В западне - Стивен Кунтс

– Этот человек вам нужен живым, сэр?

– В любом виде. Я не хочу, чтобы кто-то из ваших людей пострадал при попытке схватить его. Пусть стреляют, если не смогут остановить.

– Под вашу ответственность, сэр?

– Под мою ответственность.

Армейский офицер козырнул и пошел инструктировать своих людей.

Спустя десять минут, когда солдаты уже сидели в грузовиках, офицеры сверились с картой. Джейк и оба морских лейтенанта уже забрались в машину, когда из дверей выскочил Йоук.

– Добро пожаловать на вечеринку, – приветствовал его Тоуд.

Отряд медленно двинулся по улицам. Пешеходы сновали между магазинами, но улицам и стоянкам недоставало обычной автомобильной суеты. И это бросалось в глаза.

– Я слышал, магазины делают бешеные бабки на спиртном и контрацептивах, – заметил Йоук.

– Нельзя же без конца смотреть телевизор, – согласился Тоуд.

– О, не думаю, – сказала Рита, – свет голубого экрана не влияет на твое либидо.

Джейк Графтон вздохнул.

* * *

Сенатор Черри с помощником возвратился в здание Сената на своей машине. Как и большинство сенаторов и конгрессменов, накануне праздников оказавшихся в Вашингтоне в ловушке, – а Черри предлагал лидеру большинства еще неделю назад распустить членов Сената на Рождество пораньше, но его предложение было проигнорировано, – он получил пропуск на автомобиль, выданный ему работниками Белого дома.

Два агента ФБР ожидали в приемной у входа в его кабинет. Хупера он помнил. Второго звали Мюррей. – Ваша дверь заперта, – кивнул один из них.

– Это естественно, – не без иронии пробасил Черри. – Они выдали мне пропуск на одну машину, и я же вожу эту проклятую штуковину. Вы думаете, моя секретарша согласится топать десять миль по улицам этого бандитского логова и открывать кабинет, чтобы встретить вас чашкой кофе в приемной?

– Нет, сэр, не думаем.

Помощник отпер дверь, и агенты прошли следом за сенатором в его кабинет. Включив свет и устроившись за столом, Черри прогудел: – Итак?

– Сенатор, мы пытаемся разобраться в деятельности одного адвоката, здесь в округе, его имя Т. Джефферсон Броуди.

Боб Черри смотрел на них, не моргая.

– Кажется, он делал кое-какие пожертвования на избирательную кампанию, что...

– Вас прислали из Белого дома?

– Нет, сэр. Как я сказал, мы...

– Вам позвонил Уилл Дорфман, не так ли? Дорфман пытается заткнуть мне рот. Столоначальник с мозолистым задом! Но у него не выйдет! Я и дальше буду говорить то, что должно быть сказано. Если Дорфману не нравится, он может оставаться...

– Вы увлекаетесь, сенатор, я ни с кем не разговаривал в Белом доме, – спокойно отпарировал Том Хупер. – Я спрашиваю вас, знаете ли вы Т. Джефферсона Броуди?

– Я встречался с ним, да. Я со многими встречался в Вашингтоне, мистер... Я забыл ваше имя.

– Хупер.

– Хупер, я сенатор Соединенных Штатов. Я встречаюсь с людьми на собраниях, на обедах, они сотнями проходят через мой кабинет. За последние десять лет я, должно быть, встречался с десятками тысяч людей. Во Флориде...

– Броуди. Джефферсон Броуди. Он делал пожертвования от имени людей, которым требовалась политическая поддержка. Делал ли он какие-либо пожертвования на вашу избирательную кампанию или в Комитет по внутренней политике?

– Ваши намеки оскорбительны, сэр! Вы хотите сказать, что Джефферсон Броуди или кто-то еще заполучил часть меня в собственность! Вы можете достать свой жестяной значок прямо сейчас, чтобы...

– Я ни на что не намекаю, сэр, – без тени раздражения ответил Хупер. В прошлом ему приходилось по разным поводам сталкиваться с этими избранными апостолами. Это было одним из наименее приятных аспектов его работы. – Я пытаюсь расследовать деятельность Т. Джефферсона Броуди. Если вы не хотите отвечать на вопросы или сотрудничать с нами, финансовые отчеты о вашей избирательной кампании остаются всегда открытыми для общественности. Мы их получим.

– Я в высшей степени готов сотрудничать с ФБР, – неожиданно успокоился Черри. – Но вы выбрали несколько... странный момент, скажем так. Я выступаю по телевидению и занимаю жесткую позицию в отношении правительства по вопросам, вызывающим общественный интерес. Спустя час, когда я возвращаюсь оттуда в офис, меня ожидают два агента ФБР. И вы говорите, никто из Белого дома не звонил вам. А вашему начальству? Звонил ли Уилл Дорфман директору?

Я буду резок, джентльмены. Я думаю, Дорфман затеял силовую игру, пытаясь использовать ФБР, чтобы заставить замолчать тех, кто выступает против мер, предпринимаемых администрацией для того, чтобы остановить обрушившийся на наши головы террор. Я знаю, как играет Дорфман. Дальше он начнет наговаривать на меня. Он уже делал так раньше. У него это получается. Клевета, провокации – это все оружие Дорфмана, которое он применяет против врагов Буша и Куэйла.

Отправляйтесь назад и скажите своему начальству, что на Боба Черри не удастся надеть намордник. Передайте директору, пусть позвонит Дорфману и скажет ему, что Боб Черри не испугался. Я не сомневаюсь, что мелкие интриганы выдумают какую-нибудь грязную ложь и способ ее распространить. Но я намерен продолжать говорить правду об Игроке в Гольф Дэне и паразите Дорфмане до последних дней своей жизни. – А теперь убирайтесь. Убирайтесь из моего кабинета.

Хупер и Мюррей ушли.

Закрыв дверь, Боб Черри пару минут просидел в задумчивости.

Машинально он протянул руку и начал переставлять на столе сувениры, поочередно беря их в руки и смахивая отсутствующую пыль.

Этот высотомер на подставке из орехового дерева – подарок от ассоциации ветеранов Флориды. Золотой дублон с испанского галеона времен Писарро, бейсбольный мяч с автографом Хэнка Аарона, пулеметный патрон пятидесятого калибра с японской войны на подставке из алебастра – все эти вещи подарены ему гражданами Флориды, в благодарность за его верную службу в Сенате, за жертвы, принесенные им ради них.

Он поднялся из кресла и прошелся по комнате, вглядываясь в фотографии, висевшие на стенах, нежно поглаживая одни и аккуратно поправляя другие. На каждой фотографии был запечатлен он. Он позировал с президентами, с кинозвездами, с известными промышленниками, писателями и спортсменами. Многие фотографии с надписями находились, для сохранности, под стеклом: "Сенатору Бобу Черри – настоящему американцу", "Бобу Черри – самоотверженному защитнику предпринимательства", "Сенатору Черри – настоящему другу американских трудящихся", "Собственному сенатору Флориды Бобу Черри, в которого верит Америка".

Закончив осмотр и убедившись, что все фотографии на местах, он прилег на диван и прикрыл глаза. Он устал. Следовало немного отдохнуть.

* * *

Когда они спускались в лифте, Фрэдди Мюррей сказал:

– Ты знаешь, он быстро слез бы со своего конька, если бы ты ему сказал, что Фримэн Мак-Нэлли мертв.

– Я собирался, но придурок не дал мне рта открыть.

* * *

Генри Чарон мгновенно проснулся от какого-то звука. Он лежал в темноте и прислушивался. Было слышно, как капала вода – дождь начался, как только он провалился в сон, – и как от порывистого ветра поскрипывали ветки. Чарон пошарил взглядом в полумраке, сменившем сплошную темень.

Что-то не так. Что-то там, в ночи, есть. Чего не должно быть. Стояла мертвая тишина. Звуки уличного движения не доносились до него с дороги, что проходила в сотне ярдов внизу по склону. Не слышно было и пролетавших самолетов.

Да. Вот опять. Почти неуловимый звук.

Он выскользнул из спального мешка и натянул ботинки, затем свитер и непромокаемую парку. Сунул руку в спальный мешок и вытащил оттуда пистолет.

Меньше чем за полминуты он полностью оделся, пистолет спрятал в карман, а винтовку взял в руки. Рюкзак с гранатами и патронами, а также вещевой мешок, который ему понадобится, чтобы спрятать в него винтовку, закинул за плечо. Все остальное оставил.

Только после этого Генри Чарон взглянул на светящийся циферблат часов. Одиннадцать тридцать четыре.

Он осторожно выбрался из пещеры и уверенно двинулся вперед. Бесшумно ступая, прошел футов двадцать вправо, к выступу, где можно было прислушаться и осмотреться. Прижался к стволу дерева, чтобы его силуэт не выделялся в темноте. Неподвижная, как кусок скалы, темная фигура в черном и мокром мире пригородного леса.

Зарево городских огней, отражаясь от облаков, поглощалось и рассеивалось голыми ветвями деревьев.

Он снова услышал звуки. Слух сообщил ему всю информацию, которая требовалась. Примерно в шестидесяти ярдах от него чуть ниже на склоне находился человек.

Человек шел по направлению к нему.

Генри Чарон не стал строить гипотез, кем мог быть этот пришелец и для чего он появился здесь. Как осторожное дикое животное, он ждал. Ждал с безграничным терпением.

Теперь он бросил в его сторону взгляд. Судя по каске и громоздкой фигуре, неясно вырисовывавшейся среди ветвей, это солдат. Он двигался медленно и осторожно, прислушиваясь и осматриваясь.