Серебряный век. Портретная галерея культурных героев рубежа XIX–XX веков. Том 1. А-И - Павел Фокин

«Гарин был невысокого роста, очень подвижной, щеголеватый, красивый: в волосах седина, глаза молодые и быстрые. Всю жизнь он работал инженером-путейцем, но и в его шевелюре, в его порывистой, неровной походке и в его необузданных, торопливых, горячих речах всегда чувствовалось то, что называется широкой натурой – художник, поэт, чуждый скаредных, корыстных и мелочных мыслей.

Под открытым небом зимою в лесу он выбрал однажды высокую ель и приказал, не срубая ее, разукрасить от вершины до нижних ветвей золочеными орешками, флагами, свечками, окружил веселыми кострами и, созвав из деревни крестьян, всю новогоднюю ночь пировал вместе с ними под этим деревом на морозе, в снегах.

В другой раз он устроил новогоднюю елку у себя в усадьбе для деревенских детей, увесил ее игрушками, лакомствами, а когда дети вдоволь натешились ею, повалил ее на пол и скомандовал: „Грабьте!“

Ему постоянно мерещилось, будто у него есть какие-то лишние деньги, ненужные, даже мешающие, – скорее бы избавиться от них.

– Кто здесь бедный? – как-то спросил он, очутившись в деревне, и пошел по крестьянским избам, наделяя своими „ненужными“ деньгами одичавших от нужды „мужиков“.

Щедрость его нередко была безрассудной.

…Его огневой темперамент нередко раскрывался в его творчестве. Характерно, что чуть не во всех его книгах люди влюбляются с первого взгляда, мгновенно, безоглядно, порывисто – в вагоне, на пароходе, на станции. Психология внезапной, вспыхивающей как порох влюбленности изображается в его произведениях постоянно.

…Всякую тему брал с бою. Долго обрабатывать роман или повесть было ему не по нраву. Он писал второпях, без оглядки, и, сдав рукопись в редакцию журнала, несся в курьерском поезде куда-нибудь в Сибирь или на Урал по неотложному делу… „А потом, – вспоминает Елпатьевский, – со станций летели телеграммы, где он просил изменить фразу, переделывались или вставлялись целые сцены, иногда чуть не полглавы… Насколько мне известно, это был единственный русский писатель, по телеграфу писавший свои произведения“.

Телеграфная быстрота творчества придавала его слогу крылатость: он даже при желании не умел бы писать в медленном темпе, бесстрастно и вяло, – даже если бы нарочно постарался. Взрывчатыми, короткими фразами ведет он свой торопливый рассказ. Восклицательные знаки, междометия так и мелькают у него на страницах.

…Вообще он не умел относиться к своему писательству как к мастерству и никогда не ставил себе чисто литературных, формальных задач. Форма его импровизаций никогда не занимала его. Вся его сила в душевной тревоге. Оттого-то его автобиографические повести „Детство Темы“, „Гимназисты“, „Студенты“, „Инженеры“ так взволнованно воспринимаются читателем. Их проглатываешь, даже не успев заметить, хороши они или плохи, талантливы или просто насыщены страстью…И невольно прощаешь небрежный язык, рутинные приемы письма, частые провалы в банальность, которых ни за что не простил бы другому» (К. Чуковский. Современники).

«Он был по натуре поэт, это чувствовалось каждый раз, когда он говорил о том, что любит, во что верит. Но он был поэтом труда, человеком с определенным уклоном к практике, к делу. Нередко приходилось слышать от него чрезвычайно оригинальные и смелые утверждения. Так, например, он был уверен, что сифилис следует лечить прививкой тифа, и утверждал, что ему известен случай, когда сифилитики излечивались, переболев тифом. Он даже написал об этом: именно так излечился один из героев его книги „Студенты“.

…Любил Гарин говорить о „паразитоводстве“, но, кажется, тогда уже был найден и применялся в Соединенных Штатах паразит, убивающий картофельного жучка.

Вообще Н. Г. был разносторонне, по-русски даровит и по-русски же разбрасывался во все стороны. Однако всегда было удивительно интересно слушать его речи о предохранении ботвы корнеплодов от вредителей, о способах борьбы с гниением шпал, о баббите, автоматических тормозах, – обо всем он говорил увлекательно.

Савва Мамонтов, строитель Северной дороги, будучи на Капри уже после смерти Н. Г., вспомнил о нем такими словами:

– Талантлив был, во все стороны талантлив! Даже инженерскую тужурку свою талантливо носил» (М. Горький. Литературные портреты).

ГАСТЕВ Алексей Капитонович

26.9(8.10).1882–1939 или 1941

Поэт, революционный и профсоюзный деятель. Публикации в газетах и журналах «Жизнь для всех», «Ежемесячный журнал», «Заветы», «Правда», «Правда труда», «Рабочая правда» и др. Сборник «Поэзия рабочего удара» (Пг., 1918). Книги «Пачка ордеров» (Рига, 1921), «Восстание культуры» (Харьков, 1923), «Время» (М., 1923). Погиб в ГУЛАГе.

«Запомнились строки Н. Асеева: „Я хочу тебя услышать, Гастев, больше, чем кого из остальных“. Книга своеобразно талантливого поэта и патетического философа „научной организации труда“ А. Гастева „Поэзия рабочего удара“… в те годы поражала своим дерзким размахом. „Мы растем из железа!“ – восклицал в ней Гастев.

…Читая стихотворения в прозе А. Гастева, я представлял себе их автора мощным юношей с мускулистыми руками в закатанных рукавах и назад откинутой головой. Именно так рисовали пролетария на обложках журналов.

…А. Гастев, с которым меня познакомил И. Филипченко (кажется, это была редакция „Правды“), оказался уже немолодым человеком среднего роста, с внимательным и сосредоточенным взором. В прошлом он был слесарем, скитался по тюрьмам и ссылкам. В Петрограде в 1918 году вышла его книжка „Поэзия рабочего удара“, потом он увлекся организацией „Центрального института труда“, который сам называл своим главным художественным произведением.

…Гастев был цельным человеком. От „громокипящих“ слов он решил перейти к делу. Певец труда, он решил практически учить рабочих, как надо работать. Так, Гастев оставил писание своих романтических этюдов в 1918 году и обратился к своему „последнему художественному произведению“ – Центральному институту труда. Он был его директором и вдохновителем. Здесь, в лабораторных условиях, Гастев искал методы рационализации станков и трудовых движений. Сын суздальского учителя и портнихи, Гастев, человек с героической биографией революционера, изведавший тюрьмы и ссылки царской России, неутомимый искатель, из литературы ушел в педагогику физического труда» (К. Зелинский. На рубеже двух эпох).

ГЕ Николай Петрович

1884–1920

Искусствовед, публицист. Участник альманаха «Белые ночи» (СПб., 1907). Внук художника Н. Н. Ге. Друг А. Блока.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});