Падение - Вадим Кушнир

то будь любезен — исчезни, — тихо произнёс, после чего боль начала понемногу уходить. А он всё время практикуется чтобы менее болезненно делать свои появления.

Оба флота несут тяжёлые потери. И тут большая группа москитов выстроилась словно копьё и устремилась к флоту противника, что уже в трёх минутах от столкновения с моим. Что она делает? Эти москиты по большей части — перехватчики РЭБ! Их начали сбивать. Чудовищные потери, а ведь там люди. Но в этот момент, как был сбит последний из кораблей "копья", некоторые корабли Иерихона начали стрелять друг в друга. Она их взломала? Быть того не может! Я начал спрашивать на счёт этого, но Ара не отвечает. И это пугает. А что если после иерихонцев последуем и мы?

После этого момента бой прожлился недолго, но не все корабли противника были уничтожены. Часть остановилась, да и наши по ним не стреляют. Вновь включилось нормальное освещение, а реакторы перестали работать на грани взрыва.

— Ара?

— Да. Докладываю о потерях: девяносто три процента москитного флота потеряно, как и сорок семь процентов фрегатов. Корветы уничтожены, кроме трёх единиц. Двадцать три эсминца потеряно, сорок девять крейсеров, Линкор один уничтожен на тридцать процентов, но всё ещё функционирует, команда мертва. Ликор два получил тяжёлые повреждения обшивки, сорок один процент команды умер. Один линейный крейсер имеет повреждения обшивки в носовой части. Реактор дредноута номер два расплавлен и готовится к сбросу.

— А корабли Иерихона? — поинтресовался я, схватившись за голову от количества потерь.

— Я не закончила отчёт. Захвачен контроль над одним линейным крейсе…

— Плазменное орудие нам не помешает, — печально признал я.

— Да. Один линейный крейсер, один авианосец. Двенадцать эсминцев, пятнадцать крейсеров, двадцать три корвета, семьдесят шесть фрегатов, четыреста девяносто один москитный корабль.

— Ну хоть в технике так потери не самые ужасные, — я встал, растеряно посмотрев на операторов вокруг. — Отдайте приказ готовить абордажные команды.

— В этом нет необходимости, — заявил ИИ. — Экипаж линейного крейсера и авианосца умер при полной разгерметизации кораблей. У других образцов — в скафандрах, но генераторы кислорода выведены из строя, а запасов хватит на сорок восемь часов. Рекомендуемые действия: ждать.

— Предложи им сдаться. Пусть сложат оружие и приготовятся к поднятию на борт абордажных групп, — вздохнул я. Весь экипаж крупных кораблей убить в одно мгновение.

— Зачем? Это враги и их, согласно протоколу, нужно уничтожать.

— Это люди! — воскликнул я, не выдержав такого холодного спокойствия в её голосе. — Это люди! Они живые и умирать никто не хочет! Кто мы? Кто я, если выношу приговор всем, кто хочет жить далее? Кто я после того, как оставлю их там умирать ужасной смертью наедине с осознанием неминуемости смерти? Я не буду смотреть как они будут терять человечность и убивать друг друга ради нескольких часов жизни, отобрав балон с воздухом у товарища!

— Вы адмирал штурмового флота Давиан Тул.

— Подключи меня к их средствам связи. Я сам это скажу.

— Как прикажете. Вы можете говорить, вас слышно.

— Солдаты Иерихона, — я заговорил на их языке, правда с акцентом и как-то ломано, но хоть как-то, — с вами говорит адмирал флота повстанцев. Я предлагаю сложить оружие и сохранить свои жизни. Мы, повстанцы, будем обращаться с вами достойно, а не как в ОФЧ. Мы не жаждем вашей смерти, но защищаться будем до последнего. На ваши корабли поднимутся мои люди. Не оказывайте сопротивления и все останитесь живы. Даю слово, — на этих словах сообщение закончилось.

— Адмирал Давиан Тул, — снова заговорила Ара, — за воротами мостика стоит Тамплиер, который держит полковника Ангелоса.

— Ты заблокировала вход?

— Я заблокировала вообще всё. Сейчас только мостик закрыт.

— Ладно, — взохнул я и упал на кресло, — пред тем, как откроешь ворота ответь. Это Ангелос вывел тебя из строя?

— Да, полковник Ангелос лично запустил, как я теперь поняла, вирус в мои системы.

— Ладно, открывай.

Ворота опустились и на мостик зашёл Темпест, который пнул Ангелоса, у которого прострелены обе руки. Тот же с ненавистью смотрит на меня. Я подошёл к ним. Имперец же поставил моего бывшего товарища на колени.

— Почему?

— Что почему? — прошипел предатель.

— Я думал, ты был мне другом, — присел перед ним, а кулак так и чешется чтобы ударить по и так разбитой челюсти из-за которой ему сложно говорить.

— Другом? После того, как ты предал Федерацию и меня повязали вместе с тобой? После того, как ты разрушил мою жизнь? Ты понимаешь, я потерял абсолютно всё! — воскликнул тот. — Ты ещё смеешь называть меня другом? Ненавижу тебя. Жалею лишь об одном — я не смог убить тебя этими вот руками, — он сквозь боль преподнял руки, но Тамплиер прижал его ногу своей, слегка надавив.

— А Иерихон? Это твоих рук дело?

— Конечно же моих! И не думай, что я буду скромничать! Мне повезло что тюремный корабль со мной оказался в зоне боевых действий и меня спас Иерихон! Он-то дал мне новую жизнь и надежду.

— И ты исчез из Федерации. А потом под видом спецотряда пришёл ко мне и готовился к этому.

— Да! Именно! А ты слишком тупой чтобы понять это сразу!

После этих слов он набросился на меня, схватив за шею. Но я мгновенно среагировал и отбросил его псионикой в то время, как Темпест нанёс удар своим металлическим кулаком и разбил голову предателя.

Кровь расплылась по серому полу, в разбитом черепе виднеется светлый мозг, который превращён в какую-то кашу, которая также частично осталась на кулаке имперца, который присел на одно колено чтобы оторвать от формы Ангелоса кусок ткани и вытереть ею всю эту "прелесть".

Предатель не смотря на простреленные руки и адскую боль начал душить меня. Шея болит. Он не хотел уйти живым отсюда.

— Ара, составить досье на каждого человека в этом флоте, — я поднялся и твердо заговорил, вытирая с лица красные пятна. — Цель — обнаружить агентов Империи и Иерихона. Все, кто родом с имперских миров, переселенцы считать потенциальными врагами. Пересмотреть родословную и всех, у кого в ней есть хоть один имперец — в отдельный список