Тринадцать черных кошек - Юрий Дмитриев

Это один из главных принципов магии: "подобное - подобным".

Есть и другой принцип - "от части к целому". Например, среди некоторых племен было распространено мнение: если человек спрячет в волосы кусочки крысиной шкурки или клочки ее шерсти и произнесет соответствующее заклинание, то станет таким же увертливым, как крыса.

С представлением "от части к целому" в значительной степени связаны долго существовавшие пережитки тотемизма. Люди считали, что тотем способен уберечь от различных неприятностей. Но не могли же они постоянно носить с собой зверя, птицу или рыбу! А вот, допустим, ухо зайца носить с собой можно. И хвост волка, и лапу лисицы, и перо какой-нибудь птицы, и кость рыбы. И люди носили эти предметы и верили, что талисманы или амулеты спасут, помогут в трудную минуту.

Вполне вероятно, что охотничья или промысловая магия - например, пляски перед охотой, когда охотники подражали движениям животных, - "предварительная охота", маскарадные костюмы, сделанные из шкур животных, на которых собирались охотиться, - все это рождено верой в сверхспособности животных, представлением о том, что животных надо перехитрить или задобрить. Однако можно предположить и другое: в основе всех этих ритуалов лежит вера в то, что "подобное вызовет подобное".

Может быть и третье объяснение: для того чтобы хорошо "танцевать животных", подражать их движениям, надо было тщательно наблюдать за этими животными. И люди наблюдали, узнавали их повадки. А это помогало не только в танцах, но и в охоте.

"Предварительная охота" была своеобразной отработкой приемов мастерства, как мы сказали бы теперь.

Наконец, маскировка. Многие охотники облачались в звериные шкуры, украшали себя перьями не только во время магических или обрядовых танцев. Например, бушмены, охотясь на антилоп, надевали на голову особые шапки, сшитые из шкур этих животных. Скрываясь в высокой траве - видна была лишь замаскированная голова, - охотник осторожно подползал к пасущемуся стаду, не вызывая подозрения, хотя антилопы - животные очень чуткие. Однако благодаря маскировке и умелым движениям охотнику удавалось приблизиться к животным на расстояние выстрела из лука.

Еще большего мастерства требовала охота на страусов. Тут охотники не ограничивались головным убором - они делали целое чучело страуса, причем довольно правдоподобное. В шею чучела вставляли палку. Привязав его себе на спину, то и дело шевеля палкой и имитируя движения птицы, охотник чуть ли не вплотную приближался к ним: чучело настолько естественно наклоняло голову, щипало траву, оглядывалось вокруг, что пасущиеся страусы не подозревали об обмане.

Североамериканские индейцы, охотившиеся на бизонов, часто надевали на себя волчьи шкуры - видимо, бизоны опасались волков меньше, чем людей. Эвенки во время охоты на оленей надевали оленьи шкуры, а чукчи при охоте на тюленей не только маскировались и имитировали движения, но и использовали особые скребки, производящие звуки, похожие на те, которые издают ползущие по льду животные.

Однако реальные причины, заставлявшие людей наблюдать за животными или подражать им, постоянно забывались. Немаловажную роль в этом сыграло развитие промыслового культа с его сложной системой взглядов на духов-хозяев, изменение обрядности. Внимание человека было резко переключено с реальных животных на мифических духов-хозяев этих животных.

Духи-покровители и "волшебные" бубны

Да, трудно приходилось древнему человеку. Мало того, что животные, по его представлениям, были умными, хитрыми, обладающими сверхъестественными способностями, они еще имели и надежных защитников - духов-хозяев и духов-покровителей. Конечно, человек делал все, чтоб перехитрить животных, задобрить их хозяев. Но все-таки этого, очевидно, казалось недостаточно: ведь у животных имелась сверхъестественная защита, а у человека - нет.

Правда, были тотемы. И на определенном этапе развития людям этого хватало. (Или они удовлетворялись верой в покровительство своих предков, поскольку ничего другого не имелось). Во всяком случае, первобытный человек верил, что предки так или иначе заботятся о своих потомках - предупреждают об опасности, оберегают от каких-то неведомых сил, не позволяют умереть с голоду. Верили в то, что не только живой, но и убитый тотем, если с ним обойтись соответствующим образом, не изменит своего благосклонного отношения к людям. Люди верили, как уже говорилось, что части тотемных животных помогут уберечься от неприятностей.

Но так было до тех пор, пока люди жили большими семьями, пока первобытнообщинный строй оставался крепок и незыблем.

Однако пришло время, и первобытнообщинные отношения начали ослабевать, распадаться, постепенно из больших групп стали выделяться малые семьи, а значит, индивидуализировался и труд людей, и их мировоззрение.

Распад первобытного коллективизма, кровородственных отношений был, конечно, значительным шагом вперед в развитии человечества. Но с другой стороны, люди стали чувствовать себя более беспомощными перед силами природы. "Общий предок" - тотем уже не удовлетворял, а люди по-прежнему нуждались в какой-то, как замечает З. П. Соколова, "особой, сверхъестественной защите".

Такую защиту люди видели в духах-покровителях или духах-хозяевах. И были эти духи в представлении людей по большей части опять-таки животными (или имели облик животных). Правда, у некоторых народов Западной Африки духами-покровителями могли быть и объекты неживой природы, но это скорее исключение, нежели правило.

Человечество еще не ушло от тотемизма, точнее - не отошло от него на сколько-нибудь значительное расстояние, а в ряде случаев он продолжал существовать наряду с новой формой отношения людей к животным. Эта форма в общем-то очень схожа с тотемизмом. Но если тотем - "общий предок" группы людей, то дух-покровитель - личный покровитель одного человека... "Общего предка" люди получали как бы в наследство, личного же надо было приобрести. Как это делалось, ученые узнали, познакомившись подробно с бытом и обрядами коренных жителей Америки: именно там вера в личных духов-покровителей сохранялась довольно долго, хотя свойственна была едва ли не всем народам мира.

Самое главное: чтоб получить личного духа-покровителя, надо было его увидеть. Точнее, надо было, чтоб он предстал перед человеком, показался ему. Добивались этого люди по-разному. Индейцы Северной Америки, например, считали, что надо разжалобить духа. Поэтому, когда подходило время приобретения покровителя, то есть когда мальчику исполнялось 14-15 лет, его подвергали тяжелым физическим испытаниям. В лучшем случае мальчика отправляли в прерии, где он проводил все время в одиночестве, мерз и ничего не ел до тех пор, пока во сне или в полубредовом от голода состоянии не видел какое-нибудь животное.

Не редко юношу жестоко избивали, и истязания продолжались до тех пор, пока в его замутненном от боли сознании не возникал образ какого-нибудь зверя или птицы.

Южноамериканские индейцы верили, что для получения личного духа-покровителя надо поститься, а кроме того, принести в лесу жертву - петуха или собаку.

Правда, и у индейцев, и у других народов были и иные способы вызвать духа-покровителя, заставить его появиться перед людьми. Например, обрядовые танцы. Танцоры заворачивались в шкуры зверей или украшали себя перьями птиц, надевали маски, прикрепляли рога или прицепляли хвост и по многу часов исполняли пляски своих любимых животных, надеясь этим приманить кого-нибудь из них.

В некоторых случаях, если дух-покровитель упорно не желал являться к своему будущему подопечному, его можно было перекупить у кого-нибудь.

Получив личного духа-покровителя, юноша приобретал все "права гражданства", то есть становился полноправным членом племени. До этого он считался еще ребенком, несовершеннолетним и не мог пока делать многое из того, что разрешено мужчинам: участвовать в ритуальных обрядах, трудной и опасной охоте и так далее. Но главное - приобретение духа-покровителя делало человека в его собственных глазах сильным и неуязвимым. Ведь дух-покровитель и оберегал теперь его, и помогал.

Человек же, в свою очередь, должен был оберегать своего духа, при случае - защищать, а у многих народов не разрешалось подопечному есть мясо своего духа-покровителя.

Однако все это, как мы знаем, распространялось и на "общего предка" - тотемическое животное. Но если тотем люди уважали и почитали, то личному духу-предку поклонялись. Тут уже появился культ животного. Тотем был лишь далеким предком, а дух-покровитель являлся частью самого человека, его двойником. И существовало твердое убеждение: со смертью животного-покровителя умрет и его подопечный - человек. Не случайно же слово "нагуа", взятое учеными на вооружение, на языке южноамериканских индейцев означает "животное - двойник человека".