеются и могут быть обнаружены.

В связи с вышеизложенным приказываю:

между 6.00 и 21.00 произвести обыск в помещениях первого этажа по Кингз-секл, 1211, где проживает Сэндфорд Эллиот. Произвести досмотр личных вещей Сэндфорда Эллиота или любого другого лица, которое может быть заподозрено во владении вещественными доказательствами, с целью обнаружения белой теннисной кроссовки двенадцатого размера на правую ногу. Если данное вещественное доказательство будет обнаружено, офицер полиции обязан доставить его в здание районного суда.

Данный ордер должен быть использован в течение десяти дней со дня выдачи».

Эллиот прочитал ордер, проверил наличие даты и подписи судьи и спросил:

— Какая еще кроссовка? Я не понимаю, о чем идет речь!

Карелла посмотрел на его ноги. Эллиот был обут кожаную сандалию — кроссовка как будто испарилась.

— В прошлый раз у вас на правой ноге была кроссовка. Я сам это видел. Этот ордер дает мне право произвести у вас обыск.

— Вы с ума сошли, — воскликнул Эллиот.

— Неужели?

— Я никогда в жизни не носил кроссовки.

— Но я все-таки взгляну, если вы не возражаете.

— Можно подумать, что я могу вам помешать, — ответил с нескрываемым сарказмом Эллиот и снова углубился в работу.

— Значит, вы не хотите мне рассказать, как работаете с воском, — задумчиво констатировал Карелла и медленно двинулся вдоль стены.

Он стал обходить студию в поисках шкафа или комода, где по логике вещей могли храниться обувь и одежда. Рядом с дверью, ведущей в помещение магазина, висела еще одна штора, и Карелле показалось, что она прикрывает шкаф. Но он ошибся. За шторой находились небольшая мойка, стол и холодильник. Он присел на корточки и открыл холодильник. Внутри было полно рук, ног, голов и бюстов. Все это было сделано из воска, но у Кареллы все равно осталось неприятное впечатление, словно он наткнулся на останки массового захоронения лилипутов.

— Что это? — спросил Карелла.

— Части тела, —