Все шедевры мировой литературы в кратком изложении.Сюжеты и характеры.Русская литература XIX века - В. Новиков

В городе не верили, что блестящая Софья Николаевна может стать женою Багрова Она не была влюблена в Алексея Степановича, но ценила его доброту и любовь к ней; предчувствуя близкую смерть отца, она со страхом думала о будущем и нуждалась в опоре. Все это она откровенно высказала молодому человеку, прежде чем дать согласие. Нравственное неравенство между женихом и невестою много раз обнаруживалось еще до свадьбы, и Софья Николаевна с горечью понимала, что не сможет уважать мужа; ее поддерживала только обычная женская надежда перевоспитать его по своему вкусу.

Через неделю после свадьбы молодые уехали к родителям мужа. В «слишком простом доме деревенских помещиков» гостей ждали с тревогой, боясь, что городская невестка «осудит, осмеет». Свекор и невестка сразу понравились друг другу: старик любил умных и бодрых людей, а Софья Николаевна из всей родни Степана Михайловича единственная способна оценить его вполне: дочь слабого отца, она не встречала раньше человека, не только поступавшего всегда прямо, но и говорившего всегда правду; она даже сильнее полюбила мужа, видя в нем сына Степана Михайловича.

Между тем различие натур Алексея Степановича и Софьи Николаевны обнаружилось: так, любовь мужа к природе, увлечение охотой и рыбной ловлею раздражает жену; страстная и живая, Софья Николаевна часто обрушивается на мужа с несправедливыми упреками и так же страстно потом раскаивается и ласкает мужа; а мужа вскоре начинают пугать и вспышки гнева, и слезы раскаяния жены; наконец и ревность, «еще без имени, без предмета», начинает мучить Софью Николаевну. Степан Михайлович замечает это и пытается помочь советом обоим.

Вернувшись в Уфу, Софья Николаевна понимает, что забеременела; это приводит в великую радость Степана Михайловича, мечтающего о продолжении древнего рода Багровых. Беременность Софья Николаевна переносит болезненно. Тогда же ходивший за ее парализованным отцом лакей Калмык решает выжить из дома хозяйку, чтобы свободно обворовывать больного старика; Калмык хладнокровно оскорбляет ее, Софья Николаевна требует от отца: «Выбирайте, кого выгнать: меня или его»; и отец просит купить себе другой дом. Потрясенная женщина теряет сознание. Тут впервые оказывается, что слабый и простой Алексей Степанович, в обычное время не способный «удовлетворять тонкости требований» жены, может быть опорой в тяжелые минуты.

Рождается дочь. Софья Николаевна в любви к ней доходит до помешательства; на четвертом месяце ребенок умирает от родимца, от горя мать сама при смерти: летом в татарской деревне ее вылечивают кумысом.

Через год у поздоровевшей женщины легко рождается долгожданный сын — Сергей, рассказчик «Семейной хроники» (сам Аксаков). Даже прислуга Багровых «опьянела от радости, а потом от вина»; врач-немец говорит о нем: «Какой счастливый мальчишка! как все ему рады!» Дед считает дни и часы до рождения внука, гонец скачет к нему на переменных. Узнав новость, дед торжественно вписывает имя Сергея в родословную Багровых.

«Хроника» заканчивается объяснением творческих принципов автора; он обращается к своим персонажам: «Вы не великие герои <…> но вы были люди <…> Вы были такие же действующие лица великого всемирного зрелища <…>, как и все люди, и так же стоите воспоминания».

Г. В. Зыкова

Детские годы Багрова-внука

Автобиографическая повесть (1858)

В книге, в сущности мемуарной, описываются первые десять лет жизни ребенка (1790-е гг.), проведенные в Уфе и деревнях Оренбургской губернии.

Автор воспроизводит детское восприятие, для которого все внове и все одинаково важно, события не делятся на главные и второстепенные: потому в «Детских годах» фабула практически отсутствует.

Все начинается с бессвязных, но ярких воспоминаний о младенчестве и раннем детстве — человек помнит, как его отнимали от кормилицы, помнит долгую болезнь, от которой он чуть не умер, — одно солнечное утро, когда ему стало легче, странной формы бутылку рейнвейну, висюльки сосновой смолы в новом деревянном доме и т. д. Самый частый образ — дорога: путешествия считались лекарством. (Подробное описание переездов в сотни верст — к родным, в гости и т. п. — занимает большую часть «Детских годов».) Выздоравливает Сережа после того, как ему становится особенно плохо в большом путешествии и родители, принужденные остановиться в лесу, постлали ему постель в высокой траве, где он и пролежал двенадцать часов, не в силах пошевелиться, и «вдруг точно проснулся». После болезни ребенок испытывает «чувство жалости ко всему страдающему».

С каждым воспоминанием Сережи «сливается постоянное присутствие матери», которая его выходила и любила, может быть поэтому, больше других своих детей.

Последовательные воспоминания начинаются с четырехлетнего возраста. Сережа с родителями и младшей сестрой живут в Уфе. Болезнь «довела до крайней восприимчивости» нервы мальчика. По рассказам няньки, он боится мертвецов, темноты и проч. (разнообразные страхи будут мучить его и дальше). Читать его научили так рано, что он даже не помнит об этом; книга у него была только одна, он знал ее наизусть и каждый день читал вслух сестре; так что когда сосед С. И. Аничков подарил ему «Детское чтение для сердца и разума» Новикова, мальчик, увлекшись книгами, был «точно как помешанный». Особенное впечатление произвели на него статьи, объясняющие гром, снег, метаморфозы насекомых и т. п.

Мать, измученная болезнью Сережи, боялась, что сама заболела чахоткой, родители собрались в Оренбург к хорошему доктору; детей же отвезли в Багрово, к родителям отца. Дорога поразила ребенка: переезд через Белую, собранная галька и окаменелости — «штуфы», большие деревья, ночевки в поле и особенно — рыбная ловля на Деме, которая сразу свела мальчика с ума не меньше чтения, огонь, добытый кремнем, и огонь лучины, родники и т. п. Любопытно все, даже то, «как налипала земля к колесам и потом отваливалась от них толстыми пластами». Отец радуется всему этому вместе с Сережей, а любимая мать, наоборот, равнодушна и даже брезглива.

Встреченные в пути люди не только новы, но и непонятны: непонятна радость родовых багровских крестьян, встретивших семью в деревне Парашине, непонятны отношения крестьян со «страшным» старостой и т. п.; ребенок видит, между прочим, жатву в жару, и это вызывает «невыразимое чувство сострадания».

Патриархальное Багрово не нравится мальчику: дом маленький и печальный, бабушка и тетушка одеты не лучше слуг в Уфе, дед суров и страшен (Сережа был свидетелем одного из его безумных припадков гнева; позже, когда дед увидел, что «маменькин сынок «любит не только мать, но и отца, их отношения с внуком внезапно и резко изменились). Детей гордой невестки, «брезговавшей» Багровом, не любят. В Багрове, до того негостеприимном, что даже кормили детей плохо, брат и сестра прожили с лишком месяц. Сережа развлекается, пугая сестру рассказами о небывалых приключениях и вслух читая ей и своему любимому «дядьке» Евсеичу. Тетушка дала мальчику «Сонник» и какой-то водевиль, сильно подействовавшие на его воображение.

После Багрова возвращение домой так подействовало на мальчика, что он, опять окруженный обшей любовью, вдруг повзрослел. В доме гостят молодые братья матери, военные, окончившие Московский университетский благородный пансион: от них Сережа узнает, что такое стихи, один из дядей рисует и учит этому Сережу, отчего кажется мальчику «высшим существом». С. И. Аничков дарит новые книги: «Анабасис» Ксенофонта и «Детскую библиотеку» Шишкова (которую автор очень хвалит).

Дяди и приятель их адъютант Волков, играя, дразнят мальчика, между прочим, за то, что он не умеет писать; Сережа обижается всерьез и однажды кидается драться; его наказывают и требуют, чтобы он просил прощенья, но мальчик считает себя правым; один в комнате, поставленный в угол, он мечтает и, наконец, заболевает от волнения и усталости. Взрослые пристыжены, и дело кончается общим примирением.

По просьбе Сережи его начинают учить писать, пригласив учителя из народного училища. Однажды, видимо, по чьему-то совету, Сережу посылают туда на урок: грубость и учеников и учителя (который был так ласков с ним дома), порка виноватых очень пугают ребенка.

Отец Сережи покупает семь тысяч десятин земли с озерами и лесами и называет ее «Сергеевской пустошью», чем мальчик очень горд. Родители собираются в Сергеевку, чтобы лечить мать башкирским кумысом, весной, когда вскроется Белая. Сережа не может думать ни о чем другом и с напряжением следит за ледоходом и разливом реки.

В Сергеевке дом для господ не достроен, но веселит даже это: «Окон и дверей нет, а удочки готовы». До исхода июля Сережа, отец и дядька Евсеич удят на озере Киишки, которое мальчик считает своим собственным; Сережа впервые видит ружейную охоту и чувствует «какую-то жадность, какую-то неизвестную радость». Лето портят только гости, правда нечастые: посторонние, даже ровесники, тяготят Сережу.