Городок на бугре - Константан Яковлевич Лагунов

пятак, пятак, пятак…

Тыква бранилась, спорила, кричала и даже плакала от жадности. Ничего не помогло. Пришлось ей раскошеливаться. Получив деньги, Навозный Жук уполз и скоро вернулся с целой сворой жуков. Они в несколько дней выстроили большой-пребольшой дом, такой же круглый и пузатый, как сама Тыква. Вокруг дома разбили сад. Дом и сад обнесли высоченным забором. Потом на месте, облюбованном Тыквой, навозные жуки построили крытый рынок.

Когда для Тыквы было всё построено, навозные жуки уползли невесть куда. Больше их никто не видел.

Снова серая разбойница

Ночью прошёл сильный дождь. Все недостроенные дома размокли и развалились. Потоки дождевой воды подхватили стекольщика Маковку и понесли неведомо куда. Если бы плотник Орешек вовремя не подоспел на выручку, стекольщик наверняка погиб бы в мутных дождевых волнах.

Наутро новосёлы собрались подле размытых и разрушенных домов. Вид у всех был унылый.

— Придётся начинать сначала, — грустно сказал плотник Орешек.

— А ночью опять может пойти дождь и всё размоет, — проворчал стекольщик Маковка.

— Сколько ни хандри, дом не гриб, сам не вырастет. — Пахтачок сдвинул на макушку пушистую шляпу. — Надо работать!

— Верно! Дождь не дождь, а строиться надо! — весело закричал Перчик. — Чего носы повесили? Ну? — Перчик первым скинул свою ярко-красную куртку…

— Погодите, тут надо подумать, — сказала Кукурузника, дёрнув себя за рыжую косичку.

Потом она нахмурила выпуклый лоб, наморщила носик-пуговку, опустила длинные жёлтые ресницы и задумалась.

— Я, кажется, кое-что придумала, — сказала она немного погодя. — Будем все вместе строить один дом. Общими силами мы за день выстроим стены и покроем крышу. Тогда нам не страшен никакой дождь.

Все согласились с ней. Строители сразу повеселели. Дружно взялись за дело. Кто-то запел песню. Её подхватили.

Откуда-то из-за бугра донёсся пронзительный крик:

— Помогите!

Песня оборвалась. Все с тревогой повернулись на крик.

На бугор взбежал маляр Горошек. Он был без шапки. Волосы на голове растрепались. Правый рукав куртки оторван. Одна нога в башмаке, другая — босая.

Не успел бедный Горошек пробежать и двух шагов, как следом за ним на бугор выскочила серая бесхвостая Мышь. Глаза у неё горели как угли. В зубастом рту торчал рукав от куртки маляра.

Бедный Горошек совсем выбился из сил. Вот он рухнул на землю как подрубленный. Мышь настигла его и разинула зубастую пасть.

Все замерли от страха, словно окаменели.

Только Кукурузинка не растерялась. Она сразу узнала серую разбойницу.

— Что мы стоим! — закричала Кукурузинка. — Скорее на помощь Горошку! — и первой кинулась навстречу опасности.

За ней поспешил Пахтачок.

Хватая на ходу всё, что попадётся под руки, рабочие бросились следом.

Тут из толпы вынырнул счетовод Репь Репьёвич и сунул в оскаленную Мышиную пасть свои колючие счёты, проговорив при этом:

— Ну-ка, злюка, счёты кушай да мои расчёты слушай. У тебя четыре лапы и совсем короткий хвост, я сейчас колючей шляпой проколю тебя насквозь.

Репь Репьёвич сорвал с головы шляпу, усеянную острыми шипами, и изо всех сил хлопнул ею по Мышиной спине. Мышь взвизгнула от боли, выплюнула счёты и кинулась на бесстрашного счетовода. Ткнулась в него носом, укололась и отпрыгнула. Тут Перчик ударил её своим колпаком и засыпал ей глаза ядовитым перцем.

Мышь волчком закрутилась на месте. Зачихала, заскулила и кинулась прочь.

Плотник Орешек изловчился и, когда Мышь пробегала мимо, отрубил ей ухо.

На склоне бугра Мышь остановилась. Повернулась. Глянула на Кукурузнику налитыми кровью глазами, по-змеиному зашипела:

— Вс-сё р-равно в-вам н-не с-спас-тись. 3-за вс-сё отомщу. Н-ас много.

— Сейчас я ещё разок угощу тебя своими счётами! — угрожающе закричал Репь Репьёвич.

Бесхвостая разбойница скрылась.

Все радовались победе. Хлопали в ладоши, смеялись, обнимали друг друга. Потом принялись качать Кукурузнику, Перчика, плотника Орешка. Репь Репьёвича качать не стали: он такой колючий, что до него страшно дотронуться. Зато его долго и горячо благодарили. Он кланялся, смущённо бормоча:

— Руки храбрые у нас — это раз. Не пустая голова — это два. Сердце доброе в груди — это три. Жить хотим со всеми в мире — вот четыре. За себя готовы постоять — это пять.

Только маляр Горошек не разделял общего веселья. Казалось, он был совсем не рад своему спасению. Перчик не выдержал, хлопнул приятеля по плечу:

— Эй, дружище! Чего нос повесил?

— Чему радоваться, — уныло проговорил Горошек, — разбойница расскажет о нас другим мышам. Они соберутся стаей и нападут. Тогда мы не устоим.

На бугре сразу стало тихо. Кукурузинка посмотрела на мрачные лица товарищей, и её голубые глаза наполнились грустью. Дёрнула она себя за рыжую косицу раз, дёрнула два — задумалась. Но ненадолго. Вот она вскочила на камень и закричала:

— Придумала, придумала! Я сейчас же вызову травинок и пошлю их к Старшему Травнике. Пускай все они идут к нам жить. Тогда нам никакие мыши не страшны.

Городок на бугре

Ранним утром всех разбудила громкая песня травинок:

Мы, дружные травинки,

Шагаем в ряд,

Зелёные ботинки

Поют-скрипят…

На бугре появились стройные колонны травинок. Впереди выступали трубачи и барабанщики. Звонко пели длинные зелёные трубы. Грохотали барабаны.

Позади травинок шли портной Соломинка и учитель Одуванчик.

Ох как шумно и весело встретили их новосёлы! Даже Боб Бобыч с семейством вышел на крыльцо. Он вынул из кармана свой огромный носовой платок и принялся им махать.

И пузатая тётя Тыква приковыляла на шум. Она стояла в стороне и сладко посапывала, вроде бы дремала. Но маленькие, заплывшие жиром глазки Тыквы так и бегали.

— Ого, — довольно бормотала она, — сколько их! Есть кому продавать, есть кого обсчитывать. Разбогатеем!

Между тем Старший Травинка, портной Соломинка и учитель Одуванчик обнялись и расцеловались с Кукурузинкой. Потом они познакомились с Пахтачком, Перчиком, Репь Репьёвичем и другими новосёлами.

Расправив пышные усы, Старший Травинка спросил Кукурузнику:

— Как называется ваш город?

Все недоуменно переглянулись. В самом деле, как же он называется? Пришлось сказать гостям, что город ещё не имеет названия.

— Это не беда. Давайте сейчас же сообща придумаем ему название, — предложил учитель Одуванчик.

— Я уже придумал, — послышался голос Боб Бобыча, и толстяк протиснулся вперёд.

— Как же вы предлагаете назвать город? — поинтересовался Одуванчик, разглядывая Боба сквозь