Леди Каладана - Брайан Херберт

Салузы Секундус имперская столица не переживала такого разрушительного нападения.

Лето выглядел ошеломленным.

– Почти то же самое было и на Оторио. И Якссон Ару думает, что вот это убедит меня присоединиться к его движению?

Гарни Холлик издал негодующее восклицание:

– Господи мой! Якссон Ару – бешеный пес, и его давно пора усмирить.

Лето опустил голову, сжал и разжал кулаки.

– Это правда, что Шаддам высокомерен, что он решил надменно похвастать количеством денег, собранных благодаря его закону о дополнительном налоге на специю. – Он медленно перевел дух и посмотрел на Пола. – Но он все равно Император, а Империя в любом случае лучше хаоса, который станет результатом ее разрушения. Имперское законодательство – это страховочная сеть, сплетающая воедино человеческую цивилизацию, и никакому маргинальному движению нельзя позволить разорвать ткань общества. Якссона Ару надо остановить. Я твердо в этом убежден.

Пол побледнел и поднял глаза на отца.

– Я рад, что вы не присоединитесь к нему, сэр.

Лето продолжил:

– Он назовет этот акт смелым выступлением против тирании. Он ослеплен одержимостью и не заботится о погибающих при этом невинных людях. Считает их побочными потерями.

Пока Хават проигрывал голографическую запись, Лето обратил внимание, что в проекции на фонтанных струях Якссон использовал свою прежнюю наружность, а не новое лицо. Значит, никто не знает, как он выглядит сейчас.

Дункан принялся расхаживать по двору с обнаженным мечом, хотя никаких врагов поблизости не наблюдалось.

– Я не могу поверить, что этот человек явился на рынок у рифа, чтобы завербовать вас! Нам не стоило оставлять вас одного, милорд. Этот человек мог убить вас и исчезнуть. Он как скользкий угорь во время брачных игр.

– Ну, мы с тобой занимались воспитанием Раббана, – напомнил Гарни.

От его улыбки распрямился шрам на лице.

Хават сурово сдвинул брови и посмотрел на герцога.

– Я же предупреждал вас, просил не выходить в город без надлежащей охраны, сир. Я настаиваю, что отныне…

Лето поднял руку.

– Отныне мы меняем тактику. Как говорит Дункан, Якссон Ару скользок, как угорь. Император Шаддам и его сардаукары после Оторио ищут его по всей Империи, но тщетно. Никто не знает его новой личины. У Якссона обширные ресурсы и богатство, несмотря на то что мать официально отреклась от него. У его последователей из Союза Благородных тоже есть немалые сокровища, а число мятежников продолжает расти. Шаддам никогда его не найдет.

Воин-ментат задумался.

– Он совершает вылазки очень осторожно, а все остальное время остается невидимым. Сомневаюсь, что он находился на Кайтэйне во время последней атаки, думаю, что и на Оторио во время бойни он отсутствовал. Он осуществляет террористические акты с безопасного расстояния. Якссон не сделает ошибок и не позволит себя обнаружить.

Гарни ссутулился.

– Нельзя найти тень, принеся свет, – процитировал он Оранжевую Католическую Библию. – Как можно найти такого человека на просторах необъятной Империи?

– И когда состоится следующее нападение? – спросил Дункан.

– Как можем мы предать его в руки правосудия? – спросил Пол. – Кто способен остановить его?

После долгого молчания Лето снова их удивил.

– Это могу сделать я, – сказал он.

Дункан и Гарни обернулись к нему. Доктор Юэ вскинул брови и нервно поправил кольцо, державшее его хвост на затылке.

Лето объяснил:

– Якссон думает, что его новая атака склонит на его сторону многих колеблющихся. Он уверен, что у меня есть мотивы связать судьбу с Союзом Благородных, думать, что переворот станет благом для финансовых и других дел Дома Атрейдесов. Он представил мне аргументы, и он настолько склонен к нарциссизму, что поверит, что я думаю так же, как он; он поверит в это, как не сомневается в том, что ему удалось привлечь на свою сторону многих аристократов. – Лето холодно улыбнулся. – То есть я дам ему понять, что он меня убедил.

Он сохранил катушку шигафибра, полученную от Якссона на рынке у рифа. Правда, до сих пор не прокручивал ее и вообще хотел уничтожить. Он также подумывал доставить катушку на Кайтэйн в надежде, что имперские следователи, ментаты и сардаукары Шаддама выудят из нее полезную информацию. Но Лето понимал, что для такой ловушки Якссон Ару слишком умен. На самом деле Лето не сомневался, что после прокручивания катушка самоуничтожится, а он пока не готов к такому исходу…

– Он дал мне способ связаться с ним. – Сказав это, Лето заметил озабоченность на лице сына, но продолжил. – Я подыграю ему и вступлю в непосредственный контакт с мятежником. Я смогу узнать о готовящихся террористических актах заранее и сделать все, чтобы их предотвратить. Собрав необходимую информацию, я выдам Якссона Ару Императору.

Дункан зарычал.

– Если вы возьмете меня с собой, то я просто убью его сразу на месте.

Гарни рассмеялся.

– Если я не дотянусь до него первым.

– Никто из вас не станет меня сопровождать, так как это может возбудить его подозрения и уничтожит всякое доверие. Мне надо выманить Якссона Ару, войти к нему в доверие и выкорчевать мятеж. Это придаст устойчивость Империи – на благо Дома Атрейдесов и всего нашего будущего. – Лето понизил голос. – За десять тысяч лет случались хорошие и плохие Императоры, но они всегда были. Я не хочу, чтобы императорский трон стерли с лица земли. Я отвечу Якссону Ару и притворюсь, что стал его сторонником. Это позволит мне близко подобраться к нему.

Пол с сомнением покачал головой.

– Если бы мама присутствовала здесь, она бы сказала, что это опасная и неудачная идея.

В душе Лето взметнулась буря чувств, но он сдержался ради сына.

– Твоя мать сама отказалась от роли моей советницы.

Озабоченный Гарни мерил шагами двор замка.

– Вы спасли Императора на Оторио, но ясно, что Шаддам полностью вам не доверяет. Как иначе можно объяснить появление здесь графа Фенринга; он приехал шпионить, а не заниматься благотворительностью. Император думает, что втайне вы питаете симпатию к мятежнику.

– Он знает, что я – Атрейдес, и понимает, что наша верность непритворна и безусловна.

– В это Шаддам может и не верить, – спокойно возразил доктор Юэ. – Измена не всегда очевидна – даже тому, кто изменяет. Паранойя превращает рациональных людей в патологически подозрительных личностей.

– Мы рассеем страхи Императора абсолютной прозрачностью для него, – сказал Лето. – Гарни, ты станешь моим личным курьером. Отвезешь на Кайтэйн послание и позаботишься, чтобы Шаддам знал, что я собираюсь проникнуть в Союз Благородных и уничтожить его изнутри. Он не должен никому об этом говорить, но пусть знает о моих планах, как и то, что я верен трону. – Герцог обвел взглядом воина-ментата, Дункана Айдахо и врача Сукк. – Император, без сомнения, примет мой план. Вы все знаете о моем намерении, и мы тщательно его задокументируем. Но, за исключением Шаддама, это должно остаться строго между нами – только между нами.

Поль с сомнением посмотрел на отца.

– Вы уверены, что сможете это сделать, сэр? Я никогда не мог представить