Особый контроль (сборник) - Сергей Андреев

Сначала Филипп прошелся по этапам расчета свойств антенны, которую соорудил в Австралии Травицкий. Это заняло полтора часа, несмотря на применение мыслерапида, и уйму энергии, так что пришлось прибегнуть к тонизирующим препаратам, хотя их применение во время работы запрещалось инструкцией медкомиссии СЭКОНа. Результат оказался более поразительным, чем представлял Филипп, но ему не хватало данных, чтобы довести исследование до конца.

Прихлебывая тоник, Филипп полежал в кресле, наслаждаясь ощущением уходящей усталости.

— Проблема не решается трансгрессивно, — повторил он слова Травицкого. — Или я прохожу мимо решения, не замечая его. Почти все характеристики антенного комплекса я рассчитал, эффекты перемены знака времени определил, но ничего страшного не обнаружил. Взрыв на Тритоне ничем не грозит ТФ-метрике, хотя и тряхнет ее хорошенько. С самим Тритоном ничего не случится, разве что пробежит восьмибалльная волна “тритонотрясения”. Что еще?

“Перемена знака в уравнении пространства — времени, — вспомнил он снова. Кирилл упомянул об эффекте обратимости ТФ-поля в тангенциальное поле времени… что он хотел сказать? При чем здесь встряска ТФ-метрики всего мироздания?”

Филипп отхлебнул глоток сока и поперхнулся. Он вдруг понял, что хотел сказать Травицкий своей смертью! Не хватало только одного звена в цепи гипотез и предположений, чтобы цепь стала прочной и вещественно осязаемой. И звено это было запрятано в колоссальной памяти “Умника”, вернее, “размазано” по всем ее блокам эфемерным “пеплом” электронных облаков, следов работы Василия Богданова.

Торопясь, Филипп кое-как натянул эмкан, удивляясь, отчего он стал неловок, потом увидел в руке бокал с соком, залпом допил и швырнул бокал в угол.

Дважды во время работы срабатывал автомат психонагрузки, и дважды Филипп выключал его, пока не заблокировал насмерть.

Во втором часу ночи он дрожащими руками снял эмкан и уставился перед собой слепым взглядом беспредельно уставшего человека. Проблема была решена. Точно так же сидел в этом кресле Василий Богданов, пришедший к такому же выводу, только с помощью фантазии и интуиции, разве что организм его оказался слабее, чем у Филиппа.

Инспектор просидел полчаса, не думая ни о чем, вслушиваясь в оглушительный бой крови в голове и пытаясь умерить сверлящую головную боль. Наконец, сказались результаты йога-тренинга, боль степса утихла, но все тело казалось ватным, хотелось лечь и закрыть глаза, пока истощенный нервной перегрузкой организм сам не приведет себя в порядок. Но вот сквозь утихающий гул кипящей крови в мозг пробились посторонние звуки. Филипп прислушался и понял, что это сигнал входного автомата. Кто-то просил разрешения войти.

Филипп удивился: в четверток часу ночи кто-то решил поработать? Кое-как встал, поморщился и открыл дверь. Перед ним стояла Аларика.

— Ты здесь! О господи! — Женщина прижалась к нему, обняв за шею так, что стало трудно дышать.

— Задушишь! — глухо сказал Филипп. — Как ты меня нашла?

— Помог дежурный по Управлению. Думала, что с тобой что-то случилось… вдруг заболело сердце… начала искать, спрашивать, пока Жора Тунгусов не сказал, что ты у эфаналитиков, если еще не ушел… прости! Целый месяц ты не звонил, не приезжал, и я поняла — нуждаешься в помощи, но просить уже не…

— Не смог бы, — пробормотал Филипп и поцеловал ее в ухо. — Мне плохо было, Рика, погиб Травицкий.

— Я знаю, но ведь ты не виноват.

— Может быть, и не виноват, но он дал мне такую мысль!..

В мозг вдруг выплеснулась волна тревоги: “Тритон! Эксперимент опасен! Скорее в Управление…”

Он отстранил Аларику и едва не упал от нахлынувшей слабости. Испуганная женщина помогла ему добраться до кресла, и он, ничего не объясняя, потянулся к пульту связи.

Несколько минут ушло на бесплодные вызовы Керри Йоса, потом Филипп вспомнил, что уже ночь и легче всего позвонить диспетчеру отдела, обругал себя, вызвал дежурного. Керри Йос вместе с Томахом должны были находиться в этот момент на Тритоне или в центре управления экспериментом, то есть на крейсере УАСС над Тритоном, и дозвониться к ним можно было только через тревожный канал спасательной службы.

Вспыхнул глаз виома, развернул световую нить и вырезал “окно” в диспетчерский пункт.

— Слушаю вас, — поднял голову над пультом диспетчер — строгая женщина с пристальными серыми глазами.

— Ага… — пробормотал Филипп, опомнился. — Извините. Я Ромашин, официал отдела безопасности. Мне необходимо срочно связаться с Керри Йосом или с любым из его заместителей, по косвенным данным они сейчас не дома отдыхают, а на Тритоне, где готовится эксперимент “Галактическое просвечивание”.

— Ждите, — лаконично отозвалась женщина. В течение нескольких минут она дозванивалась до узла связи на Тритоне. Аларика в это время положила на затылок и лоб Филиппа прохладные ладони и наскоро провела сеанс биопереноса. Филиппу стало легче. Дежурная выслушала ответы абонентов и отрицательно покачала головой.

— На Тритоне никого нет, все руководители эксперимента находятся на борту крейсера “Святогор”. Но Керри Йоса среди них нет, час назад он покинул крейсер и улетел на Землю. Нет его и в Управлении.

— То есть к-как улетел на Землю?! — пробормотал Филипп. — Зачем улетел?

Женщина-диспетчер сочувственно посмотрела на его растерянное лицо и протянула руку, собираясь выключить связь.

— Подождите, — взмолился Филипп. — Тогда дайте мне связь со Станиславом Томахом или Богдановым, они-то на крейсере…

Диспетчер, сказав кому-то: “Минуту, я занята”, — снова принялась искать названных безопасников. Но ни Томаха, ни Богданова на “Святогоре” также не оказалось.

“Ну, конечно, — пронеслось в голове. — Проверяют готовность постов во всей Системе. Что же делать? Кому звонить? Морозову?”

Диспетчер, видимо, заинтересовавшись странным абонентом, медлила выключать виом.

— Может быть, вам дать разговор с руководителем эксперимента на крейсере? — предложила она.

Филипп посмотрел на часы: до начала эксперимента оставалось немногим более двух часов.

— Попробуйте, — хрипло сказал он, откашлялся. — Хотя… н-нет, спасибо, лучше кого-нибудь из ответственных за безопасность от Управления.

Через минуту переговоров — диспетчер проделала это профессионально четко, быстро, без лишних слов — виом мигнул, изображение в нем сменилось. Вместо круглого помещения диспетчерского пункта перед Филиппом раскрылся треугольный командный зал крейсера “Святогор”, заполненный группами специалистов всех рангов, несмотря на то, что до начала эксперимента оставалось еще достаточно много времени.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});