Проклятые земли - Олег Бубела

Дождавшись, пока рой более-менее оформится, командир снова использовал жидкий огонь. Только в этот раз он не стал рисковать, а просто хряпнул горшочек о желтоватые камни там, где мошек было больше всего. Бросок вышел удачным, он поставил пламенную точку в существовании роя. Однако оставшиеся сотни голодных тварей упорно преследовали нас, кусая в лицо, вцепляясь руки, залетая под одежду и там пытаясь добраться до самого нежного мяса.

Мы матерились, давили мошек, аплодировали гадким насекомым, растирали по коже, смешивая их останки со своей кровью, текущей из многочисленных ранок... Короче, приятного было мало, но спустя четверть часа натиск ослаб, нам все реже приходилось хлопать себя по щекам. Когда же наступили сумерки, неприятель окончательно капитулировал и спасся бегством. Оставшиеся в живых твари буквально растворились в воздухе, дав нам возможность перейти на шаг и вздохнуть с облегчением.

Да, это была победа, но досталась она дорогой ценой. Наши лица и руки были в многочисленных маленьких ранках, из которых сочилась кровь, Лашту мошки изгрызли уши (видимо, они оказались наиболее вкусной частью его тела), а у Сишка больше всего пострадал нос. Дорак с кровавыми разводами и раздавленными насекомыми на физиономии производил отталкивающее впечатление. Мне тоже досталось, но меньше — каких-то три десятка укусов. Либо помог нахваливаемый продавцом капюшон, либо я успевал убивать насекомых до того, как они пускали в дело челюсти. Был еще и третий вариант — я показался мошкам малопривлекательной добычей, поскольку успел мутировать, однако его мне рассматривать не хотелось.

Когда стало ясно, что твари разлетелись, искатели устроили кратковременный привал, немного не дойдя до цепи холмов. Здоровяк достал из своей бездонной сумы склянку камиша, и все мы сделали по глотку. Лечебное зелье оказалось редкостной дрянью, оно устроило пожар в моем желудке, который мгновенно распространился по всему телу, но придало бодрости и уняло жжение в покусанном лице. Вот тогда я вспомнил о своих вопросах и напрямик (видимо, камиш подавил осторожность) задал их Дораку. Но командир не стал возмущаться по поводу того, что я открытым текстом обвинил его в некомпетентности, и соизволил объяснить все.

Оказывается, мошки очень любят открытые пространства, поскольку живо реагируют на движущиеся объекты, и уж если что заметят, то не успокоятся, пока не сожрут или не удостоверятся, что данный объект несъедобен. Вот только раньше на первом поясе их в таких количествах не замечали, поэтому Дорак без колебаний направил отряд напрямик через долину. Когда же я заметил рой, искатели сперва попытались применить простейшую уловку — сделаться как можно незаметнее. Однако она не сработала, мошки уже успели идентифицировать нас как интересный объект и полетели выяснять нашу съедобность.

Я не понял, каким образом они увидели нас на таком расстоянии. Возможно, зрение этих насекомых было совершеннее их земных собратьев и позволяло различать тепло человеческих тел. Искатели этим вопросом никогда не интересовались, поэтому ничего мне сказать не могли. Зато они знали — если хитрость с маскировкой не помогла, пора доставать приманку. Так называлось сложное вещество, разработанное алхимиками Гильдии как раз для подобных случаев. При горении эта дрянь выделяла дым, токсичный даже для человека, и распространяла специфический, привлекающий мошек аромат.

Того количества горючего вещества, которое насыпал Лашт, оказалось бы вполне достаточно, чтобы две третьих роя подохло, надышавшись отравы. А оставшиеся в живых твари находились бы в состоянии неадеквата еще некоторое время, которого хватило бы нам, чтобы добежать до ближайшего укрытия, очень похожего та то, в котором отряд коротал сегодняшнюю ночь. И Дорак не просто потерял драгоценные минуты, сразу приказав Лашту разложить приманку, он все точно рассчитал. По его предположениям, нам ничего не угрожало — даже если уцелевшие мошки смогли бы собраться в рой, он все равно не смог бы отыскать нас до наступления темноты. А ночью эти твари отчего-то летать очень не любили.

Но из этой затеи ничего не вышло. Приманка уничтожила едва ли половину роя, прогорев слишком быстро, а концентрация отравы в ней оказалась чересчур слабой, поэтому остальные насекомые сразу же полетели за нами. В итоге Дораку пришлось применить более мощное средство, которое сработало куда эффективнее. В общем, после такого подробного рассказа лишь одно осталось непонятным — каким образом Титу с товарищами удалось миновать опасное место. Но об этом можно было только догадываться.

— А здорово ты с ними разобрался! — воскликнул Лашт, хлопнув командира по плечу от избытка чувств. — Только в следующий раз не тяни с броском. Лучше потратить больше снарядов, зато без риска изжариться заживо.

— Да, Дорак, что это тебя на безумство потянуло? — поддакнул ощупывающий свой многострадальный шнобель Сишк. — Не спорю, вышло превосходно, но ведь амулет мог взорваться у тебя в руке!

— Бросьте, парни! — махнул рукой искатель. — Жидкий огонь взрывается через двадцать стуков сердца после активации. Я не раз это проверял, поэтому мог себе позволить поточнее прицелиться. К слову, если бы вы оказались не такими пугливыми и не драпанули со всех ног, мне бы даже не пришлось использовать второй снаряд. Что с вами случилось? Может, мужество свое у мамаши Лум забыли?

— Ладно, тебе, командир... — примирительно начал Лашт, но Дорак перебил товарища:

— Не ладно! Я хочу понять, почему так вышло, что кроме меня один только новичок не наложил в штаны от страха!

Отметив, что факт коллективного проявления малодушия не на шутку задел командира, я заметил косой взгляд, брошенный на меня Сишком, который мне очень не понравился. Поглядев на лица искателей, я сообразил, что каяться они не собираются, и мрачно буркнул, стремясь разрядить накалившуюся обстановку:

— Да потому что я не представлял, что должен был делать жидкий огонь!

Искатели дружно уставились на меня с недоумением, а затем также дружно расхохотались. Этого я и добивался, скорчив самую хмурую из своих гримас. Все — правильная реакция достигнута. Надеюсь, отсмеявшись, Дорак не вернется к разбору полетов. Он же не дурак, должен сообразить, что это может привести к серьезному разладу в команде. А остальные не станут подозревать меня в подхалимаже, желании выделиться и прочих неприятных вещах. Они будут и дальше воспринимать меня как новичка, что мне и нужно.

— Знаешь, Дорак, я уверен, ты не сгорел только потому, что рядом с тобой Ник стоял, — заявил Лашт, вытирая выступившие от смеха слезы. — И вообще, именно благодаря ему нас всех сегодня не сожрали!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});