Судьба / Владыка Грааля - Avadhuta

его упорные тренировки были прерваны Заклинателем, который заявил, что на место получения печати мастера пришёл ещё один претендент.

8 Мая 2015 года, 17:07.

Солнце уже почти скрылось за горизонтом, когда Лина Овертюрн добралась до требуемого места. Последний раз она спала двадцать восемь часов назад. В самолёте Берлин-Токио ей поспать не удалось, а потом было ожидание пересадки, короткий часовой перелёт в Коти и ещё три часа, которые она потратила на поиск такси и поездку до Сузаки. Здесь, не останавливаясь в отеле, она сразу отправилась в храм, где по уговору должна была получить печать мастера.

Тяжёлый чемодан пришлось оставить в нижнем храме, а потом подняться по лестнице в верхний. Тут ещё десять минут ушло на то, чтобы найти представителя Святой Церкви. Она уже начинала подумывать о том, чтобы вообще никого не спрашивая пройти к месту проведения ритуала, как в проходе появился нужный ей человек. Можно подумать, он тут в отпуске, а не занимается охраной крайне опасного магического артефакта.

– Здравствуйте. Я тут по направлению ассоциации. – Обратилась она к священнику. Его вид классического буддийского монаха не мог обмануть намётанный взгляд мага. Это был цепной пёс Святой Церкви. Вполне вероятно, что это даже Палач. Уж больно взгляд у него цепкий. Видно, что на автомате приценивается, как бы половчее прикончить мага одним ударом.

– Могу я взглянуть на ваши бумаги?

– Конечно.

Лина протянула священнику свою визитную карточку. Тот внимательно осмотрел её, но в руки брать не стал.

– Да, всё в порядке.

Разумеется, это была не просто визитная карточка, а серьёзный магический артефакт, который мог быть активирован только его владельцем. Своеобразный паспорт мира магов, предназначенный как раз для таких вот случаев.

Священник приглашающе махнул рукой и пошёл вперёд.

– Меня зовут Сабуро Исао. Я буду курировать этот храм до окончания срока назначения. – Даже в отсутствие свидетелей представитель церкви предпочитал разговаривать, не упоминая о магии или каких-то важных деталях. Подобный стиль общения был характерен для тех, кто по долгу службы вынужден был постоянно находиться в публичных местах. – Всё готово для вашего ритуала. У вас есть катализатор?

– Да.

– Хорошо. Прошу вас заметить, что уже призваны Берсерк и Заклинатель.

– То есть самые сильные классы всё ещё доступны. – Удовлетворённо отметила Лина. Она привычным жестом откинула волосы за спину и вслед за своим сопровождающим вышла на улицу через чёрный ход. Священник остался стоять недалеко от храма, а она прошла вперёд и не секунды не колеблясь вошла внутрь огороженного пространства.

Только оказавшись внутри барьера, Лина почувствовала, какая мощь таится в печати. Каково же тогда могущество самого Грааля? Неужели он и правда может выполнить любое желание?

Силовые поля нежно обхватили тело магессы, а в это время она думала над тем, что же заставило её бросить свою жизнь на кон этого ритуала.

17 Марта 2015 года, 13:01, Лондон.

– Лина Овертюрн. Решением Трибунала Ассоциации Магов вы признаётесь магом побочной ветви. Отныне, вы не имеете права передавать свои знания и магические цепи вашим наследникам – кровным или усыновлённым. Вы не имеете права обучать ваших детей магии, если только не вступите в брак с представителем главной ветви одного из магических родов. В случае нарушения этих требований, вы и ваш ученик будете казнены Службой Приставов. Вы можете подать апелляцию на это решение через двадцать лет или в случае выполнения требований, необходимых для основания нового рода.

Тройной стук деревянного молотка возвестил, что решение Трибунала вступило в силу. Лина, слушавшая этот приговор стоя, обмякла и чуть ли не осела на стул.

Двумя часами позже она заливала своё горе в компании со своим приятелем. Их отношения хоть и переходили иногда в горизонтальную плоскость, оставались чисто дружескими, что устраивало обе стороны.

– Тобис, вот скажи, что мне теперь делать?

– Жить, просто жить, Лина. Также, как ты жила предыдущие тридцать лет.

– Ох, не напоминай мне о моём возрасте. Лучше скажи, как я теперь буду смотреть в глаза своей дочери?

– Ей ведь всего два года. Просто воспитай из неё хорошего человека.

– Но у неё ведь талант. Талант! Если начать обучение сейчас, то она сможет достичь уровня магистра. Если же я начну её обучение через двадцать лет, то из неё выйдет только посредственность. Такая же, как и я.

– Лина, ты никакая не посредственность. И Трибунал признал твой талант, ограничив тебя только в вопросах наследования. Ты ведь знаешь, что все эти законы существуют не просто так. Кто-то должен ограничивать количество магов.

– Но почему меня? Почему не тех, чьих способностей едва хватает для создания огненного шара? За что такая несправедливость?

Лина повернула своё лицо к единственному человеку, которого могла назвать другом, и тот увидел, что по её лицу пробежали две дорожки слёз.

– Ну-ну, не надо плакать, Лина. Соберись и продолжай бороться. У тебя ведь есть целых два варианта – выйти замуж за мага из древнего рода или основать свой род. Второй способ, конечно, больше теоретический, но первый то вполне реален.

– Ты не понимаешь, Тобис. Даже если я выйду замуж, Эвиолетт не сможет стать магом. Мой муж потребует родить ему кровного наследника и передать мои цепи ему. А моя дочь так и останется чужой в новой семье. Как я могла довериться этому Бартоломео? Он обещал жениться на мне, а как только понял, что дочь не унаследовала его кровной магии, так сразу же бросил нас.

– Ну, его можно понять?

– Что? Ты защищаешь его? Защищаешь эту бездушную скотину?

Лина, уже было наклюкавшаяся до состояния, когда хочется лечь мордой в салат и уснуть, вскочила на ноги и принялась гневно размахивать рукой с зажатым в ней бокалом, расплёскивая вино.

– Я не защищаю его. – Пошёл на попятный Тобис Эридан. – Но его действия – это норма в нашем обществе. Прогнившем обществе наследных магов.

Лина успокоилась также неожиданно, как и разгневалась несколько секунд назад. Она уселась в кресло, свесила голову на грудь и засопела. Пустой бокал выпал из её ослабевших рук и неслышно приземлился на мягкий ковёр.

Тобис посмотрел на свою собутыльницу, тяжело вздохнул и произнёс себе под