Синий взгляд смерти - Вера Камша

— Боюсь, ей нужны не чайки, а мы.

И снова молчанье. Только орут гнездящиеся на Китах помянутые всуе чайки и тарахтит надоеда Гудрун. Этой хоть линеал, хоть эскадра, лишь бы поотираться.

— Поворачивает! — доложили с мачты, но это было очевидно и так. Линеал маневрировал. Минуты ползли, как ползли над эйнрехтскими крышами. Юхан больше не отрывался от трубы, Ледяной, заложив руки за спину, чуть заметно покачивался на каблуках — как всегда, когда ожидал не лучших известий, а неизвестный корабль четко, будто на учениях, заканчивал поворот и, похоже, прибавлял парусов.

— Нацелился на перехват, — не выдержал лейтенант. — Не может же он знать, что мы здесь!

— Если у вас не вытекло, — живо откликнулся Клюгкатер, — то у меня и подавно.

Неоткуда было вытекать. Трактирщик Карл свел шкипера с нанимателем, но кем был этот наниматель, не представлял. Имени шкипера Руппи не назвал даже «львам», хоть, было дело, чуть не навязал Юхану в спутники монаха. Луциан и Орест при желании разнюхали бы все, но Руппи адрианианцам верил, как и Рихарду с Максимилианом. Кавалеристы могли бы проследить всадника до Щербатой Габи, но они не были подлецами, да и не успевал линеал на перехват при таком раскладе даже из Ротфогеля. Тогда что этому битюгу здесь нужно? Куда-то ведь он шел, да еще в одиночку. Сейчас не время для праздных прогулок...

— ...если из-за моего бегства по всем портам не разосланы приказы осматривать в том числе и торговые суда. — Олаф думает о том же. — Пожалуй, если они из Ротфогеля...

— Господин адмирал, не успели бы.

— Почему же? Неглупые люди вокруг Фридриха есть. Не стали ждать исхода погони, а сразу же отправили эстафеты во все порты. Как раз успевали добраться.

— Кошки с две! — Юхан щелкнул по своей фляге. — До Ротфогеля, может, и успели, только оттуда до Китов при нынешних ветрах раньше завтрашнего вечера покойный Бюнц и тот бы не доскакал, а он эти места облазил — не чета другим. Не знают они про вас и знать не могут. Скорее уж какому-то болвану в башку стукнуло всех проверять.

— Тогда причина не важна... Неважно, почему повернул Альмейда, он повернул. Неважно, почему за нами гонятся, они гонятся.

— И на здоровье, — хмыкнул шкипер. — Мы — обычные торговцы, идем с грузом, все честь по чести. Кораблик у меня не маленький, пара-другая укромных местечек найдется. Если пальнет на досмотр, я вас вниз сведу. Посидите с Лёффером, выпьете... У меня там кэналлийское, только чур не петь, пока за вами не приду.

— Разумно, — коротко согласился Ледяной. — Мародеров на кесарской службе, хвала Создателю, пока нет.

А хоть бы и были — солонина и сухари не меха, тащить же за собой «купца» вояка не станет, разве что припугнет фрошерами и велит идти в Ротфогель, беды-то! Юхану явно не впервой, выкрутится, а потом намекнет на прибавку.

Что Добряк — малый ушлый, Руппи понял еще при первой встрече, а военные моряки всяко не таможенники — пробегутся по палубам, сунут нос в трюмы, посчитают пушки, и до свиданья!

Линеал приближался, хоть и не слишком быстро. Несколько минут, и можно будет различить какие-то характерные детали. «Селезень» смиренно полз своим курсом, готовый по первому требованью предъявить охотничью снасть и припасы. У кого в голове хоть что-то имеется, сразу поймет: с таким грузом — лишь в Полуночное море. Подошел Лёффер, поздоровался. Руппи ответил и в очередной раз запнулся о кошку. Раздался укоризненный писк. Пушнина на «Селезне» все-таки была, хоть и живая, а вот кто после дезертирства Гудрун проверяет вернувшихся из города в Адрианклостер?

— Странная рыба, — заметил Лёффер, щурясь на чужие паруса, — и странное место.

— А то! — откликнулся шкипер. — Где-где, а у Китов ловить нечего... Если что, составите господам компанию? В кладовушке?

— Почту за честь. Господа играют в кости?

— Не имею обыкновения. — Олаф, позаимствовав у шкипера его трубу, внимательно вглядывался в непонятный линеал. — Трехпалубный... Ну-ка, Руперт...

Лейтенант послушно поднес окуляр к глазу. Светло-коричневый цвет бортов теперь был ясно различим.

Да, трехпалубный, светло-коричневый, такой... знакомый! Корабли Северного флота красят в серый и зеленоватый... Еще взгляд: на мачты, на невысокий по обычным меркам ют... Ах ты ж, тварь паскудная!

— Господин адмирал, это «Верная звезда».

— Мне тоже так кажется.

3

Бермессер собственной персоной, чтоб его четыре дня крабы жрали. Ну удача, ну удружила!

— Это так, господин адмирал? — Лёффер посерел, но о субординации не забыл. — Ваш лейтенант не ошибся?

— Корабль мы узнали. — Ледяного, надо думать, тоже корчи бьют, но хоть говорит спокойно. — Адмиральский флаг на грот-мачте поднят. Будем считать, что адмирал на борту есть и адмирал этот нам известен.

Уж известнее не бывает! И что у Китов делает, тоже ясно — от фрошеров прячется, урод. Вроде и в море, а что, как тот сторож, у соседки под забором топчется, так свидетелей нет, и это хуже всего...

— Тогда, господа, прятаться вам смысла нет. Не поможет.

— Объясните.

А молодец Ледяной! Коротко, спокойно, а что щека дергается, так по голове же получил.

— Дело не в вас, а во мне. — Пусть знают, одна голова хорошо, а две в запас не помешают. — Я с чего во фрахт ваш вцепился? Слух прошел. Дескать, свидетелей того, что у Хексберг творилось, судейские ищут, а по мне лучше четыре шторма, чем один крючкотвор. Дальше вот господин Лёффер соврать не даст: бумажку про вашего покорного слугу соорудили. Вранье сплошное, ну да не вам рассказывать! Я как узнал, так якоря и поднял, даже отвальную зажал, думал, потом, как вернемся, за все выставлю, а оно вон как повернулось! Бермессеру-то теперь любая килька свидетель, а уж целый корабль... Короче, не выпустят они меня, а со мной и вас.

— Вашего «Селезня» они узнать могут?

— А почему нет? Когда мы из Ардоры пришли, весь Метхенберг сбежался. Шутка ли, вернулись, да еще и при барышах. Холера Бермессерова как раз в порту под арестом торчала, а вояк на пирсе было немеряно, даже шаутбенахт один болтался... Начальство начальством, а глаза и мозги у офицеров со «Звезды» в порядке.

Молчат. Переваривают. Вроде и лишнего не сболтнул, и не наврал. Так все и есть, аж противно. Сдохни интендантская морда своей смертью, ничего б не поменялось — не в покойнике дело, господа селедки, а в Бермессере. Хоть сейчас рыбий потрох и выкрутился, но понимает, что до конца далеко, вот и принялся за свидетелей, а свидетель сам ему в пасть полез.

— Значит, можем не ждать, что господин Бермессер раздумает терять время и отвернет? — Ледяной смотрел только на Китов. — Тогда мы загоняем себя в ловушку. Еще полчаса этим курсом, и нас прижмут к камням. Там, помнится, даже на шлюпке до берега добраться вряд ли получится.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});