Судьбой приказано спастись - Александр Александрович Берлин

освобождения, шёл он как-то по окраине города, и слышит – женщина кричит-надрывается, а потом – оружейный выстрел, – продолжил свой рассказ Федор. – Валентин побежал к двухэтажному барачному домику, откуда доносился шум. Заскочив в подъезд, обратил внимание, что одна из дверей в конце коридора приоткрыта. Тихонько вошёл. За углом в комнате увидел лежавшую на полу окровавленную женщину. Та ещё шевелилась, а над ней стоял мужчина и держал перед собой ружьё. Брат очень осторожно, крадучись, направился в его сторону. Но человек его услышал, резко повернулся и вскинул ружьё уже в его сторону. Валя, конечно, не стал ждать, пока его убьют, не мешкая бросился на мужика и стал выхватывать оружие. Когда это удалось, мужик резко отбросил брата в сторону, быстро вскочил, и, открыв оконную раму, сиганул на улицу.

Валя встал на ноги, подошёл к лежащей женщине, но, пощупав пульс, понял, что та уже мертва. Он без промедления, бросился за убийцей. Через то же окно выпрыгнул на улицу и уже собрался побежать по следу, но вдруг почувствовал, что левой ногой не может встать на землю. Видимо, выпрыгивая, неудачно приземлился. И в итоге… брат уже не за убийцей погнался, а пополз обратно в дом, в квартиру убитой женщины, чтобы соседи вызвали по телефону скорую помощь или позвонили в милицию. Впрочем, они уже и так «постарались». Когда приехала милиция, соседи сказали, что видели, как после выстрела один убежал через окно, а потом, указав на Валентина, добавили, что и он выпрыгнул через окно и хотел убежать. …В общем, брата забрали. Отпечатки пальцев, которые он оставил на ружье во время борьбы с убийцей, и стали главной уликой. Его осудили за соучастие в групповом преступлении, лишив свободы на срок около двадцати лет. Такие вот у судьбы злые игры, – в задумчивости, глубоко вздохнув, закончил свой рассказ Фёдор.

Свят подумал, что и с ним судьба сыграла совершенно неожиданную шутку. Вот только злую или добрую? Да, он сумел сбежать из зоны, но обрёк себя на скрытую жизнь в таёжной глуши.

И всё же он был свободен. Годы одиночества в тайге шли своим чередом, а теперь судьба, пусть и при трагических обстоятельствах, сделала ему неожиданный подарок. И жизнь наполнилась радостным ожиданием, появился интерес к жизни – он не один на лесных просторах. Ведь теперь у него есть друг – детёныш тайги, который ещё ничего не понимает и сладко спит сейчас, уткнувшись ему в подмышку, ему – самому счастливому человеку на свете. Он будет воспитывать его как сына, а это маленькое существо будет с каждым днём расти и, может быть, ценить в будущем его как отца, сумевшего не только помочь выжить, но и получать радость от жизни, предоставленной судьбой.

Дойдя, наконец, до места и зайдя в домик, Святослав уложил спящего ребёнка на нары, сделанные из обтёсанных досок, и укрыл его фуфайкой. Сам же сел у окна и, глядя через него вдаль, постарался успокоиться и упорядочить свои мысли, силясь осознать всё то, что недавно произошло в его жизни. Чуть позже его взгляд упал на сумку, которую он, войдя в дом, оставил лежать на скамье. Вытащив из неё бумаги, он с удивлением стал их рассматривать, пытаясь понять, что там написано. Сразу прочесть их не получалось, так как на них были изображены иероглифы. Внимательно приглядевшись, он понял, что они принадлежат китайской письменности, так как, увлекаясь философией Конфуция, ему приходилось видеть его изречения в подлиннике. Только расправив авиабилеты и внимательно изучив документы при дневном свете, он смог кое-как разобрать имя младенца, которое было совершенно необычным для Святослава. Он медленно произнёс по слогам: «Ку-Цзы-Ма…». К его удивлению, это прозвучало почти как Кузьма. И тут же он решил так и назвать мальчика – Кузьмой. Это русское имя и стало новым для малыша, как бы ознаменовав его второе рождение.

Довольный найденным для ребёнка именем, Святослав прилёг рядом со своим подаренным судьбой «сыном». Рассмотрев его при дневном свете, он заметил небольшую желтизну нежной кожи младенца и уловил в его личике восточные черты. Сопоставив такую наружность с именем, написанным китайскими иероглифами, Святослав предположил, что мальчик – китаец. С нежностью обняв его одной рукой, а вторую положив за голову, счастливый «отец» вскоре уснул. Он проспал бы так ещё долго, но его разбудили всхлипывания малыша. Может быть оттого, что ребёнок выспался, а может оттого, что согрелся под ватником, он не капризничал, а наоборот, казалось, был всем доволен. Вероятно, и голоден он пока ещё не был, но ведь скоро обязательно захочет есть. И как объяснить малышу, что здесь в тайге, где ограничены возможности в пользовании «благами цивилизации», ничего не делается быстро, по сиюминутному желанию?

Глядя на проснувшегося ребенка, пребывающего в детской безмятежности, Святослав хотел, чтобы его Кузьма был, как сейчас, всегда спокойным, понимающим и не требовательным. Заметив, что тот перестал всхлипывать и активно замахал ручками, Святослав вспомнил о гитаре и, взяв её в руки, прошёлся по струнам. По радостной улыбке мальчика, мужчина понял, что эти звуки ему понравились.

– На, держи игрушку, Кузьма! – сказал Святослав, положив гитару рядом с малышом.

Ребёнок с удовольствием забарабанил ручками по струнам и презабавно засмеялся. «Вот, оказывается, что его сейчас может занять! – подумал Святослав, обрадованный, что сообразил столь необычно применить музыкальный инструмент. – Да простят меня за это великие музыканты…».

Звуки гитарных струн увлекли ребёнка настолько, что он стал, не переставая, по ним колотить и дёргать что есть мочи.

– Давай-давай, сильнее дёргай! Если порвутся, закажу Фёдору новые. Он хоть целый мешок таких струн привезёт. Лишь бы тебе нравилось! Хорошая игрушка, правда? – спросил Святослав, наклонившись над малюткой.

Видя, как малыш смеётся и с наслаждением хлопает по струнам, Святослав встал и, пританцовывая, тоже начал смеяться вместе с мальчиком. Напевая, он подошёл к печке-буржуйке и принялся готовить для ребёнка нехитрую еду. Хорошо, что Фёдор недавно привёз про запас много круп, чая и разных консервов.

Так с этого музыкального утра и новой поварской роли Святослава началась совместная жизнь этих двух мужчин, взрослого и совсем ещё младенца, сумевших впоследствии найти общий язык и взаимопонимание.

Глава 4

Два плюс один

Погожим летним днём Святослав чинил, а точнее, переделывал берестяное лукошко. Он решил приспособить к нему ремень, чтобы собирая дары тайги, можно было носить Кузьму за спиной, в подобии рюкзака. После катастрофы прошло уже немало времени, и младенец-найдёныш подрос, и даже научился произносить первые слоги.

Кузьма