Гражданская война в России: Записки белого партизана - Андрей Шкуро

14 марта вновь испеченный генерал Покровский поехал вместе с начальником штаба полковником Науменко в Шенджий на свидание с генералами Алексеевым и Корниловым. По возвращении они сообщили, что были приняты ставкой добровольцев довольно холодно.

Необходимыми условиями соединения двух отрядов там ставили полное подчинение атамана и армии генералу Корнилову, упразднение правительства и Рады. Покровский отметил, что он не уполномочен решать эти вопросы. Но полагает, что такие условия кубанцами приняты не будут. Решено было оставить суждение об этих вопросах до встречи с представителями Кубани, а пока Покровский поступал в распоряжение Корнилова с сохранением функций командующего армией.

Покровский сообщил мне и то, что по дороге в Шенджий они встретили конного нарочного, который вез ко мне открытое отношение генерала Романовского с приглашением меня на совещание в Шенджий. Приглашение было написано карандашом на клочке бумажки и адресовано: полковнику Филимонову. Покровский и Науменко признали такую форму обращения к кубанскому Войсковому атаману оскорбительной для всех кубанцев. Бумагу взяли себе, а нарочного вернули обратно. На вопрос генерала Романовского: «Почему не приехал Филимонов?» — Покровский будто бы дал понять генералу необходимость более корректного отношения к представителю всего войска.

Встреча представителей Кубани в числе пяти человек с руководителями Добровольческой армии состоялась 17 марта в станице Ново-Дмитриевской, в квартире генерала Корнилова. Под Ново-Дмитриевской шел бой. Восточная окраина станицы, со стороны которой пришлось подъезжать кубанцам, обстреливалась артиллерийским огнем из слободы Григорьевской, занятой сильным отрядом большевиков, кубанцы на рысях проскочили обстреливаемый район. С западной стороны станицы слышалась ружейная и пулеметная стрельба. Квартира генерала Корнилова была на церковной площади в доме священника. Предупрежденные о нашем приезде, нас уже ждали, кроме хозяина квартиры, генералы Алексеев, Деникин, Романовский, Эрдели. Таким образом, совершенно случайно число представителей с обеих сторон оказалось одинаковым.

На совещании с правом совещательного голоса по приглашению генерала Алексеева присутствовал еще кубанский генерал Гулыга, который из Екатеринодара с армией не пошел, а выехал в одиночном порядке в Ейский отдел, где случайно встретил Добровольческую армию и присоединился к ней. Впоследствии генерал Алексеев говорил мне, что Гулыга аттестовал всех правителей Кубани очень нелестно и что это будто бы и обусловило холодность нашей первой встречи. На совещании председательствовал генерал Алексеев. Разрешению подлежал, в сущности, только один вопрос. Как быть с Кубанской армией. Алексеев и Корнилов требовали ее упразднения и влития всех кубанских частей в части Добровольческой армии. Мы же хотели сохранить армию, подчинив ее главному командованию Корнилова. Корнилова наша претензия очень раздражала. «О каком главном командовании можно здесь говорить? — резко возражал он. — В обоих отрядах не наберется людей, чтобы составить два полных полка военного времени. По соединении обоих отрядов у нас будет лишь одна бригада, а вы хотите из нее сделать две армии, а меня назначить главнокомандующим!» Корнилов резко отозвался о поведении Покровского, задачей которого два дня тому назад была поддержка из станицы Калужской Добровольческой армии, наступающей на Ново-Дмитриевскую, но Покровский, ссылаясь на разлитие рек и снежную метель, задачи этой не выполнил.

«Я не хочу, — заявил Корнилов, — чтобы командующие армиями угощали меня такими сюрпризами».

«Если соединение не будет полным, — говорил Корнилов, — то я уведу добровольцев в горы. Михаил Васильевич, — обратился он к генералу Алексееву, — ставьте вопрос о движении в горы».

Покровский пробовал возражать, заявляя, что он не понимает таких требований.

«Вы поймете, молодой генерал, — резко прервал его генерал Алексеев, — если хоть на минуту отрешитесь от своих личных честолюбивых интересов».

После непродолжительных прений было решено, что Кубанский стрелковый полк под командой полковника Туненберга сохранит свою организацию, а остальные кубанцы вольются в добровольческие части.

Вопрос о подчинении атамана и упразднении правительства и Рады на совещании 17 марта совершенно не поднимался; наоборот, генерал Корнилов сказал, что он «требует», чтобы эти учреждения остались на своих местах и разделили с ним ответственность за последствия.

Редактирование состоявшегося соглашения генерал Алексеев поручил генералу Романовскому, который для этого удалился в соседнюю комнату, а все оставшиеся были приглашены к обеду, который был сервирован в той же, где мы совещались, комнате. За обедом атмосфера разрядилась, и все беседовали, в тоне взаимного доброжелательства.

Корнилов говорил, что он «пойдет на Екатеринодар, возьмет его, освободит Кубань, а там делайте, что хотите».

Вскоре после обеда был принесен для подписи текст соглашения. Привожу его полностью:

«ПРОТОКОЛ СОВЕЩАНИЯ

17 марта 1918 г., в станице Ново-Дмитриевской.

НА СОВЕЩАНИИ ПРИСУТСТВОВАЛИ:

Командующий Добровольческой армией генерал от инфантерии Корнилов; генерал от инфантерии Алексеев; помощник командующего Добровольческой армией генерал-лейтенант Деникин; генерал от инфантерии Эрдели; начальник штаба Добровольческой армии генерал-майор Романовский; генерал-лейтенант Гулыга; Войсковой атаман Кубанского казачьего войска полковник АЛ. Филимонов; председатель кубанской Законодательной Рады Н. С. Рябовол; товарищ председателя кубанской Законодательной Рады Султан Шахим-Гирей; председатель кубанского Краевого правительства Л. Л. Быч; командующий войсками Кубанского края генерал-майор Покровский.

Постановили:

1. Ввиду прибытия Добровольческой армии в Кубанскую область и осуществления ею тех же задач, которые поставлены кубанскому правительственному отряду, для объединения всех сил и средств признается необходимым переход кубанского правительственного отряда в полное подчинение генералу Корнилову, которому предоставляется право реорганизовать отряд, как это будет признано необходимым.

2. Законодательная Рада, Войсковое правительство и Войсковой атаман продолжают свою деятельность, всемерно содействуя военным мероприятиям командующего армией.

3. Командующий войсками Кубанского края с его начальником штаба отзывается в состав правительства для дальнейшего формирования постоянной Кубанской армии.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});