Запрещенная реальность. Одиночка. Смерш-2 - Василий Головачёв

вышел на перрон, радуясь хорошему утру конца июня, и вдруг заметил группу молодых людей, живо напоминавших ему вчерашний инцидент в магазине. Их было пятеро: четыре парня и девица. Одеты все с претензией на моду, однако рубашки у ребят засалены, в пятнах, как и джинсы, лохматая девица в своем красном платье-«резинке» казалась почти голой, так оно ее обтягивало. Двое парней разошлись по перрону в разные стороны, а двое оставшихся и девица подошли к девушке, которую Матвей приметил еще у кассы: она брала билет перед ним. Девушка была высокая, с тонкой талией, гибкая, с копной темных волос, рассыпавшихся по плечам, и острый глаз Матвея тотчас же оценил ее обаяние. Девушка в профиль напоминала Марию, и Матвей даже шагнул к ней, но она оглянулась, и наваждение прошло. У Марии не было таких больших глаз, зеленовато-серых, с влажным блеском, и таких точеных полных губ. Похожими были только волосы да овал лица. Незнакомку нельзя было назвать красавицей, но что-то в ней невольно привлекало взор: то ли милая улыбка, то ли сквозившая в каждом движении женственность.

Интересно, чего от нее хотят эти трое?

Соболев подошел поближе, напряг слух и сообразил: парни – самые обыкновенные рязанские вокзальные рэкетиры, специализирующиеся на банальном гоп-стопе. Выбрав жертву, бандит просит у нее сумку, или коробку, или просто деньги, намекая, что в случае отказа все равно отберет их, только с мордобитием. Эти трое просили «подержать» сумку, а то ведь «тяжело нести».

Девушка не сразу поняла, в чем дело, потом кинула в сторону двух беседующих неподалеку мужчин отчаянный взгляд, но те отошли, предпочитая не связываться со шпаной. Матвей еще раз внимательно оглядел незнакомку. Длинная шея, прямые плечи, высокая грудь, красивые ноги, а одета скромно: блузка в черно-белую полоску, такая же юбка, с полосами покрупней, и сандалии с облегающими лодыжку ремешками. Большая синяя сумка стояла у ее ног, а через плечо висела еще одна, черная, сумочка. Ни колец, ни серег, ни помады. «Голая» красота. И было ей от силы лет восемнадцать. Матвей колебался до тех пор, пока один из парней не щелкнул ножом, а второй не снял с плеча девушки сумку. Последним доводом для Соболева был взгляд незнакомки: умоляющий и беспомощный. Кричать, звать на помощь она не стала.

Все произошло в течение двух-трех секунд.

Матвей дотронулся до локтя парня, подхватил выпавший у него из руки нож, ткнул пальцем в лоб второго бандита, отобрал у него сумочку, поднял синюю сумку незнакомки и свободной рукой подхватил ее под локоть:

– Пойдемте, сейчас объявят посадку.

Троица обалдевших гоп-стопников осталась стоять с разинутыми ртами: один держался за локоть, второй – за голову, и лишь девица изумленно прошипела:

– Ты чо делаешь, баклан?!

– Кто вы? – обрела дар речи девушка, останавливаясь и высвобождая локоть из руки Матвея, когда они прошли шагов десять.

– Извините, – мягко сказал он, опуская сумку, и добавил на одном дыхании: – Меня зовут Матвей, фамилия Соболев, родился в год Змеи, талисман – черный кот, закончил филфак МГУ, еду работать.

Девушка округлила глаза, потом засмеялась, приоткрыв великолепные зубы. Взгляд ее прояснился, стал приветливым, мягким.

– Спасибо за помощь. Я уж думала, придется идти в милицию, в сумке все мои документы. Меня зовут Кристина, фамилия Сумарокова, родилась в год Овцы, талисман – сердце. Студентка первого курса МГУ, еду сдавать летнюю сессию. А они больше не пристанут?

Матвей тихо рассмеялся, чувствуя себя легко и свободно, и лишь самая трезвая аналитическая часть сознания зажгла тревожный красный «индикатор»: одна встреча с бандитами – случайность, две – уже странность, объяснимая лишь теорией вероятностей. Не аукнулось бы в будущем, слишком близко Рязань от Москвы, где ему предстояло включиться в работу после трех лет «консервации».

Время в электричке промелькнуло незаметно. У них нашлись общие интересы и темы, сходство взглядов на искусство и культуру, а что касается литературы, то здесь их вкусы совпадали почти стопроцентно: оба любили тонкий юмор О. Генри, мужественных и верных героев Джека Лондона, романтические приключения Дюма-отца, сочный язык Гоголя и палитру характеров Чехова, и оба отрицательно относились к фантастам, пишущим в стиле киберпанк. Оказалось, что Кристина сдала уже два экзамена летней сессии – училась она, как и Матвей когда-то, на филологическом, – и ехала сдавать последний – английский язык. То, что девушка учится на филологическом, указывало если не на родство душ, то на взаимность менталитетов, что подогревало обоюдный интерес. И, провожая Кристину к зданию филфака от метро «Университет», Матвей с грустью подумал, что вероятен вариант, когда ему невозможно будет продолжать знакомство и встречаться с этой удивительной девчушкой, беззащитной, редкой по чистоте и уму.

Надо же, земля еще рождает такие души, думал он по пути «домой», то есть на квартиру, определенную первым вариантом «выхода», а судьба хранит их, оберегая от миазмов моральной «свободы»! Вероятно, такие девочки могут появляться только в провинции, большие города слишком глубоко погрязли в «цивилизации». Счастлив будет тот, кому достанется такое чудо…

По легенде, он возвращался из мест лишения свободы, где просидел три года как бытовик – непрофессиональный преступник, осужденный за превышение мер защиты, будучи мастером по славяно-горицкой борьбе: двое из троих, напавших на него, остались калеками, а третий отделался переломом руки. Но это по легенде. На самом деле он был барсом, профессионалом рукопашного боя такого класса, который и не снился «черным поясам».

Трехкомнатная квартира, в которой ему предстояло жить, находилась на четвертом этаже девятиэтажного кирпичного дома на Варшавском шоссе, недалеко от метро «Тульская». Кроме того, у него была своя машина и гараж неподалеку. Соседи его уже знали как учителя русского языка и литературы, немного замкнутого, но вежливого и спокойного молодого человека. До того как «получить срок», он прожил в квартире, как бы обменяв ее, около месяца. И вот вернулся, «отсидев положенное». Впрочем, соседи не интересовались личной жизнью жильца и о «подвигах» его, скорее всего, не догадывались.

Бросив сумки в прихожей, Матвей внимательно оглядел квартиру.

Кухня маленькая, но хорошо оборудованная, с электроплитой, кухонным гарнитуром из пластика под дерево, со всеми необходимыми атрибутами хозяйства, такими, как тарелки, вилки, ножи, кастрюли и тому подобное.

Гостиная не слишком просторная, но уютная, с ковром на полу без единой пылинки; видимо, за ней присматривали. Кроме роскошного дивана, двух кресел и двух книжных шкафов в комнате стоял еще журнальный столик, сервант с чайным и кофейным сервизами, с наборами бокалов и рюмок из цветного дятьковского хрустального стекла, а также телевизор «Голдстар». Ничего не прибавилось и не убавилось.

Убранство спальни тоже не изменилось: тахта, превращавшаяся