Время перемен. Лабиринт Безумия - Александра Лисина

Владыка Изараэль хрипло рассмеялся, а когда посеревший от накатившего ужаса сородич отшатнулся, легко догнал и перехватил. После чего приблизил к нему свое искаженное лицо и прошипел:

— Куда же ты, Брего? Самое интересное только начинается!

— Что… вы… наделали?! — прохрипел Темный эльф, тщетно силясь высвободиться из удушающего захвата.

— То, что задумал! Этот мир будет моим!

— Вы его… уничтожите!!

— Болван, я его спасу!

— Нет…

— Пшел прочь, дурак, — брезгливо сморщился повелитель Темного Леса, когда из раздавленного жестокими пальцами горла щедро брызнуло алым. Хранитель страшно захрипел, в его груди что-то нехорошо заклокотало, по дорогому доспеху заструилась свежая кровь, но Владыка только сплюнул и отпихнулся. — Глупец! Я становлюсь Властелином Мира!! Богом! Как только откроются Врата, меня никто не остановит! Я буду править Лиарой и не только ей! Ты не знаешь того, что мне довелось узнать в недрах Лабиринта. Не видишь всего величия моего замысла. Но отныне в этом мире останется лишь одна раса — наша! Никаких недомерков, никаких смертных, никаких белобрысых слюнтяев, что выискивают выгоду до последнего! Трусы! Они даже сюда пришли последними! Даже здесь ищут, где бы поживиться! Но этого больше не будет! Им больше нет здесь места! На Лиаре останемся лишь мы и те, кого я призвал! Все, ОНИ открываются! Время пришло! МОЕ время! Мой триумф! МОЯ победа!! И вечная жизнь моего народа! Они поймут потом, для чего я решился… поймут и скажут, что это правильно. Это — единственный выход, потому что я видел будущее и знаю, во что мы превратимся… человечеству нельзя позволить разрастись, потому что иначе оно уничтожит нас… люди станут слишком сильны, как и гномы, и Светлые… иного пути нет, — лихорадочно зашептал Владыка, позабыв про умирающего собрата и неотрывно глядя на стремительно ширящийся портал. — Только так… только здесь и сейчас… пока еще есть время… и пока Договор с Создателем остается в силе. А потом они уже не оправятся… никто уже не оправится. И НАС будет не остановить. Я сумею ИХ подчинить, смогу призвать к покорности, заставлю повиноваться, потому что сам позвал их сюда. По своей воле и своей силой. Своей кровью! И этого уже не изменишь! Кто меня остановит?! Кто встанет у меня на пути?!

Безумный шепот вдруг сорвался на крик, но за шумом кипящей схватки никто не услышал.

— Я… — вдруг прохрипел со спины изломанный болью голос, и Владыка Изараэль, как ужаленный, обернулся. Он не успел чуть-чуть, всего лишь крохотную долю секунды до того, как родовые клинки предателя до упора вошли в его бок. Правитель вскрикнул раненым зверем, взвыл от осознания совершенной ошибки и тут же исправился — зажав широкую рану рукой, он в два шага настиг шатающего от слабости Хранителя и резким движением свернул ему шею.

— Будь ты проклят, Брего!!

Изувеченное тело мешком свалилось на землю и замерло сломанной куклой, а рядом с ним опустился и сам Владыка, цедя сквозь зубы страшные проклятия. Так глупо. Так неудачно. Так бездарно упустить момент! Всего шаг оставался до исполнения его плана, а этот идиот…

Изараэль проследил за распахнувшимся уже во всю ширь порталом — как раз настолько, чтобы мог пройти человек, приметил, как приостановилась безумная сеча внизу, и глухо застонал.

— Нет… не так… только не сейчас… ТАК неправильно!! Они должны быть моими!! Только моими!! Они должны принести МНЕ свою силу… и должны за меня отомстить… проклятие!!

Он до крови прикусил губу, а затем с огромным трудом поднялся, пошатываясь и старательно сдерживая недостойный истинного повелителя стон. Бок горел уже огнем, по богатому одеянию струилась свежая кровь, под пальцами что-то толкалось и нехорошо пульсировало. Кажется, этот везучий придурок сумел задеть важную жилу! Проклятье, проклятье, проклятье!!

Темный Владыка проследил за неимоверно быстрыми тенями, скользнувшими через Портал на его Зов, поморщился от слаженного вопля ужаса, который ураганом пронесся над замершим полем, увидел расширенные глаза своих подданных, из которых только старший, так нелепо погибший сын сумел бы понять его великий замысел, но затем неожиданно понял, что надо делать…

Таррэн вздрогнул всем телом и выронил из похолодевших пальцев чужой перстень. В тот же миг его подхватило, как пушинку, отшвырнуло от зеленого зеркала, по которому пробежала тревожная рябь, и со всего маха приложило спиной о серебряный диск. Точно по центру идеально ровного круга. После чего с неимоверной силой прижало, буквально вмяло во внезапно размягчившийся металл. На запястьях и лодыжках со зловещим щелчком сомкнулись толстые браслеты из знаменитого гномьего аконита, которому были не страшны никакие чары. А снизу с оглушительным лязгом выскочили отточенные до блеска острия эльфийских копий, больно толкнув в спину, а затем вонзившись уже на всю глубину. Треугольные наконечники легко прошили тело насквозь, выскочили из груди, живота и бедер двумя ровными рядами, а затем немного опустились, повторно раня иззубренными гранями и, заодно, намертво прижимая беспомощную жертву к полу.

Темный эльф содрогнулся от жуткого хруста и не сразу почувствовал, что оказался пришпилен к полу, как попавший в ловушку мотылек. Дернулся раз, другой, попытался извернуться и сползти с неудобного ложа — бесполезно. Акконит не разрубишь ничем, его не сломаешь и не наложишь разрушительные чары — этот необычный сплав не брало даже время! С ним нельзя договориться, нельзя разорвать и почти невозможно расплавить. Только отомкнуть замок специально созданным ключом или же рискнуть вырвать на живую, пока еще оставалась решимость.

Но потом пришла БОЛЬ, и он перестал думать обо всем остальном.

— Тарр-э-э-н!! — откуда-то издалека донесся до него горестный вскрик.

Эльф судорожно сглотнул и внезапно ощутил, как вместе с кровью из многочисленных ран его стремительно покидает магия. Надо бы попытаться, надо бежать. Вот только боль не давала сосредоточится, она утягивала его в бездонный колодец, лишала воли, туманила разум. Она мгновенно превратила его в безвольного истукана, обмякшего, словно мошка, в густой паутине заклятий, и совершенно утратившего смысл этой жизни. Зачем? Куда? Для чего сопротивляться? Все равно ничего не изменишь… безысходность и неестественная апатия навалились с новой силой и с размаху ударили по мятущемуся в сомнениях рассудку.

— ТАРРЭН!!!

Алые дорожки широкими ручейками разлились по специально выбитым в серебре канавкам. Они мигом расползлись вокруг распятого тела, сложившись в причудливые узоры, огненными змейками заструились сперва по полу, затем перекинулись на стены, раскрасив строки Хроник кровавыми разводами. В мгновение ока достигли куполообразного потолка и заставили его ощутимо дрогнуть. А затем и прогнуться в центре, вытянуться внутрь длинной иглой и, нацелившись точно в тяжело вздымающуюся грудь, начать медленно, но неумолимо опускаться.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});