Смерть меня не найдёт - Ефимия Летова

мной — небо.

И вокруг буйствует ветер.

Я сажусь и отмечаю, как полоса за полосой к горизонту небосвод светлеет. Рассвет наступит очень скоро. Неловко поворачиваюсь — и дыхание перехватывает от ужаса. Внизу пустота, земля далеко внизу. Хочется подняться на ноги или хотя бы отползти, но за мной стена, совершенно гладкая и какая-то округлая, не за что зацепиться, нечем держаться, а ветер крепчает и безумствует. Кажется, это какой-то башенный шпиль с небольшим выступом по кромке, на котором мне и повезло очутиться. Я боюсь высоты, но всё равно, упираясь затылком, локтями, лопатками, вытягиваюсь вверх и осматриваюсь.

Отсюда видно… всё. Вся Магриста. Бурые крыши домиков. Зелёные поля. Узкая лента золотого пляжа. Под полосой светлеющего неба — беспокойное, сморщенное, как кожа на намокших пальцах, море. Отчего-то оно тревожит меня и вызывает желание отвернуться, хотя думать сейчас полагается совсем о другом.

Хотя бы о том, что пройдя несколько метров по карнизу вправо, по-прежнему вжимаясь спиной в конус башни, прямо под собой я вижу поднебесный зал Его Величества, чьё имя даже не удосужилась узнать.

Неудобно даже. Надо будет обратиться — и не знаешь, как.

Крыша дворца напоминает вершину огромной, чуть сплющенной шахматной ладьи. В её сердцевине сияющей пентаграммой выложена зелёным камнем пятиконечная звезда, в вершинах лучей которой пять высоких стеклянных колонн с той же ядовито мерцающей серебристой жидкостью внутри.

В центре звезды стоят люди. Самое смешное, что они, похоже, не видят, не замечают меня, никто не удосуживается задрать голову. Их голоса пытается развеять ветер, но общий смысл я могу уловить. Внимание прежде всего привлекает незнакомый мужчина — единственный из присутствующих подходящий на роль короля, правда, на его голове не корона, а спутанная паутина тонких серебряно-стальных нитей. Напротив него — лирт Веритос, его не узнать невозможно. За спиной короля тонкая светловолосая женщина и ребенок, в котором я с трудом, но узнаю юного магрского принца. Лирта Хорренда стоит в отдалении от остальных и кажется совершенно лишней, посторонней фигурой на этой сцене.

— Вы не выполнили обещания, Верховный.

— Я нашёл девушку, всего пару декад минут назад она была почти у меня в руках, но лирт Ритворн…

— Так это мой брат во всем виноват? После исчезновения фелиноса девушка три декады дней находилась в Винзоре!

— Меня к ней не пускали! — шипит жрец. — Вы, светские, ограничены слишком большим количеством условностей. Вы рабы ваших чувств. Ваш брат заинтересовался её волосами и хорошенькой мордашкой, после чего она пропала, а Ваш протеже Лигран, оказывается, знал её раньше! А потом выяснилось, что её память неподвластна прочтению, и я не уверен, что так было всегда. Слишком много странных совпадений, которые все вокруг склонны пускать на самотёк. А теперь это я не выполнил обещание! Сейчас Тирата в ожидаемом гневе, и кто, кроме нас, вообще хоть что-то предпринимал?!

— Лигран проявил слишком много… инициативы, — холодно говорит король. — Но вас это не касается. Как не касается, собственно, ничего, кроме усмирения гнева богини… которого, впрочем, никто, кроме вас, и не чувствует.

— Ветер усиливается, — жрец вытягивает руки, словно поглаживая воздушные струи, и мне отчего-то абсурдным образом кажется, что происходящее его скорее радует, нежели тревожит. — Море волнуется. Никто не чувствует, кроме меня?!

— Погода, — несколько нервозно отзывается король. — Это просто погода!

Единая, сколько можно слушать их бестолковую перебранку? Сижу тут, как… Электроник на флюгере!

— Так что вы от меня хотите, если происходящее меня не касается? Я… мы, — лирт Веритос оборачивается на застывшую в молчании лирту Хорренду, словно призывая её вступить в дискуссию, — мы можем быть свободны, Ваше Величество? Вы оправдываете лирта Лиграна, Ваш брат не подсуден по определению, вы не опасаетесь последствий исчезновения реликвии, в таком случае… всего доброго?

— Церемония божественного подтверждения права наследования представителями культа Единой — устаревшая формальность, — чеканит король. — Но Магру эта формальность нужна. Завтра вы подтвердите: Тиверн — законный наследник престола. Он мой единственный сын. У Ритворна нет детей. Есть фелинос или нет, это ничего бы не изменило. Тиверн — наследник! К чему вся эта суета?

— Вы предлагаете мне соврать, Ваше Величество, — вкрадчиво, но от этого не менее звучно продолжает жрец. — Соврать народу Магра, что уже само по себе недостойно моего сана, но это полбеды. Вы предлагаете соврать перед Единой, нарушить её завет…

— А что предлагаете вы? Объявить народу Магра, что с завтрашнего дня у него нет правителя? Что будет дальше, что начнётся дальше, вы представляете?

— Почему вы не задумались об этом раньше? Когда я просил Вас, многократно, дать мне первому допросить девушку, оказавшуюся на месте преступления? Когда вы поверили вашему мальчишке-некроманту — следователю с его дурным воображением и бредовыми идеями, а не мне?

— Вы допрашивали ее и тоже ничего не смогли!

— Вы одобрили её казнь, полнейший абсурд!

— Это была постановочная казнь.

— Вы могли бы поставить меня в известность!

— Я не обязан перед вами отчитываться.

— Но сейчас вы просите о немыслимом одолжении…

— Довольно! — холодно проговорила лирта Хорренда, обрывая двоих уже перешедших на крик мужчин разом. — Фелиноса нет, девушка исчезла. Рассвет наступит через несколько декад минут. Если Единая благосклонна, если ничего не произойдёт, это значит, что она одобряет наследника. Если же нет… ничего уже не будет иметь значения.

Верховная стояла, прямая и ровная, как свеча с фиолетовым пламенем на макушке. Король и лирт Веритос замолчали, но продолжали смотреть друг на друга, королева, чьего имени я не знала, обнимала Тиверна, видимо, пытаясь закрыть ему уши.

Ветер трепал моё платье всё сильнее и сильнее. Я вжалась спиной в покатую поверхность башенного шпиля. Не может быть никакого конца света, вот так, буднично и глупо. Сейчас это всё закончится, недовольный жрец согласится, что Тиверн наследник, жрица уйдёт, уверенная, что я погибла в море и её тайна никогда не всплывёт наружу, а я как-нибудь перемещусь вниз, найду Лиграна и…

— Смотрите! — звонко выкрикнул маленький принц, вывернулся из объятий матери и стремительно, как напуганный оленёнок, побежал к зубчатому краю дворцовой крыши. Я невольно взглянула туда, куда он показывал, все присутствующие взглянули, даже суровая жрица обернулась.

Мальчик-принц указывал на море.

Море уже не просто волновалось и шло злой нетерпеливой тревожной рябью. Теперь его поверхность ходила ходуном, и все присутствующие на мгновение замерли, как один, уставившись в одну точку.

«Ревизор. Немая сцена», — я невольно фыркнула, но очередной порыв ветра ударил в лицо, и смеяться как-то резко расхотелось.

— Вы всё еще уверены, что фелинос это формальность, Ваше Величество?! — жрец легко перекричал ветер, торжество