Леди и сокольничий - Лорен О`Доннел

Вечно мачеха недовольна! Ничем на нее не угодишь! А уж Солейс всегда считает виноватой! И тут уж ничего не поделаешь. Постепенно девушка смирилась с этой мыслью. Что ж, придется поступать по

собственному разумению. Делать то, что нужно самой… или другим. Только не мачехе.

Но почему же сегодня слова Элиссы так больно задели ее?

Солейс, стиснув зубы, снова взялась за поводья.

Вдруг чьи-то большие горячие руки ласково накрыли ее пальцы. Быстро обернувшись, девушка вспыхнула и смущенно потупилась. Серебристо-серые, как древесный уголь, глаза в упор смотрели на нее. Сокольничий осторожно разжал пальцы девушки и сам взялся за упряжь.

— Ступайте, — сказал он, и от этого низкого, рокочущего голоса по всему телу Солейс пробежала дрожь.

Руки ее упали, девушка покорно отошла в сторону. Не глядя на нее, сокольничий молча выпряг лошадь из повозки. Солейс рассеянно следила за уверенными движениями больших умелых рук. Его черные как смоль волосы трепал налетевший из-за крепостной стены ветер, под рубахой перекатывались бугры железных мышц. Он снял с лошади упряжь и ласково потрепал по холке измученное животное.

Потом сокольничий повернулся и посмотрел на Солейс.

Она смущенно улыбнулась:

— Спасибо.

Не ответив, он снова занялся лошадью.

Девушка вздохнула и направилась через двор к кладовой.

Доброта этого человека заставила Солейс забыть о жестокости мачехи. И все же совесть по-прежнему грызла ее за то, что своим поступком она подвергла опасности столько людей. Конечно, тогда девушка не подумала об этом, хотя и следовало!

Войдя в холл, Солейс направилась по коридору в ту часть замка, где находились жилые помещения. Дорогу освещали висевшие на стенах факелы. Девушка поднялась к себе в комнату, размышляя, почему прикосновение какого-то сокольничего так умиротворяюще подействовало на нее. Это прикосновение… было таким нежным, таким ласковым. Свинцовая усталость, навалившаяся на Солейс, куда-то исчезла, будто бы он перелил в нее свою силу, и девушка сразу почувствовала себя в безопасности.

— Любопытно… как подобные вещи могут тебя забавлять, — прошептал сзади чей-то низкий голос.

Солейс испуганно обернулась и смутилась так, словно кто-то подслушал ее мысли.

— У тебя все еще пылает щека после того, как твоя мачеха столь нежно приласкала тебя, а между тем твои очаровательные губки раскрылись в улыбке, точно бутон. — Грэм вышел из темноты и стоял в свете факелов. В отблесках пламени его светлые волосы отливали медью.

— Ты напугал меня, — сказала Солейс, стараясь успокоиться. — Вот уж не ожидала застать тебя здесь.

— Охраняю твою сестру, — усмехнулся Грэм.

Солейс уловила скрытую издевку в его голосе. Глаза ее сузились. Грэм был уже почти полгода помолвлен с Бет. Шесть месяцев… По мнению Солейс, это была целая вечность. Она до сих пор не понимала, что нашла Бет в Грэме, отчаянном трусе, вечно прятавшемся за спины других и приходившем в ужас при одной мысли о сражении. О его отношениях со слугами ходили темные слухи. И все-таки Бет была от него без ума. Зная это, Солейс старалась поладить с будущим зятем, хотя, видит Бог, это порой давалось ей нелегко!

— Да уж, — лукаво усмехнулась она, — самое место для тебя! Тихо, темно и уютно! — Увидев, как оскорбленный Грэм шагнул к ней, девушка покаянно вздохнула и отбросила растрепавшиеся волосы. — Прости, пожалуйста, Грэм. Ты ведь знаешь, я не хотела тебя обидеть.

— Конечно, — кивнул он, — конечно, понимаю. Я не обижаюсь, Солейс, но все же скажи, что тебя так позабавило. Я бы тоже с радостью хоть ненадолго забыл об этой дурацкой осаде.

«Что за ерунда, — подумала девушка. — Не рассказывать же ему, как простое прикосновение мужских рук, один взгляд серебристо-серых глаз успокоили меня?»

— Я… я… так. Вспомнила кое-что, — солгала она. Впрочем, лгать Солейс никогда не умела и поэтому потупила глаза, надеясь, что Грэм ничего не заметит.

— А я уж, грешным делом, решил, что ты замышляешь, как отомстить мачехе. — Он слегка пожал плечами. — Ну за то, что она дала тебе пощечину… во дворе.

Солейс невольно коснулась горевшей щеки.

— А вообще-то это тебе следовало бы отхлестать ее по щекам, — продолжал Грэм, понизив голос, — Она сделала все, чтобы ты осталась по ту сторону стены.

— Элисса не посмела бы…

— Еще как посмела бы! Дала же она приказ запереть ворота и поднять мост! Хотя все мы видели, как твоя повозка показалась на дороге!

Конечно, Солейс прекрасно знала, что Элисса ни во что не ставит ее и никогда не относилась к ней, как к родной дочери, но решиться на подобную низость… Нет, этого девушка не могла постичь.

— Но ворота же были открыты, — неуверенно возразила Солейс. — Может, Элисса изменила решение?

Грэм насмешливо улыбнулся.

— Нет, моя милая. Она никогда не отменяет своих приказов. Сам до сих пор не понимаю, как ворота оказались открытыми. Думаю, надо поблагодарить за это какого-нибудь стражника!

Солейс застыла как громом пораженная. Возможно, Элисса и в самом деле ненавидит ее, но решиться на такое!.. Подумать только — захлопнуть перед носом у падчерицы ворота замка, оставив ее на растерзание солдатам Паркли?!

— Бедняжка ты, бедняжка! — Грэм легонько обнял девушку за плечи. — Если я что-то могу для тебя сделать… Все что угодно, Солейс, понимаешь? Только скажи…

Смутное подозрение кольнуло Солейс.

— Надеюсь, ничего такого не понадобится. — Сейчас он был ближе к ней, чем подобало, и куда ближе, чем хотелось бы девушке.

— Грэм! — послышался из коридора женский голос, и Солейс обрадовалась, что их прервали. Вывернувшись из рук Грэма, она увидела спешившую к ним по коридору Бет. Темные волосы сестры мягко переливались в свете факелов. Платье из венецианской парчи, вышитое красными и золотыми цветами, облегало точеную фигурку. Вспыхнувший в глазах огонек мгновенно сменился холодным презрением, когда Бет увидела, что Солейс стоит так близко к Грэму. Повернувшись к сестре спиной, Бет схватила жениха под руку.

— Я везде искала тебя!

— Я разговаривал с твоей сестрой.

— О! — Бет поджала губы. — Здравствуй, Солейс.

Солейс кивнула. Господи, как замечательно было бы иметь сестру, с которой всегда можно поделиться тайной. Но с Бет… Об этом даже думать нелепо. Сестры никогда не были близки, а в прошлом году между ними точно черная кошка пробежала. Всякое подобие родственных отношений исчезло бесследно. И все лишь потому, что Бет до смерти влюбилась в молодого рыцаря, который, как она утверждала, положил к ее ногам свое сердце. Бет познакомилась с ним при дворе во время одного из рыцарских турниров. Потом он явился в замок Фултон. Бет чуть не сошла с ума от радости. Впервые в жизни она позволила Солейс разделить с ней свое торжество. И Солейс узнала, что сестра собирается замуж за молодого рыцаря по имени Роберт, мечтает прожить с ним много счастливых лет и нарожать кучу крепких ребятишек.